Остров Русь 2, или Принцесса Леокады - Станислав Буркин

– Вот и вся история, – сказал он, закончив Воскресением.

– Это действительно замечательная книга, – сказала Леокадия, утерев слезы. – Только немного запутанная. И я немножко не поняла, что хотел сказать автор.

– Авторы, – поправил Стас. – Понимаешь, там такая бездна смыслов, что все и не перескажешь. Но я могу сказать главное, как я понимаю. Иисус был Богом, посланным на Землю в образе человека. И муки он принял за всех людей для того, чтобы те поверили его словам. А главный смысл его слов был такой: любите друг друга, не делайте никому зла, и после смерти ваши души окажутся в раю...

– А с ними можно поговорить? – спросила Леокадия осторожно.

– С кем? – не понял Стас.

– Ну, с душами. С умершими.

– Не думаю, – сказал Стас. – Есть, конечно, всякие медиумы, спиритизм там разный, но это все шарлатанство, и Церковь этого ничего не признает.

– Жаль, – сказала принцесса, но в то же время повеселела, удостоверившись, что его история не смыкается с моей.

– А, да! – сказал Стас. – Забыл еще вот что сказать. Если молиться, то есть о чем-то искренне просить Бога, это обязательно исполнится. А раз Иисус – это Бог, то можно обращаться прямо к нему.

– Угу, угу, – покивала принцесса.

– Ну как, я тебя поразил? – спросил Стас, внутренне ликуя.

– Как тебе сказать... – отозвалась она. – Книжка, конечно, интересная... – Она явно что-то напряженно обдумывала. – Но я бы лучше сделала так. – Видимо, приняв какое-то решение, она воодушевилась: – Бог присылает Иисуса на Землю сразу взрослым, и тот сражается с Иродом, спасая младенцев, а то их уж очень жалко! Он становится царем, а все спасенные им младенцы становятся апостолами, а то двенадцать – маловато. И у каждого – по сотне ангелов...

– Стой, стой, Леокадия! – заорал Стас. – Прекрати богохульство!

– Прекрати что?

– Евангелие переделывать нельзя!

– Нет, я понимаю. Я уважаю авторское право, я просто говорю, что так было бы лучше, и эта книга, которая тебе так нравится, была бы еще более великой...

– Что значит «была бы»?! – вскричал Стас. – Она не может быть другой. Это же не беллетристика, это все – правда!

– Как это правда?

– Ну, у вас что, документальных книг не бывает? Мемуаров там всяких?

– Нет. Точная информация хранится у нас другими способами.

– А у нас бывает.

– Тогда это, выходит, не произведение искусства?

– Еще какое произведение!

– Дикость какая-то, – сказала Леокадия. Потом прищурилась и с легкой угрозой в голосе спросила: – Значит, говоришь, правда?

– Правда, – твердо сказал Стас.

– Значит, правда и то, что, если попросить что-то у твоего Бога, это исполнится?

– Да, это называется молиться. Но, конечно, Бога нельзя заставить что-то выполнять, Бог – не прислуга, он ничего тебе не должен. Но если что-то сильно и по-настоящему захотеть...

– Ты не хочешь, чтобы я умерла? – прервала его Леокадия.

– Нет, конечно! – удивился Стас.

– Ты сильно и по-настоящему не хочешь, чтобы я умерла?

– Да!

– Тогда молись, – сказала она, резко встала, подошла к большому окну и распахнула его. – Поспеши, – крикнула она, – через минуту я уже прыгну!

Стас вспомнил головокружительную высоту замка, вспомнил, что они сейчас находятся на последнем этаже, и заорал, вскакивая:

– Нет, Леокадия, нет! Не надо!

– Так ты мне врал?! – спросила та, и ее волосы развевались у распахнутого окна.

– Нет, не врал! – крикнул Стас упрямо.

– Тогда молись! Посмотрим, какова цена твоему Богу!

С этими словами девушка легко вскочила на стул, с него на подоконник, повернулась к Стасу и сказала еще раз:

– Молись, я на тебя надеюсь!

Что ему оставалось делать? Пытаться переубедить ее? На это не было времени. Но можно было попробовать удержать ее силой! Стас кинулся к подоконнику... Но принцесса не стала его дожидаться и шагнула в зияющую пустоту.

– Господи, еже еси... – забормотал Стас, зажмурившись, потом вспомнил более подходящее: – ...Да прикажет Он ангелам своим, да понесут они на руках тя...

Не прекращая бормотать молитву, он заставил себя открыть глаза и глянул вниз.

Принцесса еще падала. Она падала, кувыркаясь в полете.

– ...Да не коснешься ты о камень ногою своею...

Еще миг... И вдруг перед самой землей траектория ее падения изменилась: она стала падать не прямо перпендикулярно, а под углом градусов в сорок пять или даже больше...

– ...Понесут... Понесут тя ангелы... – машинально повторял Стас.

Да она вообще уже летит параллельно земле! Нет, сделав крутой вираж, она мчится обратно вверх!

– Понесли! Понесли! Аллилуйя, аллилуйя! – радостно закричал Стас, трясясь мелкой дрожью, когда Леокадия влетела обратно в трапезную и, приземлившись на ноги, грозно встала перед ним.

– Ну?! – воскликнула она. – И где же был твой Бог?! Если бы я в самый последний момент не включила механизмы левитации, от меня осталось бы только мокрое место! Грош цена твоим молитвам!

– Так нельзя! – закричал Стас. – Я же сказал: Богу нельзя приказывать! От него нельзя требовать!

– Это вранье, просто вранье! – закричала принцесса в ответ. – Какие-то отговорки и выкручивания!

И вдруг Стаса осенило:

– Нет, подожди! Почему отговорки? Ты разбилась? Не разбилась! Я молился, и ты не разбилась!

Принцесса оцепенела, не зная, что сказать. Наконец она выдавила из себя:

– Я могу прыгнуть снова, но уже не включать левитацию. И тогда я докажу, что ты врешь.

– Не надо! – поспешно воскликнул Стас.

– Да мне и самой не хочется. – Ее голос звучал напряженно. – Но у меня есть другое предложение, – вдруг успокоилась она. – Прыгать будешь ты. Помолись и – вперед.

– Я не буду, – помотал Стас головой.

– Тогда тебя ожидает кара за нарушение ГЛАВНОГО ЗАКОНА ЛЕОКАДЫ, – отчеканила принцесса звонко и внушительно. – Ты претендент на руку принцессы, а врешь мне самым наглым образом.

– Я не вру! – закричал Стас. – Как ты не понимаешь?! Бога нельзя проверять, его нельзя испытывать! Мир так устроен! Существование Бога нельзя доказать логически, иначе исчезла бы вера. А надо-то именно верить, а не знать! А если...

Но Леокадия не дала ему втянуть себя в теологический спор.

– Или ты прыгнешь сейчас из окна, или будешь казнен, как и твой братец.

Про братца это была новость. Принцесса указала рукой на окно:

– Ну? Вперед. Молись и прыгай. Или к брату в тюрьму – ждать казни.

Стас глянул вниз, вздохнул, возвел очи к потолку и забормотал молитву подлиннее:

– Господи Иисусе Христе, Боже наш, Бог всякого милосердия и щедрости, чья милость безмерна и милосердие которого бездонно...

Он молился долго, а Леокадия, поджав губы, терпеливо ждала. Он молился и обдумывал ее слова. И будущее предстало перед ним в беспощадной кристальной ясности: или он погибнет сейчас, или несколько позже. Второй вариант был все-таки несколько привлекательнее. Молитва закончилась словом «аминь». Потом Стас вздохнул и сказал:

– Я уж лучше к Косте.

Глава девятая,

в которой мы наконец разыскиваем Кубатая и замечаем, что что-то в нем есть...

Смолянин развил кипучую деятельность. Отправленное в мировой информаторий сообщение о том, что у него имеется семечко подсолнечника, буквально взорвало земную общественность, а в особенности ее передовой отряд – доблестное содружество гастрономов.

Раньше привычка обывателей лузгать семечки в общественных местах и на улице так раздражала людей воспитанных и просвещенных, что однажды под их давлением плантации подсолнечника были уничтожены под корень, и его частное выращивание было тоже запрещено. А когда спохватились, оказалось, что эти меры привели к полному исчезновению растения на Земле.

После этого некоторое время в среде самых продвинутых нонконформистов и антитоталитаристов было модно прилюдно щелкать синтетические семечки, как бы напоминая окружающим о том, до чего может довести слепое подчинение мнению большинства. Потом мода прошла. Но болезненный комплекс вины перед подсолнухом у человечества остался. А у Кубатая – еще и немодная теперь привычка, и неосуществимая мечта.

...Смолянин с помощью своего домашнего дубликатора наштамповал целый мешок одинаковых семечек, но к Кубатаю, несмотря на наши уговоры, не спешил.

– Погодите, погодите, парни! – говорил он. – Сейчас, через час – разница невеликая. Надо человеку настоящую радость подарить... Ему сейчас положительные эмоции не помешают!..

Как повезло нам и человечеству, что Шидла не пожарил семечки! На то, чтобы самыми передовыми методами ботаники вырастить первую партию растений, потребовалось всего несколько часов.

И вот наконец вновь ставшему героем планеты Смолянину посыльные доставили букет из огромных желтых цветов. Выглядели они изумительно, и экс-переводчик был в неописуемом восторге.

– Вот теперь – к Кубатайчику! Теперь – можно! – вскричал он сразу после того, как за посыльными захлопнулась дверь. Говоря это, он сбросил халат, видимо, чтобы переодеться.