Стархэвен - Роберт Сильверберг

Мантелл сгреб со стола раскрытые карты, механически перетасовал их, почти не отдавая себе отчета в своих действиях.

Он смотрел на созданное электроникой туманное пятно, сидящее напротив, и вдруг осознал, что почти не знает скрывающейся за ним девушки. Секретарша и любовница Бена Зурдана с голубыми как лед глазами, которая решила прикончить властелина Стархевена ночью в его собственной постели!

И тем не менее Мантелл знал, что любит ее.

— Мы готовы к перевороту, — сказала она. — Наши предводители выступят, как только получат известие о его смерти. Мы стремимся избежать ошибок при захвате власти. Доктор Хармон подготовил обращение к народу. Глава корпуса личной охраны Бена, Мак-Дермотт, тоже один из наших, он постарается, чтобы обошлось без сильных потрясений и жертв. Выделены силы для захвата башни управления. К утру вновь созданное правительство будет контролировать весь Стархевен. Мы надеемся обойтись без единого выстрела.

— И кто же станет во главе новоявленного правительства, когда все образуется. Ты? Хармон? Мак-Дермотт?

— Нет, — спокойно произнесла Майра. — Его возглавишь ты.

Мантелл сидел очень тихо, впитывая окружающие звуки, отфильтровывая шумы казино и пропуская в сознание только холодный голос Майры. Она сказала “ты”.

— Временный правитель Стархевена, Джон Первый! Ты…

— Почему я? — спросил он наконец. — У вас столько…

— Нет, — возразила Майра. — Они не подходят. Мы перебрали все возможные варианты и остановились на твоей кандидатуре, как наиболее нейтральной. Ты здесь новичок и не успел нажить недоброжелателей. Ты один сможешь быть беспристрастным и не сводить старые счеты.

— Откуда ты знаешь, что я на это соглашусь?

— Ты же сам сказал, что возьмешься за любую работу, чтобы нам помочь. Вот и помоги.

— Я не собираюсь быть диктатором.

— И не будь им. Просто возглавляй Временное правительство, пока на Стархевене не войдет в силу конституция.

Он думал. Время было девять сорок пять. Через два часа пятнадцать минут Бен Зурдан будет мертв. И Джонни Мантелл с Мульцибера, бывший техник, специалист по защитным экранам, выброшенный за ворота и скитавшийся по пляжам далекой планеты, станет правителем железного мира Стархевена. Какая головокружительная карьера! Перемена стремительная, почти революция. К завтрашнему утру все будет кончено.

— Давай сматывать удочки, — сказал он и начал подниматься из-за стола. Она поймала его за руку и усадила на место.

— Постой! Мы же не кончили игру. — Она снова разложила карты.

Через двадцать минут они решили, что могут спокойно покинуть казино и, направившись к выходу, скинули маски. Они встретились в ониксовом коридоре. Майра была одета в голубую облегающую тунику, выгодно подчеркивающую ее стройную фигуру.

“Сегодня ночью она увидится с Беном Зурданом в последний раз, — подумал Мантелл. — Завтра она станет моей”.

Они шагнули в холодную стархевенскую ночь и медленно пошли вдоль площади, расположенной перед Дворцом удовольствий. На черном небе блестели зеркально-яркая луна и острые, как иголочки, звезды. Бен Зурдан намеренно поместил туда луну и звезды, чтобы подчеркнуть искусственность Стархевена. Мантелл знал, что это были всего-навсего световые пятнышки, проецируемые с помощью линз на металлический небосвод, обегающие его за ночь по строго запрограммированному закону и исчезающие по “утрам”. Это напоминало гигантский планетарий — “планетарий” размером с планету.

Холодный и сырой ветер налетел на них с востока, когда они остановились рядышком в темноте, прижавшись друг к другу и мечтая о завтрашнем дне, который уже не за горами. Они стояли так, пока не начал накрапывать дождик. Инженеры, ведавшие погодой, были хитрые бестии: уж если лил на Стархевене дождь, то вы промокали до нитки, даром что погода создавалась искусственно.

— Что ни говори, а Бен — великий человек, — тихонько сказала Майра. — Поэтому и надо его убить. Он слишком велик для Стархевена, как Цезарь — для Рима.

— Ты любила его?

— Любила ли я Бена? Да, любила. Несмотря на всю его жестокость, его безжалостность; он неординарный человек. Он больше, чем просто человек.

— Что ж, мы так и будем говорить только о нем? — спросил Мантелл.

— Если тебе неприятно, я не буду. Но я стараюсь быть честной перед своей совестью, Джонни. Теперь Бен должен умереть. Если он умрет собственной смертью, здесь будет сущий ад. А он уже не молод. Но все же…

Было странно слушать ее рассуждения о совести на этой планете, где совесть отошла в область преданий. Мантелл повернулся к ней лицом.

— Могу я полюбопытствовать, Майра?

— Смотря о чем!

— Ты никогда не рассказывала мне, почему очутилась на Стархевене. Это так и останется для меня тайной?

Она посмотрела на него в упор.

— Ты действительно хочешь знать? — спросила она.

Он секунду помолчал, задумавшись. Насколько ужасной может оказаться ее тайна? Может быть, это будет преступление настолько страшное, что навсегда вобьет клин между ними, что-то такое, о чем лучше умолчать?

Он потряс головой, отгоняя малодушные мысли: между ними не должно быть недомолвок.

— Да, — сказал он.

— Но это неинтересно, потому что я не совершила никаких преступлений, Джонни. Я одна из немногих людей на Стархевене, которые не скрываются от закона.

Его глаза расширились от удивления.

— Так ты не…

— Нет. Я не беглянка.

— Тогда с какой стати ты оказалась здесь? — спросил он, совсем сбитый с толку.

Она помолчала.

— Восемь лет назад, — начала она, как будто о чем-то далеком, — Бен Зурдан оставил Стархсвсн в первый раз, с тех пор как построил его. Он решил поразвлечься и отправился инкогнито на планету Лурибар. Он провел семь дней в тамошнем отеле. Там мы встретились.

— Ты с Лурибара?

— Мои предки участвовали в ее колонизации полтораста лет назад. Как-то раз Бен пригласил меня танцевать. Он был ужасно неуклюжим, я потешалась над ним. Потом увидела, что задела его за живое, буквально до слез. Представляешь, задеть за живое такого великана! Я почувствовала, что должна извиниться. Больше он ни разу не вышел на танцплощадку, ни со мной, ни с кем-либо еще. Но на следующую ночь он покидал Лурибар, чтобы возвратиться на Стархевен. Он рассказал мне, кто он, и что из себя представляет его мир. Он просил меня отправиться вместе с ним.

— И ты согласилась?

— Да.

Мантелл глянул вверх на испещренную звездами чашу ночи, думая о Бене Зурдане, сумевшем поместить туда эти звезды и построившем железный кокон вокруг планеты, о Бене Зурдане, которому скоро суждено умереть.

Затем он обернулся к Майре, и она упала в его объятия.

Глава XVI

Они расстались без четверти одиннадцать. Зурдан ждал ее прихода уже около часа, ей нельзя было упускать подвернувшийся случай. Они должны были отправиться в главную резиденцию за необходимыми бумагами и… Через семьдесят пять минут Зурдан будет мертв, подумал Мантелл.

Майра просила его прибыть в апартаменты Зурдана в десять минут первого, чтобы убрать тело. До тех пор он не должен вмешиваться.

Он скоротал полчаса в баре неподалеку от Дворца удовольствий, маленьком заведении со слабым освещением и дрянными напитками. В полумраке танцевала девушка, аккомпанируя себе гнусавым заунывным пением. Когда она закончила, откуда-то вынырнул худой рябоватый человечек и пустил по кругу шляпу.

Мантелл швырнул ему одночиповую монету, рябой рассыпался в благодарности и сгинул. Мантелл заказал пива и механически стал потягивать его. Минуты тянулись бесконечно медленно.

Устав ждать в баре, он вышел наружу и около получаса бродил по улицам Стархевена.

Теперь часы показывали одиннадцать тридцать пять — миновала большая часть условленного срока.

Он нашел еще один бар, задержался в нем ровно настолько, чтобы заказать пива, отпить половину и уйти. С каждой минутой его тревога росла. Майра такая хрупкая, маленькая, а Зурдан такой здоровяк.

Одиннадцать сорок… Одиннадцать сорок пять. Сейчас она как раз входит в его апартаменты. Мантелл подозвал аэротакси и дрожащим от напряжения голосом назвал роботу-пилоту улицу, находившуюся невдалеке от личной резиденции Зурдана.

Одиннадцать пятьдесят…

Он стоял в одиночестве под мерцающими уличными фонарями в ожидании назначенного срока.

Одиннадцать пятьдесят две…

Осталось восемь минут. Потом семь. Мантелл не спеша двинулся к зданию. Месяц назад я был простым бродягой, скитавшимся по пляжам Мульцибера, думал он. А теперь я на пути к титулу правителя целого мира! Это похоже на сон, если не считать того, что все происходит на самом деле.