Никак - Юлия Прудько

замотала головой. Дошик настаивал:

– Делаем глубокий вдох. Ощути точку, на которой сидишь, почувствуй ее, как темно-красное пространство внутри себя, и начни раскручивать по часовой стрелке, раз… затем обратно… выдох… снова вдох… два… выдох.

Дашибалбар едва успел досчитать до пяти, а Алиса уже осознала, что чувствует сильное облегчение. Несмотря на намеренные чакрокружения, внутри Алисы все вертолетные прогулки были завершены. Ум стал проясняться, а когда она дошла до последнего вращения Сахасрары[86], уже чувствовала себя абсолютно трезвым человеком, словно и не вкушавшем сегодня ничего, кроме росы тибетского лотоса.

– Ну как? – улыбнулся своей озаряющей улыбкой новый внезапный знакомый Алисы, уже зная ответ наверняка.

«Аллах Акбар», – приветственно поднял руку по направлению к Дошику бомжеватого вида прохожий, не спеша пересекавший дорогу.

– Мне гораздо лучше, – искренне поблагодарила Алиса. – Спасибо!

– Всецело? – уточнил монах, словно зная, что последнее время Алису мутило не только от алкоголя, но и от всей ее жизни.

– Надеюсь, – подумав о том же, мечтательно отозвалась она.

– Почему ты здесь? – многозначительно окинула собеседника взглядом Алиса… – Ты же буддист! – Встречный вопросительный взгляд заставил Алису задуматься. – Я имею в виду, монах! По крайней мере, ты так выглядишь… – все глубже смущалась Алиса от тупизны собственных отчаянных попыток пошутить. – Или ты просто за полгода примеряешь костюм к Хэллоуину?

Но Дошик снова окатил своей улыбкой Алису с ног до головы и приступил к разъяснениям.

– Я живу вон там, недалеко, – кивнул он на элитный особняк, видневшийся в конце переулка. – После утренней медитации решил пойти потанцевать с людьми. Я люблю людей.

– Оооокей, – недоверчиво протянула Алиса, разглядывая дом Дошика с мраморными колоннами и барочной лепниной на фасадах, не слишком напоминающей монашескую келью. – А чем ты занимаешься?

– Я переводчик с санскрита, инструктор по медитации, веду серию семинаров «Открой свой дух, не будь душнилой». Вот сегодня с одним из своих учеников улетаю на стодневную Випассану в Непал.

– Возьми меня с собой? – в шутку, но, как им обоим показалось, на самом деле нет улыбнулась Алиса.

– Обязательно возьму, только сначала потренируйся на более краткосрочных аскезах.

– У меня такая уже была! Я не ела ничего, кроме гречки, почти целые сутки.

– Вот это выдержка! И что же произошло дальше?

– Случилось чудо, и я нечаянно навернула трюфеля…

– Всегда знал, что аскезы творят чудеса!

«Шаббат Шалом, милый», – весело замахала с той стороны дороги секретарь-референт, в легкую раскачку удаляющаяся из бара под руку с какой-то девушкой, похожей на парня, но все же очевидно, что не наоборот.

– Подруга моя, – с легким укором и нескрываемой гордостью констатировала Алиса, кивнув в Алинину сторону. – Мне, наверное, тоже пора.

– Давай я тебя довезу?

Алиса интересовалась буддизмом на первом и втором курсах института, много читала о сути этого в большей степени философского, нежели религиозного, движения и прекрасно помнила о том, что такое буддийский целибат. Поэтому на Васино предложение откликнулась охотно и без опасений. Но, когда вместо такси класса «Аскетокомфорт», на котором, по мнению Алисы, должны были передвигаться все монахи, рядом припарковался Rolls-Royce, Алиса усомнилась в том, что ей хоть что-то известно о буддизме. К «Роллсу» прилагался водитель в костюме идеальной посадки, белых перчатках и с настолько метросексуальным лицом, будто он возил не монаха, а Кейт Мосс в рекламе парфюма.

– Это твое? – недоверчиво кивнула Алиса в сторону авто, на котором, по ее скромным представлениям, имели право передвигаться только Бейонсе и Королева Елизавета, причем, вполне вероятно, по очереди – шеринговая экономика, все дела.

– В этом мире нет ничего моего, я отказался от всего, – отозвался Дашибалбар. – Мы, монахи, живем только на пожертвования мирян. И в целом стараемся обходиться необходимым минимумом.

– Это, знаешь ли, прямо бросается в глаза, – прыснула иронией Алиса, – и ощутимо их режет!

– Честное монастырское! Нам даже запрещено пользоваться деньгами. Но с точки зрения обетов Бодхисаттвы[87] ты не можешь не принять искренний подарок – ведь тогда из-за тебя его даритель упустит возможность создать благую карму.

Алиса еще раз окинула взглядом наполированный Rolls-Royce и подумала о том, что Васины ученики наверняка уже давно кармические (и не только) олигархи.

Перед тем как сесть в машину, Алиса, обернувшись к Дошику, немного помедлила:

– Извини, я просто не знаю, кого мне еще об этом спросить… так, чтобы по-настоящему ответили… В чем смысл жизни, Вась?

– Стремиться увидеть истинное положение вещей и помогать другим людям увидеть его, – без запинки отчеканил монах, словно ждал этого вопроса. – Страдание проистекает из-за неспособности познать реальность.

Алиса еще раз внимательно посмотрела на этого просветленного человека, поймавшего ее в баре «Гадкий койот»… На его золотые Rolex с запутавшимся в них браслетом деревянных четок… На его Rolls-Royce, который через час подвезет его ко входу в аэропорт, откуда вылетит частный самолет, чтобы приземлиться в Непале, где он будет три месяца спать на каменном полу, голодать и молчать. И подумала о том, что никогда не поймет этот мир. И, очевидно, никогда не перестанет страдать.

25. Алиса учится быть счастливой

Щурясь щелками занавесок от восходящего солнца, панельные девятиэтажки Новых Черемушек с интересом наблюдали за невиданным прежде гостем: между столпившимися во дворе отпрысками корейского автопрома и свежевыпотрошенными мусорными баками медленно, украдкой к подъезду номер 9 пробирался Rolls-Royce.

– Я знаю, что тебе сейчас тяжело, – торжественно начал свою прощальную речь внезапный спаситель и, как следствие, попутчик Алисы, – но…

– Кстати, я бы так не сказала! – перебила Алиса досточтимого Дошика. – После множественных вращений сахарасраты – прошу прощения за выражение – меня прямо отпустило!

И хотя любой нормальный человек на месте Алисиного собеседника, непременно наполнившись негодующим скепсисом, как можно глубже закатил бы глаза – и от самого факта интераптинга,[88] и от того, что в ее устах наисакральнейшая из чакр Сахасрара превратилась в загаженную пустыню… несмотря на это все, Дошибалбар продолжал просто и ясно улыбаться Алисе:

– Я имею в виду, не сейчас, а вообще – всецело, глобально тяжело, – продолжил он.

– Оп, – нарочито агрессивно попыталась сбить градус патетики Алиса. – А это, я стесняюсь спросить, ты как распознал?

– Твое поле настолько фонит тревогой, как будто мы встретились с тобой не на вечеринке, а во время бомбардировки. Этого невозможно не почувствовать, если ты в принципе можешь чувствовать хоть что-то.

Поймав сознанием эти слова, Алиса быстро выудила в его картотеке схожие анамнезы от Карины, Игоря, ведущего «Лилы» и многих других людей, встречавшихся ей на пути в последнее время… Вспомнила про свой вечно наполовину полный стакан, который она всегда так демонстративно