Анимация от Алекса до Я, или Всё включено - Александр Новгородцев

— Пошёл другую работу искать, где больше наливают.

— Боб, опохмеляться приходи, наль ём.

— Зелёным жирафам с Юпитера привет передавай.

— Из бассейна не пей, хоть козлёночком стать тебе и не грозит — ты уже и так как козлище.

Обязанности ведущего я принял на себя, после быстрых ремонтных работ на сцене. В середине шоу шеф приполз обратно на сцену, декорированный травяными побегами, с заляпанным чернозёмом лицом, лишившийся одной туфли и с носком в роли рукавички. Вызвал новый шквал аплодисментов и взрывы смеха, чего практически не удостаивался, будучи в трезвом виде.

— Алекс, гляди, ваш главный возвращается, хочет ещё раз в столб головой позвонить.

— Что, Боб? Цирк уехал, а ты остался?

— Жена-клоун домой не пустила?

— Да не, он в вытрезвитель не попал. Фейс-контроль не прошёл.

— Смотрите, Боб землёй в снежки играл.

— Решил ещё пахлавой с коньячком догнаться.

— Боб, ты туфлю на опохмел поменял?

Конкурс временно пришлось приостановить, потратив время на отлов шефа, который сумел таки опрокинуть ещё один столик. К пинкам он, как любой алкаш в состоянии связи с космосом, был нечувствителен. Наконец, Марио ловко спустил Боба под сцену и затолкал в гримёрку, связав для верности бюстгальтерами.

После шоу мы нашли Боба спящего, опрокинувшего всё что можно на пол, словно в гримёрке побесчинствовала банда мародёров фетишистов. В отместку мы нарисовали ему несмываемым карандашом чапаевские усы, брови Брежнева и бородавку под глазом. Я добавил мелкую надпись на лбу, ниже линии банданы — «больше не пью». Джан категорично отказался ночевать с ним в одной комнате из опасения задохнуться, и мы перенесли бесчувственное тело Кал Калыча в анимационную комнату, на мягкий ковёр, уложив на фитнес-коврики.

После устроили дополнительное совещание, прислушавшись к справедливому замечанию Марио, что пару дней здесь нечем будет дышать, и перетащили шефа в пятачок за баром, на мягкий травяной дёрн, заботливо накрыв обрывками линолеума, который в виде рулона валялся здесь же. Ничего страшного с ним случится не должно, если что — кошки присмотрят.

На дискотеке удалось переговорить с Альбиной, что у них случилось. Со слов девушки, ничего и не было, Боб оказался не в её вкусе, о чём она сразу дала понять в первый вечер. Местный Дон Жуан как-то отказывался её понимать всерьёз, говорил о Великой любви и предлагал выйти за него замуж. Затем Боб настойчиво звал её погулять на пляж, с видом уязвлённого самолюбия не принимал отказ, и с большим трудом удалось от него отвязаться, позвав отдыхающих ребят на вразумление.

На следующий день после алкогольных выкрутасов мистер Боб благоразумно скрывался вне территории отеля, но в течение целой недели ему не удавалось избегать понимающих насмешек со стороны отдыхающих. Если надпись и брежневские брови ещё удавалось скрыть, натянув низко, по глаза, бандану, смахивая при этом на имбецила, то от бородавки и роскошных усищ, оказавшихся стойкими к мыльно-щеточным операциям, избавиться не удавалось. Боба эта живопись и насмешки, выводили из себя, ввергая в состояние зернового бешенства. Если бы он обладал оружием супер-злодея, не сомневаюсь, что постарался бы уничтожить всё планету, чтобы полностью уничтожить распространение слухов о его позоре и унижении. А так ему приходилось делать вид, что он ничего не помнит, ибо, когда Боб Чапаев требовал объяснить: «Что это, йя такой», — тыкая в надпись посреди лба, даже индейские нервы Маши не выдерживали его «салак, йя», и она сначала прыскала в ладонь. Но усатый шеф зло продолжал своё: «Йя, что такой, йя, что это? Катастрофа, йя. Фысё капут», — и Маша уже заливисто рыдала от смеха.

Но сам Боб не извлёк какого-то урока для миропонимания, определения своего места в модели вселенной, и искренне изображал недоумение, когда я, по прошествии времени, позволившего забыться конфузу, отказывался знакомить его с новенькими отдыхающими.

Май подходил к концу, туристическое население Рose отеля увеличивалось, приближаясь к максимуму заполняемости. В малой Розе также начали появляться, вторгаясь в наше тихое житьё, звуки перемещающегося багажа, хлопанье дверей, крики, разговоры, детский смех. На балконах, среди зелёных зарослей плюща, стали заметны вывешенные на просушку купальные принадлежности, полотенца. Бассейновое корытце рядом с домом заполнили водой, как и предсказывал Мустафа. И патрули верблюжьих сынов со стабильной регулярностью захаживали в малую Розу. В корпус вдыхалась жизнь. Оставалось дело за малым, чтобы жизнь напоминала медовую патоку — за девчонками.

Насколько я мог судить, симпатичных одиноких женщин среди жителей нашего особняка поначалу не появлялось, словно кто-то с судьбоносным видением предотвращал возможность нарушения 2-го правила анимации. Но и в небесной канцелярии порою допускались ошибки.

На ужин в ресторан я пришёл поздно. Набрав на тарелку куриных грудок, фаршированных тёмным индийским рисом и мелконарезанными тушёнными овощами, я искал с кем можно приятно перекусить. Публики уже было немного:

— несколько столиков обжор, которые приходили к открытию ресторана и покидали съестную лавочку, сопровождаемые взглядами шокированных официантов, унося с собой до 3 кг продуктов в стадии знакомства с пищеварительным трактом и до 5 кг средств снятия приступа ночного голода в пакетах.

— пожилые тётки, ковыряющиеся вилками в мисках под видом проведения сапёрных работ.

Эти три ростовские кумушки с первых минут приезда устроили бабий бунт, высказав кучу претензий относительно третьесортного отеля, глупых условий заселения, дурацких номеров, дебильного режима питания и отсутствие лежаков в тех местах, где по их мудрому авторитетному мнению, они должны находиться. Ввиду непонимания их фразеологических оборотов местными работниками адмнистрации — мудурами, они донесли эту информацию мне. Отведя для Алекса роль главного злодея, заказавшего путёвку, заманившего их в «паханыйТуркистан», потратившего их сбережения и при этом имеющего наглость, прервать их идиоматические возлияние в самом начале списка жалоб.

— Почему у вас полотенец нет на пляже, мы что, свои должны возить? — желчно кричали они, несмотря на заверения, что диапазон моей слуховой чувствительности гораздо шире.

— Почему фен в номере не работает?

— Его там вообще нет, кошмар!

— Да нет, Надя есть. Он в тумбочке — но не работает, зараза такая.

— Почему нет нормальных ключей для дверей? Что это за мода такая — пластиковой картой какую-то щель в двери искать? Я и с банкоматом так могу поиграть, а здесь нужен нормальный ключ.

— Почему музыка у бассейна играет — мы что — музыку приехали слушать?

— Почему по-русски персонал не говорит? Что это за сервис? Мы что должны их чебуречный язык учить?

Первоначально, от такого ядрёного напора трёх диких кумушек, размахивающих перед моим лицом мясистыми пальцами с перстнями-каменьями различного достоинства, у меня возникло желание поменять гражданство и притвориться турком, но такой обман мог бы дорого обойтись при его раскрытии. Поэтому я выбрал иную тактику:

— Да, да и да — абсолютно со всем согласен. Кошмарный отель, не стоит тех денег. Вообще они должны доплачивать за моральный ущерб. На пальмы посмотрите — они же совсем не по фен-шую растут. Кто их садил — оленевод? Ужас. Невозможно смотреть. А бар? Что за бар без рябиновой настойки и клюковки? Мы что должны их ракией травиться? Безобразие. А бассейн? Они же до сих пор хлором чистят — это же прошлый век. Травят нас, шашлычники! А море, оно же солёное! Как в нём плавать — ни глаз не раскрыть, ни рта под водой. Почему мы должны мучиться и страдать? Хватит терпеть произвол и хамское отношение! Значит, поступим так. Вы собираете людей с пляжа, я у бассейна. Встречаемся здесь через пять минут.

— Зачем? — сбавили обороты воинственные дамы.

— Как зачем? Начнём революцию, захватим отель, создадим нормальные условия для отдыха. Я давно собирался, но не было нужного количества выраженных идейных лидеров. Все какие-то вялые, нетребовательные — мямли. Только нюнить могут. Но сейчас, с вами, мы устроим, ого-го! Эге-гей. Покажем туркам кузькину мать и отца кузькиного и всех его родных! Давайте, давайте — поднимем массы!

Дамы совсем утихомирились.

— А чего поднимать? Не надо массы никакие поднимать. Так то что, мы же не волосы сушить приехали, или с персоналом разговаривать, а карточкой даже удобней дверь открывать, провёл и всё. Море то у вас где?

— Да вы что, как так то. Не дадим себя сломить, не пойдём на уступки басурман! Фен — это атрибут цивилизации. Они же нас за дикарей принимают, не рискуют фен выдавать. Да мы сейчас развернём знамя пролетариата! За телом вождя в Москву людей отправим. Да мы их у-у-у..