Шаман - Кристофер Сташеф

Рыбак проследил за действиями Огерна, потом повернулся к Лукойо.

— Что это он делает?

Лукойо понятия не имел, что задумал Огерн, но решил, что признаваться в этом не стоит. Он пожал плечами и сказал:

— Он какое-то колдовство знает. Кузнец как-никак.

— Я тоже кузнец, — проворчал дверг. — Но такого колдовства никогда не видал.

— И еще наш Учитель обучил его целительству.

Правда, Лукойо почему-то сильно сомневался, что в котелке снадобье, которое принесет пленному пользу.

Огерн убрал в мешок горшочек и запел погромче, глядя, как булькает кипящее зелье. Лукойо подозревал, что его друг и сам не понимает смысл того, что произносит, — а Лукойо услышал знакомые звуки.

— Он говорит заклинание, которому его научил наш Учитель.

Дверг уверенно кивнул:

— Верно, он читает заклинание. Слова я понимаю, но никогда этого заклинания не слыхал.

Огерн наклонился, вырвал у ваньяра волосок. Тот недовольно заворчал. Огерн отнес волосок к огню, бросил в котелок и добавил в зелье еще щепотку порошка, после чего пропел последнюю строчку. Наконец он снял котелок с огня и поднес ваньяру. Мгновение кузнец стоял и, прищурившись, смотрел на пленника. А у того глаза выпучились так, что казалось, того и гляди выскочат из орбит.

Затем Огерн опустился около ваньяра на одно колено, приподнял его голову, схватив за волосы, и поднес котелок с варевом прямо к носу пленника. Ваньяр пытался отвернуться, не обращая внимания на боль. Огерн держал его крепко. Пленник попробовал запрокинуть голову — котелок последовал за ней. Он все время оставался рядом с носом ваньяра, а Огерн рассмеялся:

— Что же ты отворачиваешься? Такой приятный запах!

И он снова запел на древнем языке, следя за тем, как пар входит в ноздри ваньяра. Огерн не отпускал голову пленного до тех пор, пока варево не остыло. Тогда Огерн отдал котелок Лукойо и врезал ваньяру в живот — прямо под ложечку. Зубы у ваньяра клацнули, глаза выпучились от боли, он против воли открыл рот. Огерн тут же схватил котелок и вылил немного жидкости в рот пленника. Ваньяр тут же захлопнул рот, но все же проглотил немного зелья. Он снова стиснул зубы, хотя и не успел отдышаться, но Огерн остался доволен. Остатки зелья он вылил на землю и удовлетворенно кивнул. Он подождал, пока ваньяр вдохнет сквозь стиснутые зубы, затем спросил:

— Почему твой народ отобрал деревню у этих рыбаков?

— Потому что торговцы… — Ваньяр опять захлопнул рот. Глаза его дико метались, он сам себе не верил, но слова Так и рвались наружу.

— Ты тут не виноват — это все зелье, — пояснил Огерн. — От его паров у тебя что-то повернулось в мозгах, и теперь ты будешь говорить только правду. Ну, говори же, зачем вы напали на рыбацкую деревню?

Слова готовы были сорваться с его губ, но ваньяр сумей сдержать их. Огерн в отвращении швырнул его на землю.

— Теперь он никогда не заговорит.

— Вот и хорошо, — вздохнул Лукойо. — А то у него голосок — не обрадуешься!

— Но мы должны вытянуть из него то, что он знает!

Огерн в ярости развернулся, упал на одно колена, размахнулся кулаком, способным сломать ваньяру кости…

Он бы, наверное, ударил, если бы не подоспел Лукойо и не схватил бы его за руку, не удержал.

— Ну-ну, тише, Огерн, тише! Ишь размахался, кулачище что твой молот! Но он-то не железный, да и наковальни под ним нет, так что нечего пытаться перековать его. В конце концов, что такого он знает? Глупый, невежественный мужлан. Ничего умного не может быть в его тупой головенке!

Глаза ваньяра при этом оскорблении загорелись гневным огнем.

Огерн искоса глянул на Лукойо, но кулак разжал.

— Знаешь, почему он не говорил? — продолжал Лукойо. — Он собственного голоса стыдится и еще боится, что мы поймем, что он ничегошеньки не знает! — Лукойо махнул рукой в сторону связанного пленника. — Народ у них — звери сущие, у них и богов-то небось нету! Он, поди, и не знает, какой тотем у его клана!

— Гадюка, — выкрикнул вдруг ваньяр. — Я — из клана Гадюки! Берегитесь, лесной народец, или мои ядовитые зубы вонзятся в вашу плоть!

Лукойо громко расхохотался.

— Ядовитые зубы, говоришь? Зубы-то у тебя вырваны, хотя в то, что ты весь наполнен ядом, в это я готов поверить. Да и что у тебя еще может быть внутри, если ты замучил и поубивал столько хороших, ни в чем не повинных людей?

— Торговля! — крикнул ваньяр. — Торговля — то слово, которым вы, глупые обитатели запада, называете свой обычай. Благодаря ему вам можно всучить бусы и горшки за кусочки бесполезного, как вы считаете, желтого камня! Лодки купцов поднимаются и спускаются по реке три-четыре раза за месяц. А ваньяры уже и так разбогатели от грабежей! А эти глупые ловцы рыбы! Они отдавали купцам то, что выловили из реки, а взамен получали одежду и железные наконечники копий. На что им, спрашивается, наконечники копий? Ха! Они их вместо грузил привязывают!

Огерн не отрывал глаз от пленника, но помалкивал, предоставив Лукойо разговаривать с ваньяром.

— Да уж, глупо, — хихикнул полуэльф. — Но не так глупо, как если бы всадник, умеющий управлять повозкой, покупал глиняный горшок за кусок янтаря, за который в Кашало и Куру дадут пятьдесят таких горшков! Вот только безбожники про это не знают!

— Ваньяры не безбожники! — крикнул пленный. — И вы это прекрасно знаете! Мы поклоняемся нашему великому богу Улагану! Великому богу, который может заставить вас ползать перед ним на брюхе!

— А ну, заткнись! И как ты смеешь говорить такое, если не знаешь, каким богам поклоняемся мы?

Ваньяр ухмыльнулся:

— А я слыхал, как вы болтали про Ломаллина. Ну, что, глупый я, да?

— Еще какой глупый, если думаешь, что болтать о боге и поклоняться ему — это одно и то же! Это еще глупее, чем поклоняться Улагану, который, как только ты умрешь, сунет тебя в свою вонючую пасть, проглотит, и ты попадешь в его брюхо, похожее на пекло. Разве стал бы ты поклоняться такому богу, не будь ты дураком?

— Стал бы, потому что Улаган обещал нам несметные богатства, сам ты дурак! И он непременно сдержит свои обещания, потому что мы и так уже богаты. Наше богатство — это бывшее ваше богатство, ваше, ничтожные западные людишки!

— Так значит, вы просто разбойники? — оскалился Лукойо. — Вы только так и умеете добывать добро — грабить других! Ну, так вы ничем не лучше тех, кто грабит людей на реках, бесстыдные воры!

— Великие воры! — Физиономия ваньяра побагровела от гнева. — Мы крадем вашу землю милю за милей! Земли хватит на всех ваньяров и на наших потомков! Это нам пообещал Улаган, и мы будем поклоняться ему! А он потребовал, чтобы мы в благодарность за его благодеяния пролили реки крови, моря крови, воздвигли горы трупов и самых лучших из покоренных нами народов отдали бы ему в жертву!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});