Пленница наследника короны - Валентина Гордова

чтобы в случае отказа Агвида сотрудничать завершить дело.

– Добить, – изрекла мрачно.

Ни виноватым, ни раскаивающимся, ни даже хотя бы сожалеющим Герес не выглядел и себя не чувствовал.

– Ничего личного, я выполняю приказ.

Я просто не стала ничего ему говорить. Смысл? Он – отражение своего хозяина, и если тому не совестно, то куда уж Тени?

Думать о том, что я умираю, тоже не стала. Просто не позволила себе провалиться в эти пугающие мысли. Вряд ли я отсюда смогу что-то сделать, лишь только потрачу и без того ограниченное время, которое могло бы уйти на прояснение ситуации.

И потому я, тщательно раздумывая, медленно спросила:

– Вы потребовали у Агвида Аллисан?

Это был разумный вывод, учитывая всё сказанное. Мой муж забрал невесту брата, тот отнял меня. Око за око. И теперь Альмод настаивал на справедливом обмене.

– В общем, да, – нехотя подтвердил Тень. – Там не только в Али дело. Понимаешь, у них… давняя вражда, хозяин с братом не смогут жить спокойно даже на разных концах мира, – пауза, и сказанное с важностью и благоговением, – хозяин хочет покинуть этот мир вместе с невестой. Он предложил твоему мужу сделку, на которую он не сможет не согласиться.

– А почему сейчас не соглашается? – нахмурилась я.

– Гордый и упрямый, – усмехнулось существо. – Не оставляет попыток вытащить тебя самостоятельно. Семерых лекарей убил.

Мне стало очень страшно и обидно за последних.

– За что?! – собственный сиплый голос узнала с трудом.

– Там случайно вышло, – если бы Герес мог, то скривился бы, – он их не трогал, они сами погибли. От магического истощения. Агвид держит в твоей комнате весь персонал лечебницы и не позволяет выйти, пока они не вернут тебя к жизни.

Поражённая, я перевела взгляд туда, где предположительно должно было быть окно, но находились лишь неровные светящиеся грани. Если Агвид так старательно пытается вытащить меня в мир живых, то почему я не ощущаю ничего? Совсем ничего? Я не сильно в таких делах, но что-то мне подсказывает, что я должна чувствовать хоть что-то.

– О! – неожиданно подобрался дух, заставляя меня настороженно скосить на него взгляд. – Ещё двое сдохли.

То, с каким безразличием он об этом сообщил, мне не понравилось совершенно.

– Ты отслеживаешь то, что происходит… в мире живых? – спросила осторожно.

– Ага, – беззаботно подтвердил Герес, который, кажется, мысленно был не здесь. – Лечебница только что лишилась северной стены… и крыши. Твоего мужа пытаются успокоить… ага, теперь лечебница лишилась и дежурного лекаря. Больше успокоить не пытаются.

Я бы тоже не рисковала!

И тут растёкшийся по потолку чёрный туман вдруг заклубился, подобрался, и Тень Альмода уже другим, заинтересованно-серьёзным голосом и словно бы не мне сказала:

– Он согласен.

Я не успела даже рта раскрыть, как мрак вдруг рухнул на меня! И захлестнул, подхватил, подбросил сначала вверх, а затем решительно поволок вниз!

Кажется, я закричала. Не могу утверждать точно, потому что собственного крика я не слышала, лишь замогильный голос Гереса:

– Всё, Алиса. Больше можно не волноваться.

По причине моей гарантированной смерти или счастливого шанса на жизнь, Тень не уточнила.

* * *

Я падала во тьму бесконечно долго.

Не помню, когда это началось. Не чувствовала, приближается ли дно.

Я просто летела.

Ниже, ниже, ниже…

Сквозь тьму, мимо тьмы, во тьму…

«Лови меня», – пронеслась встревоженная мысль. Моя ли? Не знаю.

Я падала целую жизнь. Целую вечность.

А потом услышала голос, разлившийся странным, словно бы боязливым теплом по всему телу.

– Девочка моя, – шептала тьма… и голос её казался смутно знакомым, заставлял судорожно шевелиться ту часть сознания, которая казалась мне навеки утерянной.

Кто это был? Не знаю… не помню. Ничего не помню. Где я нахожусь? Что случилось?

Короткими яркими вспышками перед глазами пронеслись обрывки воспоминаний, но вот моих ли? Лес, тёмный и непроглядный, как тьма вокруг меня. Два сражающихся мага. Вспышки клинков, грохот заклинаний.

– Алиса, – прошелестела окружающая темнота в отчаянии, – возвращайся ко мне…

К кому? Куда? Разве я куда-то уходила?

Не помню.

Лишь лес и бой двух сильнейших магов, но что было после? Чем всё закончилось? Кто из них победил?

Почему-то тело на мгновение ощутило, словно его, бережно и крепко удерживая, куда-то несут. Это отозвавшееся теплом в груди ощущение мелькнуло и исчезло.

А я продолжила неконтролируемое, но уже куда более напряжённое и будто ставшее отчётливее падение.

– Алиса, – прошептала тьма.

Я была готова к её шепоту и потянулась на голос.

Скажи ещё что-нибудь, пожалуйста.

Словно услышав, голос повторил, в этот раз немного ближе:

– Алиса, пожалуйста, услышь меня…

Я слышу!

Внезапно поняла невозможное: Агвид. Это был его голос. Глухой, истощённый, очень уставший и очень печальный.

Это он звал меня.

Воспоминания накрыли ледяной лавиной.

Битва в лесу, кровавая рвота, побег в лечебницу. Разговор с Гересом, прояснившаяся ситуация и «Он согласен». Значит, Агвид принял условия брата и пошёл на сделку с ним, чтобы… спасти меня.

– Алиса…

– Агвид… – отозвалась слабо.

И вдруг всё изменилось!

Падающую в бесконечную глубину меня подхватило внезапным леденящим порывом ветра и подкинуло вверх! Беспросветная тьма, задрожав, пошла рябью, рушась прямо на глазах, как пошедшее трещинами и рассыпающееся острыми осколками стекло!

Глаза зажгло ярким светом, но боль в груди была куда сильнее, острее, ярче!

Я закричала, выгибаясь дугой, и именно в этот момент ощутила, как на плечах сомкнулись стальные пальцы, удерживая на месте, не позволяя скатиться из мятых мокрых простыней.

– Тише-тише, моя девочка, сейчас, – шептал кто-то, слова сквозь собственный крик я слышала с трудом.

Но вот по телу прошла волна успокаивающего тепла, снявшая часть дикой боли и позволившая мне прекратить кричать и обессилено рухнуть на подушку, тяжело хрипло дыша.

За первой волной прошлась вторая, по ощущениям сильнее и теплее.

За ней третья.

Боли больше не было. Только мышцы всего тела подрагивали от перенапряжения, а дыхание с хрипом прорывалось во вздымающуюся грудь.

– Агвид, – прошептала я слабо, едва слышно, и потянулась.

Сама не поняла, куда и зачем, но очень порадовалась и облегчённо выдохнула, когда вдруг оказалась в мужских объятьях. Агвид сел на мою постель, одним осторожным плавным рывком перетянул меня к себе на колени и обнял. Прижал подрагивающими руками. Словно очень хотел сжать сильнее, но сдерживался, боясь причинить вред.

– Девочка моя, – тихий болезненный стон.

Вот только боль его была не физической, и это подтвердил его дальнейший шепот:

– В какой-то момент я решил, что из-за Грани ты уже не выплывешь.

Грань. Так вот, что это была за темнота, в которую утащил меня Герес.

– Как у тебя получилось? – принявшись бережно поглаживать ладонью по мокрой даже сквозь ткань спине и волосам, прошептал король.

– Я услышала твой голос, – выдохнула тихо и хрипло, до конца не осознавая, что всё закончилось. – Ты… звал меня.

Я не спрашивала, а он, помолчав, глухо подтвердил:

– Звал, – помолчал ещё и так тихо, что я решила, будто мне просто почудилось, добавил, – три дня звал…

– Дозвался, – прошептала я, в этот момент не думая ни о чём.

Ни о том, что произошло. Ни о том, что будет дальше.

В эту конкретную секунду мне было просто ужасно страшно… и хорошо вот так – в осторожных объятьях того, кто, не смотря ни на что, заботился и защищал меня сильнее кого бы то ни было в этом мире.

Агвид мало мне нравился. Но если сравнивать с остальными…

– С трудом, – глухо проговорил маг.

И от этих слов все мои попытки не думать пошли трещинами.

– Да, – подтвердила тихо, – сделка с Альмодом, я знаю.

Я была на руках у короля, и потому прекрасно ощутила, как он напрягся. В единое мгновение весь.

– Откуда? – хриплый настороженный вопрос.

Решила, что рассказывать долго, а говорить не хотелось совершенно, и потому лишь коротко выдохнула и неопределённо махнула рукой. Она была тяжёлой, и сразу же упала обратно мне на ноги.

– Хоть в двух словах, – не желал оставлять тему мужчина.

Ну, если в двух словах…

– Тень Альмода приходила меня убить.

Вот, я даже на три слова больше сказала, но Агвид почему-то не обрадовался. Как сидел, уподобившись камню, таким и остался.

– Мне неудобно, –