Срок для Бешеного - Виктор Доценко

Что это, игра или предательство? Когда она была истинной: когда была с ним или на суде? Ему всегда казалось, что ей хорошо с ним! Что она счастлива… Неужели всему виной деньги? Эти проклятые деньги, затмившие все прекрасное, что было между ними! Любовь! Любовь? А была ли она? Любила ли она его?..

Савелий вошел в их «номер люкс» и постоял у входа, чтобы глаза смогли привыкнуть к полумраку. Угрюмый что-то бормотал во сне. Разобрать было невозможно: обрывки слов, звуки… Видно, он бредил… Савелий потрогал лоб и сокрушенно покачал головой: даже его горячие пальцы ощутили высокую температуру Федора. Савелий сходил к реке, смочил обрывки майки и положил ему на лоб. Он сразу успокоился и перестал бормотать.

Савелий опустился на свою постель и мгновенно провалился в пустоту… спал он крепко, без снов, и проснулся от громкого крика.

— Что, не нравится? Ха-ха-ха! Допрыгался, Ти-хоня? — истерично хохотал Федор.

Было темно, и Савелий со сна не сразу сориентировался, где лежит Федор. На голос протянув руку, он притронулся к его лицу: оно было горячим.

— Федор! Очнись, Федор! — будил его Савелий, но Федор не откликался. Савелий сходил и принес в пакете воды, побрызгал на лицо, намочил тряпку от майки и положил ему на лоб: бред постепенно прекратился. — Очнись, Федор! — потряс его за руку.

— Это ты… Бешеный?! — приоткрыл он наконец глаза и мутным взором посмотрел на Савелия.

Свет от луны, проникающий в пещеру, был настолько странным, что делал все каким-то нереальным и фантастическим. Савелий даже не узнал Угрюмого.

— Я, конечно, я! Кому ж еще здесь быть? Не ментам же? — обрадовался Савелий, что раненый пришел в себя. — Ночь уже: двигаться пора… Вот перекусим, и в путь… Я еще четырех раков словил! И запечь успел…

— Раки? Раки — это хорошо… — каким-то бесцветным голосом произнес Федор, словно не вдумываясь в то, что говорит. Дыхание стало клокочущим, прерывистым…

— Что, совсем худо? — тихо спросил Савелий, разламывая глиняное яйцо.

— Не то слово: хреново, хуже некуда! Смогу ли топать?

— А я на что? Для мебели, что ли? Как-нибудь… На вот, поешь деликатеса, сразу полегчает! Это, братишка, такой деликатес, что и в Москве-столице лишь по большому блату достать можно! Сечешь? Там по блату, а мы здесь с тобой бесплатно хаваем! — Заговаривая Федора, Савелий подкладывал и подкладывал ему кусочки рачьего мяса, оставив себе небольшой кусочек. Но Федор заметил его уловку.

— Ты давай не хитри, Савелий! Сам ешь! — запротестовал он.

— Да ем, Федор, ем! Воды принести?

— Спасибо, не хочется! — Федор вытащил карту.

— Спички есть? — Сейчас… — Савелий вынул коробок и пересчитал. — Маловато: двенадцать штук осталось! Что будем делать, когда кончатся?

— Из двенадцати сделаем тридцать, глядишь, и хватит до курка.

— Колоть? — догадался Савелий. — А мойка где?

— Сам же говорил — «подготовочка»! Коробок посмотри…

Повертев коробок в руках, Савелий в конце концов нашел половинку лезвия, засунутую в боковинку спичечного коробка.

— Нашел?

— Да… Но лучше тебе бы их поколоть: я видел, но сам не пробовал…

— Я-то их наколол, в трюме умудрялся из одной четыре выгадывать… Да-а… А было, когда и без спичек огонь добывали…

— От лампочки?

— Нет, до нее трудно добраться: высоко и за толстой решеткой… — Федор даже хитро улыбнулся. Савелий, заметив, что тот немного отвлекается от боли, старательно поддерживал разговор и проявлял свое незнание:

— Так… Спичек нет…. До лампочки не добраться… Может, палка какая?

— Это как обезьяны, что ли, вертеть? — Федор почти рассмеялся. — Да и какие палки в трюме?

— Да-а… Загадка… — Савелий немного подумал.

— Нет, сдаюсь!

— Ваты кусок из тряпки доставали, из половой… Высушивали ее на батарее и…

— Неужели загоралась? — Савелий сделал вид, что не понимает.

— Отчего?

— От батареи…

— Ха-ха-ха… Ну, уморил! — Федор так развеселился, что хохотал на всю пещеру, придерживая рукой рану. — Да нет же… катали мы ее… Ка-та-ли! Понял?

— Если откровенно, то нет…

— Понимаешь, ее нужно по-особому скрутить и потом на гладкой поверхности катать, не останавливаясь, века не задымится…

— Не гонишь?

— Путь, конечно, не из быстрых и легких, но… Коль захочешь курить аль чифир заварить, то готов а палец закрутить! Ладно, помоги из «Метрополя» выйти, под луну, «электричество» экономить нужно, — усмехнулся Федор.

Савелий помог ему подняться, и беглецы вышли из пещеры. Луна успела спрятаться за тучку, и почти ничего не стало видно. Савелий усадил Федора к небольшому деревцу, нашел кусок коры и отдал ему. В это время появилась луна и достаточно ярко осветила берег. Не торопясь, часто отдыхая. Угрюмый расщеплял одну спичку за другой, и, когда закончил, пот катился по лицу, но взгляд был довольным, торжествующим.

— Тридцать четыре, как одна!

— Ты действительно мастак! — похвалил Савелий.

— Давай скорее карту смотри, да в путь: много времени потеряли…

Внимательно вглядываясь в лоскут, Федор пошевелил губами, что-то высчитывая.

— Если километров двадцать — за ночь протопаем, то завтра ночью мы — в наряде! — Немного подумав, добавил: — Ты вот что, Савва… На всякий случай… Идти нужно по берегу до огромного валуна, от него свернуть нужно направо и шпарить до каменистой поляны, в камнях она вся, а от нее — влево!

— Не понял?! — недовольно буркнул Савелий. — Сам будешь вести! Понял! Сам!.. И выкинь все из головы! Выкинь, понял! — Он не на шутку разозлился.

— Я же сказал: на всякий случай… Мало ли, сознание потеряю или еще что…

— Никаких случаев!

— Мало ли… Ладно, двинули…

— Сейчас… — Савелий разгреб золу, вытащил комочки с раками, рассовал по карманам. — Деликатес едва не забыл! Ну вот, теперь вперед! Хотя… прибрать нужно, вдруг еще гости пожалуют…

— Сюда? Вряд ли…

— Береженого и бог бережет! — Савелий пошел в пещеру и избрал их постели, которые тоже последовали в реку…

— Очень не старайся: любой охотник мог оставить… Главное, не забыть здесь того, что может навести на мысль…

— Спасибо тебе, «Метрополь»! — крикнул Савелий и подхватил Федора…

ШАЛИМОВ

— Товарищ, вы к кому? — спросила секретарша юридической конторы.

— Мне нужна адвокат Архангельская! — Парень невысокого роста в безукоризненно отутюженном костюме смотрел хмуро и чуть вызывающе. На его худом, несмотря на округлость, лице выступил пот, и — сначала девушка не поняла отчего, но тут заметила, что у него нет одной руки, а стоит он несколько странно.

— Татьяна Андреевна в шестом кабинете! — ответила девушка и добавила: — Но сначала нужно в кассу!

— Хорошо…

Парень как-то неуклюже повернулся, и девушка даже подумала, что он нетрезв. Но, глядя ему вслед, она сообразила, что он идет на протезе. Вскочив, желая остановить его, она поджала губы и растерянно села на стул…

— К вам можно? — Парень приоткрыл дверь кабинета.

— Да, пожалуйста! — отозвалась женщина лет сорока со следами былой красоты на лице. — Присаживайтесь… Что у вас?

— Вам фамилия Говорков ничего не говорит? — спросил он, несколько волнуясь, отчего появился еле заметный акцент.

— Савелий Кузьмич? Конечно. С детдома?

— Почему из детдома? — нахмурился парень. — С чего это вы взяли?

— Да так, с месяц назад были тут двое, защищать приезжали… А почему вас интересует Савелий Говорков? Мне можете говорить обо всем: я адвокат Савелия!

— Адвокат? — усмехнулся парень и повысил голос. — Если адвокат, то что же вы его не защитили? Вы знаете, что это за парень? Вот! — Он помахал пустым рукавом и, придерживаясь за стенку, пнул в нее протезом, — Вот! Только благодаря ему я не остался там, в Афганистане… На себе меня выводок под огнем душманов! — Не заметив, он перешел на крик: — А вы его — судить? Да кто вам позволил? Савка — преступник? Смеху подобно! Валютчик? Нашли валютчика! Да вы знаете, сколько долларов, да чего там долларов! Золота, бриллиантов! Все там было, но к нашим рукам и к рукам Савелия не прилипло!.. Валютчик!!! — Он умолк, посмотрев на женщину, которая спокойно слушала.

— Вес сказали?.. Может, мне тоже покричать, чтобы убедительнее было? — Она говорила тихо, но настолько твердо, что парень сконфуженно пробормотал:

— Извините… Прошу понять меня: я ему жизнью обязан! Если деньги нужны, то я привез две тысячи… мало? Еще насобираем…

— Деньги? Деньги нужны будут, но гораздо меньше. — Татьяна Андреевна тяжело вздохнула. — Тебя как зовут? Ничего, что я на «ты»?

— Ничего… Умурзак зовут! Умурзак Шалимов…

— Так вот, Умурзак, я и сама продолжаю заниматься его делом… Я, как и ты, не верю в его вину! Но как можно защищать человека, который даже со мной, со своим адвокатом, не захотел говорить о деле?

— Не захотел? — удивился Шалимов.