Али-баба и тридцать девять плюс один разбойник - Леонид Резников

продали неких рабов за некую сумму.

– Э, уважаемый Халим! В нашем мире все продается и покупается, – только и махнул рукой Мансур. – В том числе и рабы. Что ж здесь удивительного?

– Да, действительно, что в торговле может быть удивительного?

Халим отвернулся от окна и уставился в лицо сборщика налогов, буравя Мансура пристальным взглядом. Мансур поежился, что не ускользнуло от наблюдательного Халима.

– Хотя, если хорошенько подумать, удивительное можно найти во всем, – добавил соглядатай.

– Вы так считаете?

– Ну, почти во всем.

– И что же, по-вашему, удивительного в продаже неких, как вы выразились, рабов?

– А вы не знаете?

– Откуда же мне знать, странный вы человек! Я мало интересуюсь рабами. Вернее, вовсе не интересуюсь.

– Самими рабами возможно. Но я заметил…

– Вы наблюдательны, Халим!

– Благодарю, значит, я заметил…

– Хотите чаю? – поднял пиалу Мансур.

– Что? Нет, не хочу! – раздраженно произнес Халим. – Можно я скажу, наконец!

– Конечно, конечно! – Мансур поднес к губам пиалу и сделал глоток.

– Так вот, я говорю, что…

– М-м, замечательный чай!

– Вы издеваетесь надо мной? – Халим начал багроветь, жилы на его шее вздулись.

– Что вы, и в мыслях не было! Продолжайте, я вас внимательно слушаю.

Мансур сделал еще один глоток и закатил глаза, показывая, как ему хорошо.

– Только скажите еще раз, что чай замечательный!

– Но он действительно замечательный! Попробуйте сами. – Мансур протянул пиалу Халиму.

– Вы напрасно испытываете мое терпение, оно у меня безгранично. Почти.

– Странный вы человек, Халим, – безразлично пожал плечами Мансур. – Зачем же мне испытывать ваше терпение? Я просто хотел предложить вам чаю, а вы начали нервничать.

– Вы мне не даете сказать!

– Вы ошибаетесь, уважаемый Халим. Говорите, я весь обратился в слух.

– Я хочу сказать, и не только хочу, но и скажу… – потряс указательным пальцем Халим.

– Кстати, со мной сегодня произошел удивительный случай! – воскликнул Мансур, будто только что вспомнил о нем.

– Да дайте же мне договорить!

– Э, послушайте, дорогой Халим, – покачал головой Мансур, – это невежливо перебивать хозяина дома и кричать на него.

– Ну-ну, я вас внимательно слушаю, досточтимый Мансур, – сказал Халим и так сильно сжал челюсти, что хрустнули зубы.

– Так вот, со мной сегодня утром произошел удивительный случай! Вам будет очень интересно.

– Да что вы? – вскинул жидкие брови Главный соглядатай.

– Вот послушайте: какие-то олухи во всем черном ошиблись дверью и зашли ко мне. И представляете, какое совпадение – у них были рабы! Да-да, самые настоящие рабы! И эти олухи решили продать их мне. Правда, забавно?

– Очень, – нахмурился Халим. – А еще забавнее, что те же олухи, как вы их назвали, вновь ошиблись дверью, только несколько позже, и принесли вам некий мешок.

– Правда? – У Мансура забегали глазки, что опять же не укрылось от цепкого взгляда Главного соглядатая. Такая уж у него была работа – все подмечать и выводить всяких плутов на чистую воду.

– Истинная правда, – кивнул Халим. – И еще одна забавная вещь: олухи сказали страже, что идут по делу именно к вам, досточтимый Мансур!

– Э-э… – вконец растерялся Главный сборщик налогов, поправляя подушки, прикрывающие мешок.

– А вышли они уже без мешка.

– Разве?

– Стражники их запомнили. Чувствуете, как история становится все забавнее и забавнее?

– Мда-а… Я что-то такое ощущаю, – по-настоящему занервничал Мансур. – И куда же, по-вашему, делся мешок?

– А он спрятался от меня. Вернее, он так думает.

– Кто?

– Мешок, разумеется! Кто же еще? И вот еще что: за вашей дверью ожидает Начальник дворцовой стражи – он тоже кое-что слышал об этой прелюбопытнейшей истории. Я думаю, его рассказ будет очень интересен для ваших сиятельных ушей.

– Знаете, дорогой Халим, – принялся умывать руки Мансур, – я тут подумал, что продавать рабов не запрещено. Так, небольшое и не очень прибыльное дельце, чтобы свести концы с концами. Ну, вы меня понимаете.

– О, я отлично вас понимаю! Так все-таки те рабы принадлежали вам?

– Да, мне! И что такого?

– Разумеется, ничего. Только вот… – Халим подергал пальцем кончик носа. – Совсем недавно в город вернулся человек, маленький такой человек, человечек, можно сказать. И вот он рассказал одну весьма любопытную историю, как караван, ведший рабов, был разграблен. Не совсем, конечно, так, по мелочи – захвачены девчонка, старик и его внук. Остальным рабам удалось бежать. Вы ничего об этом не знаете?

– Да откуда же я могу знать! – развел руками Мансур, выдавив на лицо натянутую, неправдоподобную улыбку. – О, несчастный караван! Наверное, опять «Коршуны пустыни» зверствуют, чтоб им исчихаться на том свете!

– Ай-яй, плохо у вас с памятью, совсем плохо, – покачал головой Халим, цокнув языком с досады.

– На что вы намекаете?

– Да вот, табиб у меня хороший есть, искусный табиб. Его имя Тахир, не слыхали?

Мансур заметно побледнел, а Главный соглядатай криво усмехнулся. Тахиром звали одного из палачей, прославившегося умением развязывать самые запутанные узлы на языках. Поговаривали, он даже немым возвращал дар речи, и кому, как не Мансуру было о том знать.

– Мой дорогой Халим, – пошел на попятную Мансур, – не будем горячиться, хорошо?

– Хорошо, – согласился тот. – Горячность вредна в любых начинаниях.

– Видите ли, мешок, – тяжко вздохнул Мансур, – он здесь.

– Я знаю. Можете даже убрать с него подушки, чтобы он не задохнулся ненароком.

– Ха-ха, а вы шутник, – через силу рассмеялся Мансур – сейчас ему было вовсе не до смеха. – Я специально решил проверить, заметите ли вы, где я его прячу.

– Я заметил.

– Да, глаз у вас острый! – деланно восхитился Мансур и под нос себе добавил: – Чтоб тебе его где-нибудь в подворотне выкололи, пес паршивый!

– Давайте уже оставим любезности, уважаемый Мансур, и перейдем к делу.

– Да-да, не будем тянуть вола за… ну, вы понимаете.

– Понимаю, дело неблагодарное и опасное.

– Вот именно, – хмурясь, согласился Мансур. Что это было – намек или угроза? – Значит, я даю вам пятьдесят золотых…

– Вы смеетесь надо мной? – У Халима дернулась щека.

– Как можно! Я хотел сказать сто, – быстро поправился Мансур.

– Я иду предупредить Тахира, что у него скоро появится срочная работа.

– Двести, я даю вам двести монет!

– Четыреста, и ни монетой меньше, – спокойно ответил Халим, остановившись у самых дверей.

– Вы меня живьем режете!

– А вы знаете, каково это? – уточнил Халим, прищурив левый глаз.

– Я… согласен. – Плечи Мансура опустились.

– И еще двести!

– Да вы что? – схватился за голову Мансур.

– Ай-яй, как вы могли подумать такое – я не столь жаден. Деньги нужны Начальнику стражи. И еще тому, кто знает обо всем больше нашего. Помните, я говорил о таком ма-аленьком человечке? Но если вы не согласны…

– Оборванцу, который донес на меня? –