Не верь зеркалам - Антон Чижъ

умерла? Совсем?

Лучше было промолчать. Игнатьев не пустил Варвару в квартиру, она только предполагала, что там произошло. Пусть внучка остается в неведении. Так легче.

– Ее нельзя спасти в реанимации?

Варвара налила в пластиковый стаканчик воды, протянула. Лада мотнула головой.

– Я понимаю… Я не маленькая… Бабушки больше нет… Моей любимой бабушки… Каждый день бабушка учила меня актерскому мастерству. Ее больше нет. Как мне жить без нее?

В глазах предательски защипало. Нахлынуло то, перед чем Варвара была бессильна: смутные воспоминания о маме, светлые и размытые, как туман. И тоска о бабушке, которая не рассказывала ей на ночь сказки, не пекла пирожков, не обнимала крепко и ласково, как умеют только бабушки. Потому что бабушка Варвару не дождалась. Как же ее не хватало. Всю жизнь. До сих пор.

Варвара пересела, сжала ладонь девушки в своих.

– Жизнь состоит из потерь, надо быть сильной, – сказала она, думая о своих потерях. – Для бабушки вы можете сделать самое важное: поступить в институт, научиться профессии и стать блестящей актрисой, как она.

Лада чуть заметно кивнула и вдруг прижалась лицом к груди Варвары. Она вздрагивала беззвучно. Варвара стиснула зубы, приобняла и держала, как взрослый успокаивает ребенка. Кажется, она стала совсем взрослой.

Девушка вздрогнула и затихла. Оторвалась от Варвары и даже улыбнулась. Глаза были сухие и красные.

– Спасибо вам… Я прошла на второй тур… И Лялька тоже… Только его никак не могут начать.

– Почему? – сразу спросила Варвара, чтобы отвлечься от тяжких мыслей.

– Точно не знаю, ходит слух, что мастер курса отказывается проводить дальше экзамен, пока на второй тур не придет одна девушка.

– Вы знаете кто?

Лада кивнула.

– Конечно, это Лиза. Мы с Лялькой с ней познакомились. Очень хорошая, милая… Только говорит странно.

– Слишком правильно? – подсказала Варвара. – Будто по-русски со словарем, но без акцента?

– Я бы не сказала… Просто странно… Не могу объяснить…

– Блондинка в парике каре?

– Вы тоже заметили? Мы с Лялькой не поняли: зачем молодой девушке парик?

– Телефонами обменялись?

– К сожалению, нет! – Лада вздохнула. – Мы же думали, что еще не раз встретимся… А она не приходит на второй тур. В институте страшный скандал, как я слышала…

Варвара подумала: лейтенант разозлится, когда узнает, что она задавала свидетелю наводящие вопросы? Или сразу убьет? Какая, в сущности, ерунда.

– Вам не показалось, что Лиза на кого-то похожа? – спросила она.

Лада встрепенулась.

– Ой, как вы узнали? Мы с Лялькой об этом говорили. Ей тоже показалось. Только не могли вспомнить на кого… Лиза красится очень сильно, это ее старит. Но мы ей не сказали, чтоб не расстраивать…

Вынув смартфон, Варвара показала черно-белый снимок улыбающейся девушки.

– На этой фотографии Искра Крайкова, ваша бабушка, Таисия Добронина в студенческой молодости. Видели ее?

– Конечно, бабушка много раз показывала, – ответила Лада. – Она говорила, что тогда было самое счастливое время ее жизни.

– На снимке еще две девушки. Бабушка называла их?

Лада задумчиво свела бровки. Хорошая актерская порода видна сразу.

– А ведь она никогда про них не говорила… И тетя Искра тоже…

– Вам не кажется, что Лиза похожа на одну из них?

Минивэн нечасто слышал внутри себя бодрое «вау!». И вот наконец.

– Ну, точно! – обрадовалась Лада, позабыв о горе. – Точно! Вы правы! А мы с Лялькой понять не могли, где ее видели. Вы знаете, кто она?

Варвара знала, но предпочла увильнуть от ответа, спросив: где хранится фотография. Без колебаний Лада назвала выпускной студенческий альбом. Который бабушка не прятала, а держала на главной полке книжного шкафа рядом с полным собранием сочинений Станиславского в восьми томах. Только руку протяни.

Заглянул Игнатьев, забрал Ладу и передал приехавшим родителям. Сидя в минивэне как в засаде, Варвара наблюдала за ним. Издалека лейтенант казался строгим представителем власти. Особенно когда записывал телефоны расстроенной дочери Лягочевой и ее зятя. Вблизи впечатление было другим.

Минивэн качнуло, когда Игнатьев залезал внутрь и усаживался за столиком.

– Не благодарите, – сказала Варвара.

Судя по лицу лейтенанта, благодарность не входила в список его дел.

– Девушку расспрашивали? – сухо поинтересовался он.

– Только о той самой старой фотографии.

– Где она лежит?

Варвара описала точный маршрут. Игнатьев отправился в дом и пропадал слишком долго для того, чтобы вытащить альбом с книжной полки. Если только не отдал его сразу криминалистам.

Он вернулся и молча сел на прежнее место.

– Альбома на месте нет? – спросила Варвара, стараясь скрыть злорадство. Оно все равно пролезло острыми шипами. Игнатьев учуял.

– Почему в этом уверены? – спросил он.

– Убийца пришел не только за Лягочевой, но и за старыми фотографиями. В них есть что-то, что его сильно беспокоит.

– Призраки прошлого?

– Именно, – согласилась Варвара. Не без тайного удовольствия: ну что, мистер Дарси, где же ваша самоуверенность. – Посторонним лицам находиться на месте преступления запрещено. Может быть, опишете, как погибла Лягочева?

Игнатьев взял основательную паузу.

– Раз обладаете даром предсказаний, опишите сами, – наконец сказал он.

Ничего другого Варвара не ожидала.

– Обнаженная Лягочева в ванной, вода размыла молоко и вынесла на пол раздавленные ягоды малины и клубники, – она собралась с духом. – С лица у нее снята кожа. Как в прошлый раз.

– Вам бы в покер играть, заработаете миллионы, – ответил Игнатьев. – Все верно за исключением молока и ягод. Их не было.

– Обрывок фотографии рядом с Лягочевой?

– Прикреплен бельевой прищепкой, – с усилием выжал он.

– Именно с того самого снимка?

– Судя по форме обрыва – похоже. Может, угомоните свое любопытство?

Лейтенант был растерян. Тщательно скрывал, но Варвара заметила. Пощадить или утешать не собиралась.

– Ключей от квартиры не нашли, – сказала она.

Ответом ее не удостоили. И это было лучшим ответом.

– Вполне понятно: убийца запер дверь, чтобы Лягочева гарантированно умерла от потери крови и болевого шока. Чтобы соседка не сунулась и не спасла.

Игнатьев глянул на нее слишком пристально.

– Женщина лежала на дне ванны. Ноги свешивались через край. Вода залила ей лицо, она захлебнулась. Фактически утонула. Это первое мнение криминалистов. Точный вывод будет после вскрытия.

– Чтобы в этот раз наверняка, – сказала Варвара. Все-таки хорошо, что ее не пустили в квартиру. Одно дело картинки в старом учебнике судебной медицины, а другое – видеть живьем. – Когда наступил конец?

Лейтенант хмыкнул на такое дилетантское слово.

– Примерно шесть часов назад, – ответил он и добавил, опережая умничанья, готовые свалиться ему на голову: – Струя воды была оставлена тонкая. Текла медленно. Мучения длились долго. Удовлетворены?

Варвара выдержала. Не поддалась.

– Смартфон Лягочевой нашли? – спросила она мирно.

Игнатьев уловил на лету.

– Думаете, его нет?

– Уверена, что убийца не изменяет характер. Телефон может пригодиться. В его списке еще минимум две жертвы. А то и три.

– Проверим, – сказал он. – Если у вас все, мне надо вернуться.

Сделал вид, что пропустил мимо ушей предупреждение: ждите еще трупы. Если не поторопитесь. Очень хорошо… Варвара полезла в сумочку и вытащила вещь, завернутую в целлофановый пакет. Которую захватила из дома, но забыла отдать в торговом центре. Сверток был положен на стол. Игнатьев смотрел на него с явным опасением. И