Заклятые любовники - Марина Эльденберт

— Потому что я всегда запираю окно на ночь. С тех самых пор, как один мой поклонник посреди ночи ввалился ко мне в спальню с букетом цветов и спел серенаду.

— Увольте меня от таких подробностей.

— Не подумайте, пел он сносно, просто я не сторонница ночных сюрпризов.

Ее Светлость перекосило от гнева.

— Вы забываетесь!

— Просто пытаюсь объяснить. Да, в прошлом я совершила ошибку, за которую расплачиваюсь и по сей день, но это не значит, что мне доставляет удовольствие постоянно ловить ваши косые взгляды.

Я и так достаточно долго терпела, но ночное приключение, от которого у любой с нервами послабее до сих пор был бы обморок, не оставляло выбора. Я точно знаю, что мне ничего не привиделось, и не собираюсь молчать.

— В этом доме нет посторонних. — Ее Светлость цедила слова. — У меня прекрасные слуги, которые не допустили бы такую оплошность. Ваша собака вполне могла увидеть ночную птицу или белку, броситься на окно и повернуть задвижку.

— Моя собака была со мной. Арк рычал на закрытую дверь, а он рычит только когда мне угрожает опасность.

— Теперь вы утверждаете, что кто‑то приходил по вашу душу?

Я сжала руки в кулаки.

— Я не могу этого утверждать, просто говорю о том, что слышала, и…

Стремительные резкие шаги. Ох, только Терезы тут не хватало! В пылу спора я даже не заметила, как она вывернула из соседней галереи и теперь замерла мрачным изваянием рядом с матерью, скрестив руки на груди. Закованная в броню темно — синего платья, как Энгерия в холодную неотвратимость зимы. Взгляд ее скользнул в приоткрытую дверь, губы изогнулись в усмешке.

— К вам явился призрак вашей совести, безвременно почившей много лет назад?

— Я похоронила ее со всеми почестями, так что она меня не беспокоит.

Кажется, этот разговор зашел в тупик. К моему счастью, в коридоре появился Барнс. Заметив явный перевес женсовета Биго в стиле «против кого дружим», он даже немного сбавил шаг, но в лице не изменился. Истинный дворецкий!

— Леди Луиза, вас спрашивает джентльмен из Лигенбурга, мистер Чепмен.

Себастьян! Ну хоть какая‑то радость! Я уже не надеялась, что он когда‑нибудь решится меня навестить.

— Еще не хватало, чтобы ваши знакомые превратили Мортенхэйм в проходной двор!

— Мистер Чепмен мой брат.

— Еще лучше.

Ноздри Терезы раздулись. Интересно, когда сестрица Винсента поймет, что взглядом дыру во мне не прожечь, она возьмет что‑нибудь более действенное? Например, керосин?

— Тереза!

Прослыть плохой хозяйкой — наверняка самый страшный кошмар герцогини. В глазах общества должно оставаться образцом для подражания: величественной, скромной и радушной истинной леди.

— Барнс, пригласите молодого человека в Малую гостиную и подайте чай. Скажите, что леди Луиза сейчас спустится. Велите здесь прибраться и пригласите стекольщика.

— Хорошо, Ваша Светлость.

Стоило дворецкому удалиться, дружелюбная улыбка растаяла без следа. Ее Светлость снова повернулась ко мне.

— В этом доме никто вам зла не желает.

«На дочурку оглянитесь», — хотела сказать я, но вместо этого только плечами пожала. Что толку с ней препираться? Все равно я враг номер один, а значит все мои слова вылетают в слуховой рожок.

Я спустилась в малую гостиную, к тому времени уже подали чай: в Мортенхэйме все делалось быстро, словно гостей ждали каждую минуту. Разумеется, Себастьян к нему даже не притронулся. Стоял с затравленным видом, сцепив руки за спиной, смотрел на дымящуюся чашку и выглядел так, словно сюда его приволокли силком. При моем появлении он заметно оживился: достал платок и вытер выступивший на лбу пот.

— Лу… Как я рад, что с тобой все хорошо! Я надеялся, что с тобой все хорошо, но не знал, что и думать…

— Как видишь, все замечательно, — я развела руками и улыбнулась. — Или ты рассчитывал найти мое хладное тело в подземной темнице?

Себастьян побледнел, снова промокнул лоб.

— Ну и шуточки у тебя, Лу. Надеюсь, я не помешал?

— Помешал, разумеется!

Я не удержалась, притянула его к себе и порывисто обняла. В Лигенбурге мы встречались достаточно часто — раз в неделю обязательно собирались либо у меня дома, либо просто гуляли по городу, но заклятие отрезало меня ото всего и ото всех. Визит Себастьян разбудил во мне память о свободе. О днях, когда я была сама себе хозяйкой, когда не должна была выслушивать вечное недовольство матушки Винсента и пикироваться с его сестрой.

Себастьян неуверенно обнял меня в ответ, такой порыв чувств его явно смущал, поэтому пришлось его отпустить. Мы устроились на диване, и я подвинула к нему чашку, которую братец все‑таки неуверенно взял.

— Без тебя скучно, Лу. Да и в театр меня теперь не пускают.

Он не столько увлекался театром, сколько молодыми актрисами. Глория чересчур его опекала, а в Лигенбурге Себастьян был предоставлен сам себе. Вот и отрывался по полной, когда никто не видел. Кроме меня. Я в общем‑то ничего против не имела — молодым людям его возраста такое свойственно.

— Я привез новости от матушки, — поспешно пробормотал он.

— Новости подождут. Как ты сам?

Я не представляла, что настолько соскучилась. В свое время, после долгого перерыва в общении, мне было сложно привыкнуть, что этот вот красавчик — мой младший брат, с которым мы в детстве лепили снеговиков. Теперь же я знала совсем другого человека: молодого, подающего надежды целителя, хотя и несколько неуверенного в себе мачехиными стараниями. Впрочем, когда он знакомился с актрисами, его робость мигом сходила на нет.

— Преподаватели к концу года как с цепи сорвались, требуют невозможного, но мои оценки улучшились, когда перестал пропадать у тебя в театре. — Себастьян замялся. — И еще у меня кое‑кто появился.

— Вот как? — я широко улыбнулась. — И кто же эта счастливица?

Лицо брата стало пунцовым, он поправил шейный платок.

— Катрина.

Та девочка из гримерной?! Удивительно! Себастьян, столь падкий на звездных красоток, вот так просто обратил внимание на эту милашку.

— Я пригласил ее в кондитерскую, и она согласилась, — по тону брата сложно было понять: оправдывается он или делится радостью. Он тараторил без умолку и то и дело запускал пятерню в отросшие по моде белокурые волосы. — Мы встречались несколько раз, гуляли в парке и в центре города. И она замечательная. Веселая, нежная, милая. Но она…

Себастьян замолчал: улыбка сбежала с его лица, плотно сжал губы и посмотрел на меня жалобно. В том, что брат увлекся серьезно я не сомневалась, вот только рассчитывать ему было не на что — Катрина не знатного рода. У смешанных пар редко рождались дети с магическим даром, поэтому влюбленным ничего не светит. Для меня это ничего не меняло, но отец с мачехой такой брак не одобрят, да и общество тоже.