Одиночество Мередит - Клэр Александер

могу наглеть. Ты мне не начальница.

Она подняла брови.

— А ты смелеешь, сестренка. Хорошо я тебя воспитала.

Несколько минут мы возились в тишине: влили заранее растопленный шоколад в смесь масла, сахара и какао-порошка, добавили немного молока и долго перемешивали, пока не получилась однородная масса.

— Шоколадный торт, — сказала я, когда мы по очереди намазывали сливочный крем на первый бисквитный корж.

— Да, Мередит, это шоколадный торт, — усмехнулась Фиона.

— Нет, это может быть нашим кодовым словом. Точнее, словами.

— Не годится. Каждый раз, когда я буду спрашивать тебя, не хочешь ли ты испечь шоколадный торт, ты будешь думать, что у меня ЧП.

— Не буду. Я же не дура. Я пойму разницу.

Она взяла второй корж и осторожно положила сверху. Я слегка надавила на него, пока наружу не выступил крем. Мы провели пальцами по бокам и слизали липкую сладость.

— Хорошо, — согласилась Фиона. — Значит, «шоколадный торт».

День 1370

Пятница, 19 апреля 2019

В свой сороковой день рождения я проснулась с гулом в ушах и Фредом на груди. Я мягко столкнула его, и он раздраженно мяукнул. «Сегодня мой день рождения», — объявила я, щекоча ему живот. Он в недоумении откатился и свернулся в клубок.

Тут до меня дошло, что это гудит телефон.

— С днем рождения! — пропела Сэди странным громким шепотом.

Я рассмеялась:

— Спасибо. Я еще в постели.

— Знаю. Я у тебя на кухне. Тащи сюда свою сорокалетнюю задницу, Мередит Мэггс. И убедись, что ты в приличном виде. Я буду делать фотографии.

— Ну что ты за человек! — Я села и потянулась за халатом, лежащим на краю кровати. — У меня есть время на душ?

— Извини, с этим придется подождать. Я тут изо всех сил стараюсь уберечь твой торт от пальцев Матильды.

На кухонной стене висела простыня с намалеванной ярко-розовыми буквами надписью: «С 40-летием, Мер! Мы тебя любим!» Потолок превратился в розово-золотое небо из воздушных шаров, а середину стола занимал самый большой торт, какой я когда-либо видела, окруженный открытками и подарками. Я посмотрела на все это, перевела взгляд на сияющие в предвкушении лица Сэди, Джеймса и Матильды и расплакалась.

— Иди сюда, сентиментальное создание.

Сэди раскрыла объятия и потянула меня к ним. Мы обнимались целую вечность, потом Матильда начала подпрыгивать, и мы присоединились к ней, смеялись и водили по всей кухне веселый хоровод.

— Пора есть торт! — крикнул Джеймс.

— Да, пора, — согласилась Сэди и повела меня к столу. — Я принесу свечи, а ты начинай открывать подарки. У нас всего час, потом мне нужно отвезти этих двоих в школу и в сад — я сегодня в дневную смену.

— Поверить не могу, что ты все это сделала. Ты лучшая!

— Знаю. — Она поставила передо мной чашку чая. — Ты сама такая. И тебе теперь сорок! Как себя ощущаешь?

Я пожала плечами:

— На тридцать восемь?

Я принялась разворачивать подарки: красивую свечу из соевого воска в керамическом стакане, бледно-голубой кашемировый свитер, изящную серебряную цепочку с крошечной подвеской в виде полумесяца…

— Еще это. — Сэди пододвинула ко мне большую коробку. — Однажды они тебе понадобятся. Надеюсь. — Ее лицо вдруг стало серьезным. — Давай, — тихо сказала она.

Я медленно развернула бумагу и сняла с коробки крышку. Блестящие и прочные, они прослужат долго и выдержат самое суровое ненастье. И у них были ярко-оранжевые шнурки.

— Походные ботинки. — Я провела пальцами по теплой зернистой поверхности. Подняла глаза на Сэди и одними губами произнесла: «Спасибо», потому что в горле стоял ком. Она улыбнулась, и мы чокнулись чашками с чаем.

Я задула свечи под восторженные возгласы, и мы съели несколько огромных кусков шоколадного торта. («Ради бога, не говорите учителям, что на завтрак ели торт», — пробормотала Сэди, вытирая предательские пятна вокруг детских ртов.) После этого я примерила новые ботинки.

— Сидят хорошо. Но надо будет разносить, перед тем как взбираться на гору Бен-Невис.

— Просто ходи туда-сюда по садовой дорожке. — Сэди еще раз обняла меня, стряхнула крошки с одежды Матильды и Джеймса и запихнула детей в куртки. Я в ботинках встала у входной двери, чтобы помахать им рукой.

Мне еще нужно было посмотреть открытки — Сэди оставила на краю стола небольшую аккуратную стопку. Одна из них была от Тома: на ней кот в праздничной шляпе и со значком «40» изумленно пялился на праздничный торт. Забавное зрелище.

Внутри открытки Селесты — на лицевой стороне было написано «Тебе 40, и ты потрясающая!» — лежал подарочный сертификат в ее салон. «Приходи побаловать себя… Ты этого заслуживаешь!»

Я постараюсь, подумала я.

На открытке тети Линды красовалась огромная ваза с цветами и большая цифра «40». От ее послания — «С днем рождения, Мередит. Часто думаю о тебе. С любовью, тетя Линда» — я вдруг растерялась, в животе странно потянуло. Я потрогала блестящие лепестки — они напомнили мне тени для век, которыми мама и тетя Линда красились, когда в восьмидесятых ходили на танцы.

Я не получала открыток от мамы и сестры с тех пор, как мне исполнилось тридцать шесть, но сразу узнала их почерки. У Фи — мелкий и аккуратный; заглавные буквы с маминого конверта прямо-таки кричали: «МЕРЕДИТ!» Я вскрыла его сразу, пока не передумала. На ее открытке тоже были цветы, но без цифры «40» и без блесток. Никаких слов, даже напечатанных внутри, только десятифунтовая банкнота и приписка: «Мередит, надеюсь, ты хорошо отметишь свое сорокалетие. Мама (Побалуй себя чем-нибудь, когда выйдешь из дома)». Я перевернула открытку и увидела на обороте так и не отклеенный ценник — 99 пенсов.

Я заварила еще чашку чая, прежде чем прочитать открытку Фи, и попыталась понять, рада ли я тому, что она предприняла еще какие-то усилия, помимо ежедневных сообщений. На некоторые я отвечала, на некоторые нет, и все равно чувствовала себя неловко и странно. Я отменила сегодняшний сеанс с Дианой, отчасти потому, что не хотела никакой терапии в свой день рождения, но еще и потому, что не была готова рассказать ей обо всем, что произошло. О том, что мой мир рухнул, когда исчез мой кот. Что я оттолкнула одного из двух своих друзей, потому что он мельком увидел ту часть моего тела, которой я больше всего стыжусь. Что я потеряла всякое желание открывать входную дверь, несмотря на достигнутый прогресс.

Я решила, что в день рождения не стоит злиться, особенно в комнате с розовыми и золотыми шарами и сделанным специально для меня плакатом. Поэтому я открыла открытку Фи. Это была одна из тех персональных