Пленница наследника короны - Валентина Гордова

волос.

Причёска по итогу вышла сдержанной, убранные от висков косы на затылке соединялись в хвост, падающий на спину плавными золотыми кудрями.

Сверху, традиционно, легла корона.

– Вы красавица, – ознаменовали конец своей работы девочки и слаженно отступили.

– Спасибо! – выдохнула искренне, благодаря не столько за комплимент, сколько за всё проделанное.

– Экипаж ожидает внизу, – да, передвигаться по городу я должна была по правилам, исключительно в карете и со стражей.

Заклинание полетело в корзинки, я сама побежала в коридор. Полагалось передвигаться величественно и грациозно, транслируя на окружающих своё великолепие, как учили преподаватели этикета и норм поведения, и пару раз я действительно попыталась следовать и этому правилу, но в итоге все в замке привыкли, что их королева в этом плане была несколько… э-эм, невоспитанной, и уже никто не удивлялся даже, когда я мимо пробегала.

На улице уже действительно ждали. Запряжённая карета с откидным верхом и два десятка вооружённых всадников.

– Силы в сегодняшнем дне, господа. Сияния вашему дню, дамы, – поздоровалась я сразу со всеми, а то с утра никого не видела.

– Доброе утро, ваше величество, – отвечал хор голосов.

Приятно. Я как-то несколько раз по забывчивости произносила привычные для меня приветствия, так все запомнили и теперь со мной здоровались только так. Во всяком случае, пока Агвида рядом не было. Его все, не смотря на разительные изменения с королём, продолжали опасаться и лишний раз предпочитали на конфликт не провоцировать.

Корзинки у меня, не смотря на то, что те по воздуху летели и я совсем капельку магии для их перемещения задействовала, отобрали. Амер, серьёзный мужчина сорока лет с коротко стриженными тёмными волосами и прямым взглядом, посмотрел неодобрительно, ничего не сказал и сам понёс корзинки в карету.

Сам же поставил обе на сидение, после развернулся, подал руку и помог забраться внутрь мне. Дверца была закрыта, королева усажена, знак оставить крышу собранной подан, причём не мной, и мы, наконец, тронулись с места всей величественной процессией.

Путь по городу проходил по привычному сценарию.

Я сдержанно улыбалась направо и налево и величественно махала ручкой детишкам. Не знаю, кто это придумал, Агвид или королевский совет, но додумался же кто-то, и мне о моей «обязанности» сообщили в ультимативной форме.

Горожане улыбались и махали в ответ, не подозревая, что их от королевы отделяет невидимый внешне защитный купол, который на карете вместо крыши присутствовал.

Один раз под колёса бросился парень… не знаю, какую цель он преследовал, но лично я не успела даже испугаться, а инициативного юношу уже окутало призрачное голубоватое свечение и унесло порталом. Разбираться в его целях и намерениях будет городская стража.

Больше приключений не было, и вскоре королевский экипаж величественно остановился перед входом в столичную Школу магии.

– Сияния дню вашего величества! – встречал нас директор школы, маг в летах Мнеаш Гирвингстон, седовласый, седобородый полноватый мужчина в тёмно-синей мантии.

И как-то сразу всё завертелось и пришло в движение. Руководство школы, дети, слова, гул голосов. Помещение за помещением, рассказы, доклады, которых я не требовала, но слушала с вежливой улыбкой и повышенным вниманием.

Когда спрашивали мнение или просили совет – отвечала. Когда чувствовала, что вопрос серьёзный, мягко отправляла с прошением в городской совет, дав дозволение указать, кто именно к ним послал.

Время бежало, и я и не заметила, в какой момент все мы собрались в актовом зале: младшие классы магически одарённых детей, преподаватели и школьный совет, моя стража и художник Девар Уиллард в центре внимания.

Мужчиной он был интересным. Лет тридцати на вид, интеллигентный, вежливый даже с детьми, весело улыбающийся и то и дело отвешивающий какие-то шутки.

Длинные чёрные волосы сегодня мужчина убрал в две толстые косы, нижний край изогнутых бровей подвёл тонкой синей линией, узор такой же оставил на внешних уголках льдисто-голубых глаз. На высоком худощавом теле болталась ярко-фиолетовая рубашка явно не по размеру, края её были заправлены в очень узкие чёрные штаны, а на ногах красовались остроносые блестящие тёмные туфли.

В целом Девар выглядел именно как художник, и на него мы смотрели кто с улыбками, кто с уважением. Последние явно были знакомы с работами мужчины и благодарили его за визит в школу.

– Я приветствую вас, мои юные друзья, – вещал он, раскинув руки и глядя на детей, ведь всё это исключительно ради них и затевалось, – и от души поздравляю, ведь сегодня у каждого из вас есть уникальная возможность стать частью чего-то удивительного, таинственного и, – пауза, во время которой мы все невольно затаили дыхание, – опасного!

Мы с предвкушающими улыбками проследили за тем, как загадочно улыбающийся маг-художник разворачивается на пятках и направляется к своим вещам, стоящим в центре: мольберту и чёрному чемодану с инструментами.

И он шёл, а у меня с каждым его шагом отчего-то гасла улыбка и росло странное тянущее ощущение в груди… Очень странное, непонятное…

Тревога кольнула, когда художнику до своих вещей оставалось не больше трёх шагов.

Время замедлилось. Отдалился гул голосов, размылись очертания окружающего мира, моё сердце забилось медленно-медленно, словно раздумывая, не остановиться ли ему вообще…

Мой судорожный вдох. Медленный, но неумолимый шаг художника.

Ощущение надвигающейся беды обожгло с ног до головы и осело горечью на губах… знакомой мне горечью… вкус Смерти!

– Стойте! – заорала я, вскидывая ладонь и бросаясь вперёд.

Всё дальнейшее случилось так быстро, что я едва ли сумела это осознать!

Рванула слева мне наперерез безликая тень, схватила за локоть и с силой дёрнула назад, одновременно прикрывая и себя, и меня гудящим полукруглым щитом. У стража на всё это не больше секунды ушло!

А тем временем на художника, то ли среагировав на мой крик, то ли самостоятельно ощутив неладное, налетело сразу пять воинов из моей личной охраны, и у всех у них тоже ушло всего несколько мгновений на то, чтобы оцепить центр зала вместе с Деваром и его вещами магией, самого мага спеленать заклинанием, а его чемодан зашвырнуть в портал.

Это было быстро! Всё это случилось настолько молниеносно, что теперь мы все стояли, застыв от ужаса, и просто не понимали, как нам реагировать!

Но стража застывать и не планировала.

По актовому залу и всем присутствующим растеклось серое марево заклинания, за ним яркая зелёная сеть другого заклинания, после тёмно-синий туман. И когда ничего опасного обнаружено не было, воины смяли выставленные щиты.

Тот, кто меня остановил и всё это время за локоть за своей спиной удерживал, руку убрал, повернулся, позволяя опознать в себе Бранда, и у меня крайне серьёзно спросили:

– Что случилось?

Я была в шоке, вот, что случилось…

Но ответила такое же серьёзное короткое:

– Смерть.

Руководство школы ахнуло! Дети не ахали, они недоумевающе переводили взгляды с друг друга на администрацию и моих воинов, и где-то в стороне даже послышалось восторженное:

– А круто они, а!

И в ответ ему:

– И не говори…

К несчастью, на этом со всем крутым было покончено. В смысле, мастер-класса от известного художника не случилось по той простой причине, что последнего насильно утащили в портал. На допрос, нужно полагать, и мы действительно так и полагали – взрослые, а дети уже вовсю обсуждали крутость и классность королевской охраны. Причём, кажется, они даже решили, что это специально для них представление устроили…

Директор, не будь дураком, мигом перевёл внимание учеников на вкусности, которые полагалось под конец раздать, но раз уж тут такое дело…

К сожалению, раздавали без меня.

Меня, особо даже не спрашивая, погрузили в карету, причём теперь у неё крыша на положенном месте была, и ехала я без посторонних глаз.

Зато в замке, причём прямо на улице перед входом в него, мне досталось. К сожалению, не пирожков, но ругательства его величество раздавал щедро.

– Алиса! – рык мы все услышали даже раньше, чем замерцал портал и из него решительно и зло шагнул наш венценосный, этими самыми ругательствами и рассыпаясь.

Но их я не слышала, стоя на пороге кареты и понимая, что надо бы вниз шагнуть, но что-то как-то перед глазами всё плыло…

Агвид мгновенно позабыл о собственной ярости, которую, наверно, считал обоснованной. Подлетел, схватил моё не сопротивляющееся тело, прижал к себе крепко и бережно и поспешил в замок.

Путь до спальни мы преодолели быстро и молча. Там, едва войдя, супруг с превеликой осторожностью поставил меня на ноги, убедился, что стою относительно ровно,