Москит. Том I - Павел Николаевич Корнев

мишеней. Опыт обращения с автоматическим оружием у меня был изрядный, вот и не выпустил половину магазина в белый свет как в копеечку, когда отдача подкинула ствол после первых выстрелов, вовремя убрал палец со спускового крючка.

После нескольких подходов приноровился удерживать оружие за переднюю рукоять и заметно повысил кучность, а только опустошил последний магазин, и загрохотали крупнокалиберные пулемёты. Целями для них послужили сотворённые операторами светящиеся шары, летевшие на высоте в несколько сотен метров. Удачные попадания заставляли их вспыхивать белым пламенем, и отстрелялись мои сослуживцы более чем уверенно.

На втором этапе продемонстрировали своё мастерство расчёты зенитных орудий. Они, хоть и работали в автоматическом режиме, обеспечивали не столь высокую плотность огня, зато грохотали куда солидней. Да и мишени на этот раз неслись по небу заметно выше. А потом и вовсе сорвались в пике! Что тут началось! К отражению учебной атаки вновь подключились пулемётчики, и даже гулявший над полигоном ветерок не успевал относить в сторону пороховой дым.

Разумеется, не обошлось и без накладок, после стрельб ротмистр сделал внушение взводным, а те намылили шеи командирам отделений, заодно досталось и вызвавшим неудовольствие высокого начальства бойцам. За это время я успел снарядить опустошённые магазины и принялся наблюдать за Василием Архиповичем, который беседовал с начальником особого отдела. Невесть с чего у меня даже создалось впечатление, будто знает он этого седоусого подполковника далеко не первый день. И, к слову, Герасим принимал участие в разговоре на правах равного, нисколько не смущаясь тем обстоятельством, что единственный из всех в штатском.

Минут через двадцать командир зенитной роты приказал бойцам сворачиваться, а Василий Архипович улыбнулся запыхавшемуся Ивану Богомолу:

— Ну что — отдышался? Приступай!

Помощник Альберта Павловича вытер раскрасневшееся лицо носовым платком, хрустнул костяшками пальцев и сотворил ещё с десяток шаров-мишеней. И сразу от стоявших особняком студентов в небо ударили лучи ярчайшего сияния. Цели оказались уничтожены в мгновение ока, точно так же, как и созданные им на замену.

Тогда Иван схитрил и принялся насылать шары с разных сторон, одни неслись на бреющем полёте, другие стремительно пикировали, а наиболее крупные имитировали движение бомбардировщиков, но все эти уловки не мешали операторам уничтожать мишени ещё на подлёте. Очень уж слаженно работали пирокинетики, словно всеми лучами управлял один человек.

Или так оно и было на самом деле? Да это же Лия диспетчером выступает!

Я невольно даже за неё гордость ощутил. А ещё, хоть и стоял у вездехода, отнюдь не стремясь мозолить глаза начальству, всё же расслышал, как небрежно обмахивавшийся снятой с головы шляпой Герасим пояснил:

— Мы ещё работаем над увеличением зоны гарантированного поражения, но уже способны на несколько минут прикрыть от налёта весь железнодорожный узел.

При этих словах я понимающе хмыкнул, сообразив, что столь непродолжительное время действия противовоздушной защиты объясняется сроком нахождения операторов в состоянии резонанса. Всё же поразить энергетическую обманку куда проще, нежели прожечь обшивку реального самолёта.

Ну а дальше всё пошло не по плану. Я-то рассчитывал по возвращении в город переговорить с Лией, но Василий Архипович рассадил барышень по командирским вездеходам, оставив на этот раз при себе молодых людей. Даже Ивана Богомола с ротным услал, а вот сам торопиться покидать полигон не стал. Ну и я с ним за компанию в чистом поле застрял.

Повезло так повезло!

Я тяжко вздохнул и не особо удивился даже, когда переговоривший с комиссаром Герасим подозвал меня к себе. Заодно приблизились и оставшиеся на стрельбище пирокинетики.

Наставник несколько раз хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание, и объявил:

— Играем в вышибалы! Авдей, Никифор, Сергей, работать будете с двадцати метров, ближе не подходить!

Операторы взяли под козырёк и начали расходиться в разные стороны, а вот я не удержался и досадливо поморщился.

— Вышибалы? Серьёзно?

Василий Архипович не удержался от довольного смешка, но вмешиваться в разговор не стал, повернулся спиной к гулявшему по стрельбищу ветерку и закурил.

— Серьёзно, Пётр, — спокойно подтвердил Герасим, чем вызвал у меня острый приступ совершенно иррационального раздражения. — Задание простое: входи в резонанс, копи энергию, уклоняйся от ударов.

Я озадаченно хмыкнул.

— И прямо всю энергию удерживать?

— Всю.

— Ну ладно… — нехотя протянул я, кинул кепи на водительское сиденье вездехода, потом избавился от ремня с кобурой, а под конец и вовсе снял гимнастёрку и стянул через голову нательную рубаху.

Чую, покатают меня сейчас по травке…

Впрочем, от первых сгустков сверхсилы уклониться получилось без всякого труда. И сам ещё в резонанс не вошёл, и студенты к столь серьёзной дистанции не приноровились, ни один эффекта рассеивания энергии не учёл.

— Поехали! — дал отмашку Герасим.

Я мельком глянул на солнце и мотнул головой, а миг спустя закрутившееся по небосводу светило распалось на тринадцать своих неподвижно замерших подобий. Но теплее из-за этого не стало, скорее уж наоборот — всего так и проморозило. Тело словно задеревенело, и сама мысль о необходимости шагнуть в сторону показалась откровенно абсурдной.

Я — центр мироздания! Я — та ось, вокруг которой вертится вселенная!

Какого тогда лешего…

Но дальше сработали вбитые на тренировках инстинкты: пусть и в самый последний момент, всё же сумел уклониться от летевшего прямо в грудь сгустка сверхсилы. Сразу качнулся в другую сторону и немедленно ощутил сильный толчок меж лопаток, едва на землю не полетел. Уловить опасность успел, а пригнуться — уже нет.

Удержать себя в состоянии резонанса получилось лишь каким-то запредельным усилием воли — не иначе злость помогла, — и я закрутил внутренний волчок, упорядочил токи энергии и смог отвлечься от управления ею, начал уворачиваться от атак пирокинетиков, ориентируясь на вспышки предвидения.

Поначалу всё шло неплохо, но давление переполнявшей меня сверхсилы беспрестанно увеличивалось, с такой нагрузкой и просто дышать получалось через раз, а уж скакать по траве стало и вовсе невмоготу. Что спасало — так это резко обострившееся ясновидение. Я начал предугадывать броски и смещаться с траектории воздействия заранее, вот только по мере набора потенциала стало проявляться притяжение обычной сверхсилы к сверхсиле в противофазе. Мало того что энергия рвалась изнутри и рвала меня самого, так ещё и атаки пирокинетиков в определённой степени стали самонаводящимися.

В какой-то момент я оказался поставлен перед выбором: уклониться или удержать под контролем внутренний потенциал. Спонтанный выплеск грозил несравненно более серьёзными неприятностями, так что принял удар на грудь и будто между молотом и наковальней оказался. Шибануло знатно, каким чудом устоял на ногах, не