Сексуальная жизнь наших предков - Бьянка Питцорно

когда они летали куда-нибудь вместе, Ада удивлялась, ​​как же мало у подруги багажа. Пожалуй, она не знала других людей, чей двухнедельный запас вещей уместился бы в небольшой рюкзачок, и с закрытыми глазами могла бы перечислить его содержимое, как в «игре Кима»[46]: зубная щётка, две пары трусиков, белая майка с синими шортами, шерстяной джемпер, нейлоновая ветровка, бикини, пляжное полотенце, ласты, флакон крема для загара, пачка «тампакса», диафрагма и спермицидный крем, небольшой блокнот для зарисовок, два карандаша и пятнадцать кассет фотоплёнки. Единственную пару обуви, полупрозрачные пластиковые сандалии «под перламутр», которые, попав на пляж с крупной галькой или острыми ракушками, можно было использовать как коралловые тапочки, Дария надевала сразу. Единственное имевшееся у неё «приличное» платье было безразмерной трикотажной туникой клубничного цвета, которой она при помощи пояса придавала тот или иной необычный вид. На шее висели две камеры, Polaroid и Rolleiflex, а солнцезащитные очки удерживали волосы куда лучше шпилек.

Ада же вечно стыдилась своего огромного чемодана. Но она никогда не умела довольствоваться лишь необходимым и всякий раз таскала с собой горы одежды, бижутерии и прочих аксессуаров. «Будто купила билет на Луну в один конец», – шутила Дария.

Из-за этого чемодана добираться до прокатной машины, крохотного японского внедорожника, забронированного ещё из Италии и ожидавшего их у кольцевой дороги, им пришлось на такси. Среди царившего на дорогах хаоса их водитель был, похоже, наименее адекватным: он не обращал внимания на светофоры, подрезал другие машины, непрерывно разгонялся и тормозил. Когда он наконец высадил девушек у ворот прокатной конторы, на пыльной дороге, забитой грузовиками и автобусами, Ада тут же перегнулась через отбойник: её рвало. Пока Дария возмущалась слишком высокой ценой поездки, таксист-грек глядел на обеих с нескрываемым презрением.

В смысле транспорта это был явно не их день. Сотрудник проката, равнодушно хрустевший кунжутно-медовым печеньем, на ломаном английском заявил, что единственная в их гараже маленькая «тойота» ещё не вернулась из Олимпии.

– Но позвольте! – воскликнула Дария. – Я же бронировала её на одиннадцать! И заплатила за две недели авансом, – добавила она сердито, показывая квитанцию из итальянского турагентства.

Тот лишь развел руками, продолжая двигать челюстями:

– Тот турист, что взял её в прошлое воскресенье, звонил сообщить, что ещё на пару дней задержится в Олимпии. Не проблема, он же платит.

– Не проблема? А нам теперь что делать?

– Возьмите другую. Хотя выбирать особенно не из чего.

На самом же деле во дворе было вразнобой припарковано машин двадцать, правда, сплошь внедорожники: широкие, вместительные, пассажиров на пять-шесть.

– Вон тот лендровер, например, – предложил любитель сладкого, бросив взгляд на листок, который Дария оставила на стойке, – будет вам стоить всего на двести долларов больше...

– Да не нужна нам такая громадина! – Дария явно теряла терпение.

Ада присела на чемодан. Ей хотелось поскорее выпить чего-нибудь свежего, чтобы избавиться от кислого привкуса во рту. Но делать нечего: служащий чётко дал понять, что готов предложить только то, что есть на стоянке – берите или уходите.

– Что мне, в полицию звонить? – продолжала бушевать Дария. – Кстати, где тут телефон?

– Думаете, полиция сможет что-то сделать с машиной, которой у нас нет? – криво усмехнувшись, бросил служащий, на этот раз тщательно выбирая английские слова. Ада поняла, что ещё немного – и она разревётся.

Но в этот момент в ворота въехал чихающий ситроен Deux Chevaux, весь покрытый пылью и попахивающий горелой резиной. Он чихнул последний раз и остановился у офиса.

– Вот эту! – радостно закричала Дария, протянув к нему руки. Водительская дверь распахнулась, и из неё выбрался загорелый мускулистый молодой человек в засаленном рабочем комбинезоне на голое тело (хотя, возможно, трусы на нем все-таки были).

– Ты что, рехнулась? – нахмурилась Ада, но тут же расхохоталась: потрёпанная машинка была клубнично-розовой, как туника Дарии – «художественная натура» подруги уже не в первый раз подталкивала её к абсурдным выводам или решениям.

Засмеялись даже любитель сладкого с молодым механиком, похожим на античную статую.

– Подождите пару часов, я хоть приведу её в порядок, – сказал механик по-английски.

– У неё же передачи на руле переключаются! Ты вести-то сможешь? – забеспокоилась Ада.

– Это не так сложно. Слушай, если мы её упустим, в Микены и к полуночи не доберёмся.

– Видите, решение всегда найдётся, – сказал клерк, предложив наконец клиенткам своего кунжутного печенья. – Нам с вами, итальянцами, легко друг друга понять: una faccia, una razza[47].

3

Но добраться в Микены до темноты им всё-таки не удалось. У Дарии ушло немало времени, чтобы разобраться с переключением передач в этой таратайке на две лошадиные силы. Та дёргалась, чихала, а Дария продолжала, ругаясь и хохоча, заливать мотор. Через полчаса такой езды Ада предложила сменить её за рулём: «Иначе меня снова стошнит».

Других