Чёрные цветы - Николь Лесперанс

позвала его за собой. – Вселенная… ну ладно, остров в твоей власти.

Билли засмеялся, и пока мы прыгали на новой волне, возвращаясь к северному мысу, произнёс что-то неразборчивое.

– Что ты сказал? – спросила я через плечо.

– Как я рад, что ты не зависала с моим братом! – прокричал он.

Глава 33

Мы ушли сноркелить до вечера. Сэндвичи в холодильнике.

Мама-наседка

Билли отправился на другой берег острова, чтобы устроить свой отвлекающий маневр, а я машинально поглощала сэндвич с помидорами, базиликом и моцареллой, запивая его очередным кувшином кофе и плетя новый браслет для Вайолет. Я собрала целую коллекцию красивостей: розовую ракушку с дырочкой посередине, треугольный осколок стекла, обкатанный морем (в проволочной оплётке из него вышла симпатичная подвеска), серебряный колокольчик с маминого ножного браслета, пригоршню фиолетовых бусин с ожерелья, оставшегося после Марди Гра[9] (похищенных Билли у настоящего Шона), и ещё оранжевые, зелёные и жёлтые ленточки из коробки для рукоделия Мелинды.

Для тощего детского запястья многовато, но по отдельности ни одна из этих вещей не представляла необходимой ценности. Я отхлебнула кофе, от которого уже щипало язык, и уставилась на браслет, привычно теребя образок на цепочке.

Постой-ка.

Я крепко сжала образок. Хотя именно с этой вещью я бы хотела расстаться меньше всего, только она могла бы стать равноценной заменой браслету, сплетённому сестрой для Вайолет. Но и я не была готова от него отказаться. Я носила его с десяти лет, а когда стала выступать на соревнованиях, обязательно прятала под гидрокостюмом перед каждым погружением. И после несчастного случая часто пыталась понять: то ли он перестал меня беречь, то ли спас мне жизнь.

Пожалуй, всё же пришла пора передать его кому-то.

Я включила рацию, которую дал мне Билли:

– Ты скоро?

На линии затрещали помехи, и его хриплый голос ответил:

– Мне нужно ещё пару минут, а потом валяй.

Я расстегнула английскую булавку и вышла в патио, к любимому кусту Вайолет. Ещё оставалось время вернуться в дом и взять сплетённый браслет. Обычная кокетка трёх лет от роду наверняка купилась бы на всю эту мишуру, но я понимала, что это не сработает на Вайолет. Ей нужен подарок со значением.

Я раскачивала образок в воздухе, как маятник, отсчитывая секунды до того, как Билли будет готов действовать. Пришла пора отпустить предметы, помогавшие мне чувствовать себя в безопасности, быть уверенной в своих силах.

Издалека послышался хлопок, а затем долгий пронзительный свист. Билли запустил свой отвлекающий маневр.

– Вайолет! – крикнула я.

Новый свист и грохот – Билли поджёг вторую петарду.

– Вайолет, ты здесь?

Куст вздрогнул, и появилось серое замурзанное личико.

– Это, что ли, гроза? – Вайолет недоверчиво рассматривала чистое синее небо.

– Нет, это Билли что-то делает на той стороне острова. Мы можем поговорить?

– Ты опять будешь мне врать? – Её губы опасно оттопырились, и я села поближе.

– Я больше не вру. И поскольку я больше не вру, я должна сказать тебе, что не нашла браслет твоей сестры.

У Вайолет задрожали губы, но не успела она зареветь, её отвлёк новый оглушительный треск фейерверка.

– Там Билли что-то подозорвал? – спросила она.

– Нет, он просто избавляется от… всякого старого хлама, – поспешно сказала я. Не стоило отвлекать её сейчас на любование фейерверками. – Но послушай, я хочу дать тебе что-то своё, чтобы исправить ошибку. Что-то для меня дорогое.

Образок сверкнул на солнце, когда я подняла его, и глаза Вайолет моментально прикипели к нему.

– Это мне подарил дедушка, – сказала я. – Он тоже умер, и я скучаю по нему, но, может быть, не так сильно, как ты скучаешь по Леоноре.

Она цапнула образок, и у меня сжалось сердце, когда привычный талисман выскользнул из пальцев.

– А кто это на нём? – на краю платьица Вайолет болтался один паук, а второй заполз на грудь, как жуткая пародия на брошь.

– Это святой Брендан, небесный покровитель моряков и ныряльщиков – в общем, всех, кто связан с океаном, – сказала я. – Когда мне исполнилось десять лет, дедушка научил меня нырять и охотиться с подводным ружьём, и он сказал, что святой будет меня хранить.

– Мама иногда молилась святым. – Вайолет немного отодвинула образок и присмотрелась. – Это настоящее серебро?

– Да, – сказала я. – Так что ты должна бережно его хранить, ладно?

– Это ты теряешь вещи, Адддии-диии. – Вайолет ехидно глянула на меня.

– Верно. Просто он мне дорог, и я стану без него скучать. Но думаю, пусть лучше он будет у тебя.

Она серьёзно кивнула и вдруг повернулась, чтобы я могла застегнуть цепочку. Образок болтался где-то над талией.

– Спасибо, – сказала она. – Теперь я почти тебя простила.

– Это справедливо. – И вид моего образка, висевшего на этой измождённой потерянной девочке, утешил меня, как никогда прежде.

За деревьями снова грохнуло так, что задрожали листья, и я понадеялась, Билли знает, что делает.

– Я всё ещё хотела бы тебе помочь, – начала я. – Но чтобы всё исправить, я должна знать, что случилось. Как ты думаешь, ты могла бы рассказать мне побольше о Леоноре и… – я запнулась, не желая привлекать его внимание.

– Об Ионе? – выдала она, и я зажала ей рот рукой, в тот же миг пожалев об этом. Губы Вайолет покрывала плёнка липкой слизи, и они были ледяными. Язык прошёлся по моему пальцу, как наждачная бумага, и я едва не закричала, а она весело захихикала. Паук на груди свалился в карман платьица.

– Да, о нём, – кивнула я, когда новый взрыв сотряс остров.

– Она только про него и писала в своём дневнике, – сказала Вайолет. – Я хотела прочесть, но не все буквы знала.

– Её дневник у тебя?

Вайолет крутила цепочку, так что она туже и туже стягивала шею, и я подавила желание велеть ей прекратить, иначе цепочка порвётся: это больше не моя вещь. А она встала, наклонилась вперёд и разжала пальцы, наблюдая, как раскручивается образок.

– Вайолет, у тебя есть дневник твоей сестры? – повторила я.

Она замурлыкала что-то, раскачиваясь взад-вперёд, и я решила зайти с другой стороны.

– Что случилось с Леонорой в ту ночь, когда она пропала?

Вайолет закружилась, и ветхое платьице завилось вокруг её ног.

– Джек и Джилл в пещеру полезли, нырять в глубокую воду, – напевала она, запрокинув голову. – Вайолет упала и шею сломала.

– Ты что, тоже пыталась спуститься в пещеру – сама? – спросила я.

– Я спустилась сама. – Вайолет зашаталась, стараясь восстановить равновесие после кружения. – Я упала в воду, но мне всё ещё больно. Вот, смотри.

Она подняла волосы. За ухом