Охотники за человеческими органами - Гордон Томас

— Наверно, этих достаточно. Но все они в конце концов сводятся к одному и тому же. Она — групи[10] за медиками. Таким я действительно не доверяю.

Ее отражение в зеркале отвернулось от них, вслушиваясь в то, что говорил кто-то рядом.

Давненько Мортон не слышал, чтобы Иосиф или кто-то еще употреблял это слово. Они прошли мимо кучки людей, столпившихся вокруг лауреата в области борьбы за мир. Во всю мощь своего фальцета он разглагольствовал о том, что лучше сохранять мир, чем петь ему дифирамбы.

Иосиф продолжал слегка раздраженным тоном:

— Ты слышал, как Линдман говорил, что она была любовницей Крэйтона?

— Это вряд ли делает ее групи, не говоря уже о медицинской групи, Иосиф.

— Сейчас я скажу и об этом, Дэвид. Но я уверен, Крэйтон был для нее лишь проходным этапом. Теперь у нее есть его деньги, и она может делать все что угодно. И неплохо делает — все, кроме того, что относится к моей профессии. Ходит множество разговоров о том, как она поддерживает медицинские фонды. На самом же деле она дает очень мало, учитывая то, что «Fortune» за прошлый месяц объявил ее самой богатой женщиной в мире — даже богаче королевы. С такими деньгами можно содержать все здравоохранение или поднять на ноги Национальную службу здоровья в Британии. А на деле она дает не больше, чем должна давать — только чтобы держаться впереди Сони Крэйтон по части благотворительных бифштексов. И делает она это лишь потому, что это пачкает носик миссис Крэйтон в грязи, напоминая, что когда ее муж Элмер умирал, она не рыскала в поисках нового сердца для него. Нет, сэр, это делала старушка Мадам. И она не желает, чтобы мои шефы забывали об этом. Как не желает и того, чтобы любой человек, связанный с нашей профессией, забыл, что лежал некогда в клинике некто Элмер — в той клинике, которую сам же и содержал, — и для него не нашлось сердца.

— Что же она сделала?

Иосиф задумчиво улыбнулся своему отражению в одном из зеркал.

— Наше превосходительство полетело аж в Индию. Кто-то сказал ей, что она сможет купить там новое сердце, так сказать, в упаковке… Или, вернее, из того, кого распаковали специально для этого, — причем купить без всяких лишних расспросов. Кто-то объяснил ей — половину платишь вперед, остальное — при доставке. Поразительно, чему могут поверить и что могут делать люди, даже такие смышленые, как она. В любом случае это все равно бы не сработало. В те времена не существовало еще технологии, позволяющей сохранять сердце для трансплантации даже короткое время. Но она все же отправилась, чтобы заключить сделку с каким-нибудь местным делягой в этой области. Там их и сейчас можно отыскать чуть ли не на каждом углу. Почки, печень, сердце: только назовите — и вам скажут, что все будет сделано. Только забудут добавить, что тело реципиента почти наверняка отторгнет эти органы, потому что никто не произведет нужные анализы тканей. Так или иначе, пока она находилась там, Крэйтон умер. Как я слышал, она так никогда и не простила хирургов по трансплантации всего мира за то, что они не сумели помочь. И это, пожалуй, единственное, что у нее общего с Соней Крэйтон. Вот почему никто из них не делает никаких пожертвований ни одному из известных центров по трансплантации.

— У тебя замечательный дар все разнюхивать, Иосиф.

— Это предложение работы, Дэвид? — бодро парировал Иосиф. — Хочешь еще кое-что? Когда я узнал, что Мадам желает встретиться со мной, я навел справки у своих коллег. Многим из них кажется, что она использует свои благотворительные взносы просто для того, чтобы находиться в курсе медицинских проблем. На самом деле никто не возражает — в конце концов, в наши дни дорог каждый цент, и какая разница, откуда он появился? Но в моем списке это определяет Мадам как медицинскую групи.

Мортон довольно улыбался.

— Я сказал что-нибудь смешное?

— Вовсе нет, Иосиф. Ничуть не бывало.

— О Господи, Дэвид! Иногда я тебя просто не понимаю.

Мортон тоже иногда не понимал, есть ли Бог на небесах. Но не сейчас. Он взглянул на дверь, где с нетерпеливой гримасой стоял Битбург, переминаясь с ноги на ногу и слушая лакея, который предлагал ему осмотреть другие доступные для посетителей комнаты дворца.

— Благодарю вас. Но как-нибудь в другой раз, — говорил Битбург, когда к ним подошли Мортон и Иосиф. Лакей отвесил короткий легкий поклон и отошел.

— Я видел больше дворцов, чем этот парень — королевских обедов, — напыщенно произнес Битбург, глядя на Мортона. — Послушай, Дэвид, а я и не знал, что ты знаком с Его Величеством.

— Мы встречались некоторое время тому назад, — признал Мортон тоном, рассчитанным на пресечение дальнейших расспросов.

Король посещал Ирландию с частным визитом, останавливался в загородной гостинице и удил рыбу на озерах Уиклоу. Мортон присутствовал на конференции в Дублине по стратегии борьбы Европейского Сообщества с терроризмом. После конференции он нанял машину, поехал на побережье и остановился поужинать у Хантера. Его по ошибке приняли за члена королевской свиты и провели в особую столовую. Король был очарован им и пригласил Мортона остаться. Уолтер на его месте наверняка попытался бы превратить короткое знакомство в пожизненную дружбу.

— Понятно, — наконец сказал Битбург и пристально всмотрелся во что-то позади Мортона; взгляд его снова стал настороженным. — Кто эта женщина? — спросил он.

Мортон оглянулся через плечо. Мадам отошла от группы, окружавшей лауреата премии по точным наукам, как только тот начал вовлекать в разговор Линдмана.

— Вот вы где, доктор Крамер, — сказала она, подходя к ним.

У нее мужская походка, подумал Мортон, и все же было в ее теле нечто женственное и возбуждающее. Он быстро прикинул, не результат ли это ее актерского прошлого — творение умных рекламных дельцов. Нет, сказал он себе, такого никто не смог бы создать. Этот панцирь присутствовал здесь всегда.

Иосиф приветствовал ее вежливой улыбкой. Битбург протянул ей руку и сказал:

— По-моему мы с вами не встречались.

Мортону пришло в голову, что Уолтер, когда дело касается нового лица, которое могло бы быть ему полезным, похож на собак Павлова с их условными рефлексами.

Мадам медленно и без всякого интереса повернулась к Битбургу.

— По-моему, нет, — и быстро пожала ему руку.

— Уолтер Битбург. Из Организации Объединенных Наций, — сказал он.

— Вот как. Очень интересно, — произнесла она без всякого интереса и повернулась к Мортону. — Вы работаете с мистером Битбургом?

— Да.

— Как интересно. — Она снова перевела взгляд на Битбурга. — А чем вы занимаетесь?

— Вряд ли я имею право обсуждать это…

Мортон заметил, как что-то промелькнуло в ее глазах. Он выждал, но Мадам не стала углублять эту тему.

Битбург улыбнулся: вспомнил ее лицо по журнальным публикациям. Он не узнал ее сразу, потому что видел фото в журнале довольно давно.

— Я всегда с нетерпением ожидал ваши фильмы и спектакли, — сказал он. — Они были событиями. — Он подождал ее реакции, но она ничего не сказала.

— Я и понятия не имел, Уолтер, что вы поклонник кино и сцены, — пробормотал Иосиф.

Битбург не обратил на него внимания и продолжал, обращаясь к Мадам:

— Я никогда не понимал, почему вы бросили это.

Она холодно взглянула на него.

— Актриса никогда не бросает это. Она всегда ожидает подходящей роли.

— И у вас теперь есть такая? — спросил Иосиф.

Она окинула его взглядом, а потом, игнорируя вопрос, продолжала:

— Писатели — вот кто забросил свое дело. Я просто устала ждать, пока кто-нибудь придумает по-настоящему сильную роль. Но мужчины, похоже, больше не пишут о женщинах. А самим женщинам никогда не удавалось написать значительные роли для женщин. Но вы и сами должны это знать, мистер Битбург, если вы истинный поклонник.

— Конечно, — неуверенно засмеялся он. — Знаете, нужно и вправду сделать ретроспективный показ ваших работ. Это придаст некоторый смысл всем этим никчемным фестивалям, которые расползлись теперь по всей Европе. Меня все время приглашают, и каждый раз я надеюсь, что следующий будет лучше. Но так никогда не случается.

Мадам изучающе посмотрела на него.

— Я никогда не бываю на фестивалях, — ровным голосом произнесла она.

— Понимаю. Ну да, конечно. Да-да, разумеется…

Голос Битбурга затих, и снова зависло молчание.

— Вы действительно верите в это? — спросил Иосиф. — Насчет того, что женщины не могут писать о женщинах?

На этот раз она ответила на вопрос:

— Если бы не верила, я бы этого не говорила, мистер Крамер. Это все равно, если я спросила бы вас, верите ли вы в ту процедуру, которая принесла вам Нобелевскую премию.

— Сдаюсь!

Она кивнула и слегка улыбнулась.

Битбург снова взял слово.