Монахиня секс-культа. Моя жизнь в секте «Дети Бога» и побег из нее - Фейт Джонс

Мы говорили о тебе и твоем сексуальном опыте!»

Одно признание заслуживает другого, рассуждаю я. Кроме того, я разочарована своим опытом и мне надоело скрытничать.

«Уже несколько месяцев мы с Эм и Джен ходим гулять по ночам».

Верная своему слову, мама не выходит из себя и даже не бранится. Но она рассказывает моему отцу, а он сообщает о нас пастырям в Японии — безымянным, безликим людям на другом конце провода, которые контролируют нашу жизнь.

Если бы речь шла только о том, что по ночам сбегаю я одна, она и мой отец разобрались бы с этим внутри семьи. Но зная, что в этом замешаны Эмили и Джен, подростки, которых Семья доверила их попечению, они были обязаны об этом доложить.

По правде говоря, я не слишком удивлена. Доносить друг на друга — одно из правил Семьи.

Через несколько дней сверху спускается распоряжение. Третьего шанса не будет. Эм и Джен будут отлучены от Семьи и отправлены в США. Мы понятия не имеем, что с ними будет дальше и чем они собираются заниматься, но больше я никогда о них не слышала. Мне же предоставляется выбор: переехать в Дом для подростков в Японии или быть отлученной от Семьи, как девочки. Об отлучении думать слишком страшно; мы едва выжили, когда нас отрезали от Семьи в США. Пусть сейчас мне и шестнадцать, но я понимаю, что в одиночку не справлюсь.

Несколько недель спустя из Японии прилетает тетушка Кристал, чтобы убедить меня переехать в Дом для подростков, которым они управляют с дядей Майклом. Она — сама доброта и сочувствие: «Я знаю, что здесь ты лишена друзей-подростков и хорошего пастыря. А у нас отличная группа из пятнадцати подростков. Мы занимаемся хоровым пением и весело проводим время. Тебе у нас понравится».

Конечно, отлучению от Семьи я предпочитаю Японию. Тем более что Япония — это вершина подросткового сообщества, о котором я много лет читала в «Семейных новостях». Все мои старшие братья и сестра в шестнадцать лет уехали из дома в Японию, и я наконец снова их увижу. Ну, по крайней мере двоих — Аарона и Мэри.

Вообще‑то мне очень не терпится сбежать от родителей, чтобы поскорее повзрослеть. Но наверняка я буду скучать по новой версии папы. И, скорее всего, больше, чем по маме. А больше всего мне будет не хватать моих малышей — Джонди и Нины.

Переезд в Японию воспринимается мной как возвращение к естественному порядку вещей. Но одновременно я нервничаю: смогу ли я вновь приспособиться к суровости Семьи? В последнее время на Ферме я, по большей части, занималась вполне мирскими делами: училась в старшей школе, читала романы, тайком бегала на свидания с парнем из Системы, обучала верховой езде и тусовалась с португальскими подростками.

Да, мы, как и прежде, изучали Библию и Письма Мо и ежедневно молились, но моя жизнь уже много лет не вращается вокруг распространения Слова Божьего. Смогу ли я вновь посвятить себя Богу и миссии Семьи?

В последние несколько недель на Ферме я с головокружительной скоростью заканчиваю школьную программу. Я понимаю, что не смогу взять с собой учебники и любимые романы. Потому что путь мой лежит в самое сердце Семьи.

Глава 20

Все за одного — значит никто за тебя

Приезд в Японию — культурный шок. Япония — полная противоположность Китаю. Все идеально чисто и упорядоченно. В торговых автоматах можно купить все что душе угодно.

Тетя Кристал и дядя Майкл встречают меня в аэропорту. Дядя Майкл дарит мне свою такую знакомую теплую улыбку и заключает в медвежьи объятия. Мне приятно снова его видеть.

Пока мы едем из аэропорта, я мечтаю посетить легендарную Школу Небесного Города и увидеть, наконец, брата и сестру. О своем желании я рассказываю тете Кристал.

«Не знаю, когда ты сможешь их увидеть. Они живут в другой части страны, в нескольких часах езды от нас». Как же так! Она же сама мне говорила, что я скоро с ними увижусь?

Мы проезжаем по улицам города Фукуока и вскоре останавливаемся перед домом в традиционном японском стиле. Здесь живет около пятидесяти человек, в том числе несколько моих сверстников.

После небольшой экскурсии по дому мы входим в гостиную для подростков. Дядя Майкл и тетя Кристал садятся в центре комнаты, а мальчики и девочки располагаются полукругом вокруг них. Это — моя новая группа.

«Это Фейт, — сообщает тетя Кристал. — Она приехала из Макао на исправление. И находится на испытательном сроке до дальнейшего уведомления».

Глаза подростков пронзают меня, как крошечные дротики. Мои щеки краснеют от унижения. Меня подставили! В Японии я вовсе не для того, чтобы воссоединиться со своими сверстниками и семьей.

Испытательный срок — это наказание за любой проступок, например, секс с Системитами и секс взрослых с несовершеннолетними детьми. Но пастырь может назначить его по своему усмотрению за любые систематические негативные проявления. Скажем, если вы высказывали критические замечания, выражали недоверие, слишком много перечили, сбегали из дома или покупали алкоголь. Практически за все, что может не понравиться пастырям. А в случае повторения провинившегося могут отлучить от Семьи.

Не могу поверить, что тетя Кристал меня обманула. На Ферме она изо всех сил старалась развеять любые опасения, которые у меня могли возникнуть. Сочувствовала мне, говорила, что вполне понятно, что я сбегала из дома на свидания с парнем из Системы, учитывая мои обстоятельства. Она меня предала.

И мама предала меня.

И я предала себя.

Вспышка гнева, зародившаяся в груди и распространившаяся вплоть до кончиков пальцев, медленно отступает. Я не имею права никого обвинять. Это — мои проблемы. Я совершила проступок, а теперь за это расплачиваюсь.

Не в силах выдержать осуждения шестнадцати пар глаз, я смотрю на свои босые ноги и беру из рук тети Кристал стопку Писем Мо, предназначенных для начального обучения. «В течение следующих трех месяцев ты будешь читать их самостоятельно в дополнение к ежедневным утренним двухчасовым Молитвенным Собраниям», — говорит она мне.

От переживаний и мыслей, которые как тараканы носятся в моей голове, я всю ночь не спала. Утром я чувствую себя даже более одинокой, чем была в Таиланде. Но что поделать, приходится выбираться из постели и следовать строгому распорядку дня Дома. Едва я приступаю к завтраку, как мне поручают самую грязную работу и говорят, что я должна выполнять любые поручения, даже исходящие от младших меня по возрасту подростков.