Новый Мир ( № 12 2010) - Новый Мир Новый Мир

Себя почувствует на немецкой почве,

Умиротворится и расправит члены

На добром деле, когда поднимет пашни

Рейн и, как отец, насытит детей любимых

В городах, им возведенных.

 

Но прежнее он будет помнить вечно.

Ибо скорее дом не устоит,

Прейдут законы и наступит смута

Среди людей, нежели забудет

Такой, как он, свои истоки

И чистый голос юности своей.

А кто был тот, кто первым

Любовные нарушил узы

И сети сплел из них?

Тогда попрали собственное право

И над небесным насмеялись пламенем

Строптивые, тогда впервые

Все смертные пути презрели

И восхотели дерзко

Стать наравне с богами.

 

Но богам достаточно свое

Бессмертие довлеет, и одно

Небесным надобно, а именно,

Чтоб  люди и герои —

Все были смертны. Ибо если

Душою наделенные ее в себе не чуют,

То может статься, если будет

Позволено сказать, от имени богов

Творить начнут иные,

Как бы богам причастные; и будет их судом

Лишь то, что свой же дом

Разрушат, все, что любимо,

Как вражеское возбранят и предков и детей

Завалят под обломками, так будет,

Если кто-то захочет быть, как боги,

И не потерпит ничего инакого, гордец.

 

Так благо тем, кто примет

Назначенную судьбу,

Скитания преодолеет,

Пусть память сладкая о переживаньях

Нахлынет на надежном берегу,

И чтоб легко он взором мог окинуть

Простор до самого предела,

Который богом был ему поставлен

От самого рожденья.

И обретет конец благополучный,

Поскольку все, чего душа желала,

Небесное, само собой его обнимет

Непринужденно, с милой

Улыбкой, упокоит смельчака.

 

  Я думаю о полубогах,

Их, дорогих, я знаю,

Их жизнь волнует часто

Мою мечтательную грудь.

Кому, как не тебе, Руссо,

Душа непобедимая

И долготерпеливая дана,

И ясный ум,

И славный дар внимать,

И так вещать от полноты святой,

Так бог вина, в божественном безумии

Речь сбивчивую самых чистых делает

Понятной добрым, но по праву

Казнит неосторожных слепотой,

Рабов, лишенных чести, как их еще назвать?

 

Сыны земли, за матерью вослед

Любвеобильны, так они приемлют

Легко, счастливцы, все на свете.

Так изумляет

И смертного пугает человека,

Когда он небо, любовно,

Собственными руками

Себе на плечи водружает и вспоминает

О прежнем гнете радости;

И думает, не лучше ли тогда

Забыться там,

Где не палят лучи,

В тени лесов

И в свежих травах на Бильском озере [3] ,

Где можно в безмятежной тишине

В ученики податься к соловью.

 

И как блаженно из святого сна

Восстать затем и из лесной прохлады,

Очнувшись, вечером идти

Навстречу меркнущему свету,

Когда и созидатель гор,

Кто русла начертал потокам,

После того, как он с улыбкой

Жизнь человека, полную забот,

Духовно бедную, как парус,

Своим наполнил ветром,

И он устал, и к ученице ныне,

К невесте с примиреньем,

Создатель сам, сам бог дневной,

Склоняет голову к земле.

 

Теперь свою празднуют свадьбу люди и боги

И празднует все, что живет,

И уравняет всех

Время праздника перед судьбой.

И скитальцы пристанища ищут

И храбрецы — дремоты,

Но влюбленные остаются

Теми же, что и были, они

Дома там, где цветы ликуют

В полуденный зной и мрачные деревья

Овевает дух, непримиримые же

Обращаются и поспешают

Друг другу руки протянуть,

Пока не меркнет дружелюбный свет

И ночь не наступила.

 

Для некоторых

Проходит это быстро, другие

Удерживают это дольше.

Вечные боги на все времена

Наполнены жизнью; до самой смерти

И человек способен

Все лучшее в памяти хранить,

Тогда он испытает высшее.

Но мера есть у каждого своя.

Ведь ноша тяжела

Несчастья, но тяжелее счастье.

Сумеет только мудрый

От полудня и до полуночи

И до рождения утра

В пиру остаться трезвым [4] .

 

И может, мой Синклер, тебе на пути освещенном

Под елями или во мраке дубравы, в сталь

Облаченный, бог явится или

В облаках, ты его знаешь, ибо знаешь

Силу добра, и от тебя совсем не скрыта

Улыбка Господа

Ясным днем, когда

Все живое кажется скованным

И в лихорадке, или

Глубокой ночью, когда смешалось все

В беспамятстве и изначальный хаос

Приходит снова.

 

 

             Непростительное  

Вы забыли друзей, презирали художника

  И пустым полагали высокий ум, —

    …Бог простит, но не смейте

      Разрушать союз любящих.

 

 

 

             Речь

 

В грозах говорит сам

  Бог.

    Часто в речи моей

        мне говорили гнева

        довольно, что подобает

        лишь Аполлону —

        Если довольно любви

        то из любви и бранись

        всегда не иначе

 

 

Часто петь я

дерзал, но они

не внимали. На то была воля

святой природы. Ты пел для нее

в дни твоей юности

без песни

Говорил ты с богами,

но вы все их давно поза-

были, ибо вечно пер-

венцы смертных не помнят,

что они подвластны

           богам.

 

Будь проще будь будничней

плоду дай созреть, тогда будет

речь и смертным близка.

 

 

 

 

Куприянов Вячеслав Глебович родился в 1939 году в Новосибирске. Окончил Высшее военно-морское училище инженеров оружия в Ленинграде и Московский институт иностранных языков. Поэт, прозаик, переводчик, эссеист, редактор. Один из пионеров современного русского свободного стиха. Автор нескольких книг поэзии и прозы. Переводил стихи с немецкого, английского, испанского, французского языков, а также многочисленных поэтов из республик СССР. Отдельными сборниками избранные переводы выпустил только в последние годы: Р. М. Рильке, «Стихотворения» (М., 1999, 2001, 2003), «Зарубежная поэзия в переводах Вячеслава Куприянова» (М., 2009). Лауреат премии Министерства образования, искусства и культуры Австрии за поэтические переводы (2007) и Премии Ивана Бунина (2010). Член Союза писателей России и Союза писателей Сербии. Живет в Москве.