Черные орхидеи (сборник) - Рекс Стаут

– Боже милосердный, – ахнул Файф.

Лоусон вскочил и замер навытяжку у него за креслом, ловя каждое слово генерала.

Тинкхэм, до этого во все глаза смотревший на Вульфа, перевел взгляд на Шэтака и отгладил усики.

Шэтак сидел молча и неподвижно, словно бы окоченев. Он отчаянно старался взять себя в руки. Вполне допускаю, что политик и не являлся храбрецом, но держать удар он умел.

Вульф встал.

– Генерал, – обратился он к Файфу, – боюсь, далее вопрос не в вашей компетенции. Мистер Шэтак – лицо гражданское, и потому расследование должно перейти в ведение гражданских властей. Мне бы хотелось побеседовать с ним по душам в непринужденной обстановке, поэтому сейчас мы отправимся на небольшую прогулку в моем автомобиле. Машину поведет майор Гудвин. Господа, если вы желаете что-нибудь выпить, Фриц к вашим услугам. – Вульф повернулся к политику: – Мистер Шэтак, вы можете послать меня ко всем чертям. Можете кинуться за помощью к своим адвокатам. В данный момент вы вообще вольны делать все, что вам заблагорассудится. Однако настоятельно советую принять мое приглашение и поговорить. Я рекомендую вам это сделать, если вы имеете хотя бы отдаленное представление о том, кто я такой, а судя по вчерашней беседе с вами, я понял, что вам доводилось обо мне слышать.

Глава седьмая

– В Ван-Кортландт-парк, – распорядился Вульф, устроившийся на заднем сиденье.

Если мне суждено когда-нибудь написать книгу «Самые интересные поездки в моей жизни», то в первую очередь я расскажу именно об этой.

Я сидел за рулем. В нарушение устава я расстегнул три верхние пуговицы кителя, чтобы в случае необходимости быстрее выхватить пистолет из наплечной кобуры. Оружие я прихватил по собственной инициативе. Джон Белл Шэтак сидел на переднем сиденье рядом со мной, а ведь мы его так и не обыскали. На заднем сиденье громоздился Вульф. Босс являл собой куда более комичную картину, чем обычно: сейчас, вместо того чтобы держаться за ремень, он вцепился в гранату. Я не знал, зачем он ее взял с собой – для самообороны или просто потому, что не желал ее держать в доме. Я был уверен в одном: он прихватил ее с собой не просто так. Но зачем мы едем в Ван-Кортландт-парк? Прежде Вульф никогда даже на пушечный выстрел не приближался к этому району города.

Я направил машину по Сорок седьмой улице, в сторону выезда на Вестсайдское шоссе.

– Вы правильно сделали, мистер Шэтак, что сразу же, без всяких споров согласились поехать со мной. Очень разумно с вашей стороны, – громыхнул Вульф.

– Я вообще разумный человек, – отозвался Шэтак. Судя по всему, он уже окончательно овладел собой. Голос его, по крайней мере, звучал спокойно. Политик извернулся на сиденье так, чтобы оказаться лицом к лицу с Вульфом. – Не знаю, что вы задумали и зачем везете меня в этот парк. Что за нелепость – обвинять меня в убийстве Гарольда Райдера? Это вы что, так пошутили? Если да, то шутка неудачная: вы обвинили меня в присутствии четырех свидетелей. Я поехал с вами, чтобы дать вам шанс объясниться со мной наедине, – разумеется, если вы вообще в состоянии это сделать. Имейте в виду: объяснение должно быть убедительным и внятным – демагогии и голословных утверждений я не потерплю.

– Постараюсь вас не разочаровать, – отозвался Вульф. Мы переехали трамвайные пути на Сорок второй улице. – Арчи, поезжай медленнее.

– Слушаюсь, сэр.

– Я попытаюсь ограничиться только самой сутью, – начал мой босс, – но если вы хотите подробностей – только скажите. Итак, для начала должен признаться: бо́льшая часть того, что я рассказал вам и остальным гостям, – ложь.

– Вот оно как, – протянул Шэтак. – Однако, прежде чем это признать, вы предпочли уединиться со мной. И как же вы это объясните? Я вас слушаю.

– Сейчас я объясню, в чем именно соврал. – Машину слегка тряхнуло, и Вульф недовольно заворчал. – Я сразу понял, что полковник Райдер был именно убит. Мне это стало ясно, как только я увидел останки чемодана, который, кстати сказать, сейчас находится у меня в кабинете. Никакого письма с инструкциями от генерала Карпентера я не получал, хотя мы с ним и беседовали по телефону. Сегодня днем он прилетит в Нью-Йорк, а вечером мы встретимся с ним за ужином. Львиная доля лжи связана с мисс Брюс. Я не сказал о ней практически ни единого слова правды. Ее никто ни в чем не подозревал. Полковник Райдер не собирался подавать рапорт, который бы ее погубил. Я не просил полицию сесть ей на хвост после того, как она выйдет из моего дома. На самом деле мисс Брюс является личным помощником генерала Карпентера и подчиняется непосредственно ему. Вчера вечером генерал сказал мне, что она одна стоит любых двух мужчин, которые служат под его началом. Лично я в этом сомневаюсь, однако то, как мисс Брюс поступила с чемоданом, свидетельствует о том, что кое-какие мозги у нее действительно есть. Увидев его в дверном проеме – чемодан лежал в нескольких футах от порога приемной, – мисс Брюс сразу поняла, что он является серьезной уликой.

– Да что вы прицепились к этому чемодану? – раздраженно спросил Шэтак. – Мне уже порядком надоело про него слушать.

– Ладно вам притворяться, – с укором произнес Вульф. – Хватит уже строить из себя святую невинность. Мисс Брюс оказалась достаточно умна, чтобы тайком вынести чемодан, намереваясь впоследствии показать его генералу Карпентеру. Он послал ее в Нью-Йорк, получив сведения о том, что кто-то из лиц, причастных к разведке, занимается перепродажей промышленных секретов. Именно сержант Брюс напечатала полученное вами анонимное письмо. Кстати сказать, своей реакцией на него вы себя и выдали: уж слишком анонимка вас обеспокоила, хотя никто и не думал вас даже подозревать. Точно такие же письма получили около тридцати человек, занимающих ключевые посты в законодательных органах и администрации. По сути дела, генерал разбрасывал наживку и смотрел, кто клюнет первым. С полковником Райдером ситуация была иная. В отличие от вас, он уже был под подозрением, но мы не располагали доказательствами его вины. Таким образом, было принято решение установить за ним наблюдение, и с этой целью из Вашингтона сюда прислали мисс Брюс. Вполне допускаю, полковник Райдер почувствовал, что ему не доверяют, и потому собрался в Вашингтон, чтобы лично объясниться с генералом Карпентером. Кроме того…

– Господи боже! – воскликнул Шэтак, – Как же это подло! Как низко! Если вы хотите и дальше сыпать этими дурацкими обвинениями против меня и не боитесь последствий – валяйте, продолжайте, вот он я! Я вполне способен за себя постоять, и, уж поверьте, я вам так этого не спущу. Но не трогайте Гарольда. Он мертв, а марать имя покойного грязными наветами…

– Прекратите, – коротко оборвал его Вульф, – а то я начинаю склоняться к мысли, что вы не просто трус, но еще и дурак. Хотите произвести на меня впечатление пламенными речами? Хватит городить чепуху. Вы же прекрасно понимаете, почему согласились сесть со мной в машину. Вы хотите выяснить, что мне известно. Ну так дайте мне закончить. Хотите раскрыть рот сами – пожалуйста, но только если вам действительно есть что сказать. Так на чем я остановился? Ах да, на сержанте Брюс. Собственно, о ней – всё. Пожалуй, добавлю только, что лейтенант Лоусон тоже выполняет особое задание генерала Карпентера. Он у мисс Брюс вроде мальчика на побегушках. С этой ролью лейтенант справляется вполне удовлетворительно. Все, что я вам говорю, – военные тайны, и я бы не стал их вам раскрывать, имейся у вас хотя бы малейший шанс кому-нибудь выдать секреты. Но я ничем не рискую. Уже через час, а то и меньше, вас не будет в живых.

Шэтак во все глаза уставился на собеседника. Политик явно потерял дар речи.

Мы уже мчались по Вестсайдскому шоссе. Лично я был настолько ошарашен происходящим, что невольно кинул взгляд на Шэтака, а когда снова посмотрел на дорогу, едва успел среагировать, чтобы не поцеловаться с бордюром.

– Вы что, рехнулись? – Шэтак наконец нашел в себе силы задать вопрос.

– Отнюдь, сэр, – охотно ответил Вульф, – я просто говорю о событии, которое с наибольшей вероятностью может произойти, как о несомненном факте. Все мы частенько так поступаем.

– Меня не будет в живых через час? – Шэтак рассмеялся, причем достаточно искренне. – Какая нелепость! Что, будете угрожать подорвать меня этой гранатой, если я не подпишу признательных показаний? Я просто ушам своим поверить не могу!

– Ну что вы. Впрочем, насчет гранаты вы не ошиблись. Я захватил ее специально, чтобы вы смогли свести счеты с жизнью.

– Боже, мистер Вульф, да вы действительно тронулись!

– Не надо на меня повышать голос, – покачал головой Вульф. – Со мной всё нормально, а вот свой собственный ум я вам настоятельно советую привести в порядок. Он вам сейчас понадобится. Арчи, ты куда едешь?

– Съезжаю с шоссе. Сейчас доберемся до въезда в парк. А потом куда?

– Куда-нибудь в тихое местечко, подальше от центральных аллей.