Anamnesis morbi. (История болезни) - Александр Светин

— И не удастся! — самонадеянно заявил я. — И, кстати, если уж ты разоткровенничался, может, скажешь, как тебя правильно величать? Если уж Хозяев не существует, как самостоятельных единиц, то кто же ты? Неужто сам Сатана?

Тот, Который в Зеркале, досадливо проворчал:

— Как вы, людишки, любите всему давать названия! А потом к вами же придуманному имени привязываете всякие жуткие ассоциации. И приписываете разного рода злодейства, из которых львиная доля — плод вашего коллективного бреда! Ну да, я — тот, кого люди называют Сатаной. А еще — дьяволом, Люцифером и целой кучей других, не менее громких, но ничего не значащих имен. Лично я не буду иметь ничего против того, чтобы ты по-прежнему именовал меня Хозяином. Это довольно точно отражает мое отношение к человеческому роду! — ехидно завершил дьявол свой монолог.

По моей спине рысью пробежалась стая ледяных мурашек. Я передернулся. Немудрено, июльской ночью в маленькой квартирке, в центре тихого губернского города я задушевно беседовал с самим Сатаной! Который к тому же уже несколько суток охотится персонально за мной. Есть отчего почувствовать себя слегка не в своей тарелке!

Хозяин терпеливо подождал несколько минут, пока я приходил в себя. А потом деловито осведомился:

— Перейдем к деталям сделки?

Я молча кивнул, боясь продемонстрировать древнему злу дрожь в голосе. Из-за зеркала донесся явный звук зевка.

— Ты не представляешь, какую скуку навевают на меня все эти обсуждения условий договора, торги по всякому мелкому поводу и прочие занудства, к которым так склонны представители вашего вида! Поэтому сразу хочу тебя предупредить: никакого торга не будет. Я просто изложу свои требования и предложу взамен нечто. А ты примешь эти условия. Или не примешь… В последнем случае я возьму твою душу совершенно даром! Пусть не теперь, позже, но я доберусь до нее… Как ты, наверное, догадываешься, для меня время не имеет значения — у меня в запасе вечность! В отличие от тебя, — судя по интонации, дьявол осклабился.

— Давай без угроз! Излагай условия, — я уже овладел собой.

— Итак: мне нужна печать. И все, что к ней прилагалось. Завтра же ты передашь наследство покойного грека человеку, которого я пришлю. Ты, кстати, уже с ним знаком.

— Охотник из лесного дома? Так называемый «шеф»?

— Опять эпитеты? — Сатана, похоже, поморщился. — Впрочем, зови его, как хочешь. Но не перебивай меня больше. Скоро рассвет, и мне придется закрыть это окно. Так вот, ты передашь печать моему посланнику. И напрочь откажешься от пустой затеи с поиском жезла. А взамен я сам дам тебе все то, что мог бы дать он.

— Кто? — не совсем понял я.

— Жезл, разумеется! Я наделю тебя даром исцеления. Эта мелочь мне по силам. Только, в отличие от дара, который дал бы тебе жезл, мой не будет одноразовым. Ты сможешь исцелять кого угодно до конца своих дней.

— Которые, видимо, наступят очень скоро? — я не преминул поддеть Хозяина.

Тот игнорировал мой выпад.

— Отнюдь нет! Умрешь тогда, когда наступит твое время. Обещаю не приближать твой естественный конец. Я, как уже говорил, живу в вечности: десятилетием раньше или позже твоя душа окажется у меня — не имеет никакого значения!

Тут меня осенило:

— Постой-ка! Ты же сам говорил, что никогда не предлагал в качестве платы ничего, кроме денег! А сейчас подкупаешь меня даром целительства? Это как же понимать?

Дьявол ответил незамедлительно:

— По некоторым соображениям для тебя я сделаю исключение.

— Весьма польщен! — буркнул я, пытаясь сообразить, с чего бы это враг рода человеческого проявил такую неслыханную (по его же словам!) щедрость? Ответ нашелся почти сразу.

— Видишь ли, уважаемый дьявол, ты как-то забыл, что жезл Асклепия обладает еще одним свойством. Которое, пожалуй, будет поважнее, чем дар целительства! Я говорю о судьбе душ, украденных тобой из Ульев. Жезл способен их вернуть, а заодно и уничтожить Хозяев… — заявил я и прикусил язык. Но поздно!

— Откуда ты знаешь об Ульях?! Отвечай! — загремел голос из-за зеркала. Ощутимо повеяло холодом. Я на всякий случай отодвинулся подальше, но и прижавшись спиной к противоположной стене крохотной прихожей, ощущал накатывающие на меня ледяные волны. А Хозяин продолжал неистовствовать: — Кто тебе рассказал об Ульях? Грек не мог этого знать! Никто из людей не мог знать! Тогда кто? И что тебе еще известно об Игре?

— Ничего. Ни о какой игре я ничего не знаю! — сказал я чистую правду.

В самом деле, я понятия не имел, о чем говорил хозяин преисподней. Лихорадочно копаясь в памяти, вспоминая рассказы Хруля, я не находил в них упоминаний ни о каких играх. А между тем, судя по острой реакции дьявола, речь зашла о какой-то весьма важной тайне, в которую никто из людей не должен быть посвящен.

— Но тебе известно о существовании Ульев! Значит, ты знаешь и об Игре! Ты говорил с Ним?

— С кем? — не сразу понял я.

— С Ним. С моим извечным противником. Или тебе опять нужны имена? — прошипело зеркало.

Его задняя поверхность уже покрылась мохнатым белым инеем. Похоже, Сатана разгневался не на шутку. Что он там говорил о других возможностях выхода в наш мир, кроме зеркал? Ну как вылезет сейчас откуда-нибудь… допустим, из розетки? И сожрет меня вместе с душой и тапочками…

— Впрочем, нет. Знаю, что не говорил. В отличие от меня, Он почти никогда не опускается до разговоров с людьми. И, наверное, правильно делает. В конце концов, это довольно смешно — беседовать со своими игрушками! — нечисть говорила уже более спокойно.

— Игрушками?! — возмутился я.

— Ну разумеется, игрушками! Вы, люди, все еще считаете, что Он только и занят тем, что пытается защитить вас, осчастливить, накормить, сделать ваше никчемное существование более комфортным? Чушь, придуманная вами же! — фыркнул Сатана.

— Зря стараешься. Давно известно, что ты считаешь себя большим специалистом в вопросах подрыва веры. Полагаю, небезосновательно. Но со мной этот номер не пройдет. Так что можешь не пыжиться и не порочить конкурента… В конце концов, это просто неприлично! — ядовито заметил я.

Зеркало зашипело, как испорченный огнетушитель.

— Жалкий смертный щенок, начитавшийся церковных книжонок! Ты, наверное, с детства разложил по полочкам добро и зло, свет и тьму, радость и горе… Вернее, тебе разложили. А ты всего лишь доверчиво проглотил это, даже не позаботившись задуматься хотя бы на миг: а почему, собственно, все именно так, а не иначе? Почему добро — это хорошо, а зло — плохо? И что есть эти категории? Если убийство человека, к примеру, у вас считается злом, то к чему отнести убийство убийцы? Как насладиться светом, не познав тьмы? Как понять, что такое радость, если не испытать горя? Что лучше: самая чудесная музыка, или просто спокойная тишина? Чем жизнь в муках предпочтительнее избавляющей от них смерти? Я могу задать тебе миллионы подобных вопросов, и ни на один из них ты не дашь ответа. А знаешь, почему? Потому что его не существует! Беда ваша и извечная ошибка: пытаетесь оценивать то, что не подлежит оценке. То, что просто дано нами в качестве декораций для вашей жизни. И нашей Игры! — в зазеркальном голосе плескались нотки неподдельной горечи.

— Игры?! — я был окончательно сбит с толку. — О чем ты?

Дьявол помолчал с минуту. Потом тяжело вздохнул:

— Так слушай. Все равно ты уже каким-то образом прознал об Ульях. А значит, рано или поздно докопаешься и до всего остального. Я расскажу тебе одну старую-старую историю. Ты, разумеется, мне не поверишь. Но, по крайней мере, у тебя будет повод задуматься о тех истинах, которые ты пока тупо и безоговорочно принимаешь на веру!

Я пожал плечами:

— Попробуй, — и украдкой взглянул на часы. До рассвета оставалось еще с полчаса.

Дьявол вздохнул еще раз и начал неторопливый рассказ:

— Давным-давно, когда вашего мира еще и в помине не было, два …ну, назовем их высшими существами, пожалуй, это наиболее близко к истине… так вот, два высших существа встретились для того, чтобы обсудить одну весьма важную проблему. Видишь ли, у вечной жизни есть один недостаток — однажды наступает момент, когда приходится спросить себя: а что же дальше? Позади — вечность, впереди — она же… Все, что нужно было сделать, давно сделано. Как вы там говорите: в жизни человек должен построить дом, посадить дерево и вырастить сына? Примерно так же и у высших. Но с одним существенным отличием: наша жизнь, в отличие от вашей, не заканчивается после выполнения… ну, назовем это «обязательным перечнем». Честно говоря, я иногда даже завидовал вам, смертным: у вас есть возможность поставить точку и уйти. У нас — увы! Сплошное многоточие… — Хозяин невесело хмыкнул и умолк.

В моей голове взбесившимися мустангами скакали мысли. То, что я слышал, не вязалось ни с какими церковными истинами. Я, правда, никогда не считал себя слишком уж верующим христианином, даже в церковь регулярно не ходил, не говоря уж о соблюдении постов или выполнении каких-то религиозных обрядов… Однако даже моих скудных знаний было достаточно, чтобы понять: то, что рассказывает дьявол, идет вразрез со всеми существующими на планете конфессиями!