Анимация от Алекса до Я, или Всё включено - Александр Новгородцев

Однажды мы ужинали большой компанией. Я, Марья-укротительница и ребятишки. Пока Маша отправлялась в рейды за новыми порциями, заставляя стол, я решил проверить как у неё дела с вкусовыми ощущениями. На одной из принадлежащих ей тарелок заметил фаршированные мясным пловом перцы. Из одного убрал большую часть начинки, заменив её сочным зелёным крупным виноградом. Дети зажимали рты ладошками, наблюдая за вкушением блюд Машей Великой. Я тоже еле сдерживал смех, поскольку внимание плавно перешло на перец. Но разные по составу перцы были поглощены одинаково хладнокровно, если Маша и почувствовала какой-то подвох, то не подала и виду. И это несмотря на то, что в винограде были косточки. Интересно, если бы в пище ей попалось бутылочное стекло или панцирь майского жука, ей бы показалось, что что-то не так?

— Как тебе перцы? — спросил я Машу. Дети взорвались хохотом, приковывая внимание к нашему столику соседних посетителей.

— Вкусно. Только не хватает остренького, — только по реакции детей Маша догадалась, что с фаршем произошли изменения. Но узнав про виноградины, она сообщила, что ей почувствовалась какая-то вкусная сладость. И в следующий раз сама так попробует уже намеренно.

Зато остренького должно было хватить в чае, который я поперчил и посолил, пока обжорка ходила за пирожными. Но и здесь Машина реакция не отличалась адекватностью. Чай был выпит, вместе с пирожными, в одном из которых я успел сделать прослойку из доброй горчицы.

— Маша, а ты селёдку с вареньем можешь съесть? — спросил маленький Дениска.

— Да, но я больше с шоколадом люблю.

— А солёные огурцы с орехами в глазури?

— А арбуз с майонезом?

— А мороженое с мясной подливой? — стали дети придумывать пищевые сочетания несочетаемого при этом говоря: «Бээ-эээ».

Маша выслушивала и вносила свои коррективы.

— Мороженое лучше с кетчупом, а солёные огурцы с кофе или какао. Грибы с йогуртом вообще объедение.

— А лук с кока-колой?

— А что лук? В Костроме вообще луковые пироги делают. Да, Дениска, что предлагаешь?

— Винегрет с повидлом… бананами и и. салом и… и клубникой.

— О, это вообще вкуснятинка.

Единственное, что могло бы не прийтись по вкусу Маше это бромгексин с мышьяком, предложенный мною. Все остальные вариации сладкого с горьким и кислого с более кислым она воспринимала как естественную здоровую продукцию с правильно подобранными ингредиентами.

Но полной прожорой Маша не была. В этом я убедился, когда подсунул ей пластмассовые фрукты, похожие на настоящие. Выплюнув желтый пенопласт на ладошку, она подозрительно его оглядела и отложила странную грушу в сторону.

В общем, Машу очень полюбили повара за её непривередливость. Они расценивали это как похвалу кулинарным способностями и если варганили что-то новое, прежде всего испытывали это на ней. Я пытался их убедить, что это бесполезный и даже опасный метод. Что Маше хорошо, то любому другому — диарея или «кабызлык» (запор — тур.) на пару дней, но турки были непреклонны. Они нарекли её Йемеклер Гюзельди. Сам я поначалу не знал, что это. Оказалось, вежливая Маша заучила эту фразу кулинарного этикета одной из первых, переводится — «очень вкусно», и с тех пор местные повара почитали Машу как богиню Гриля и Духовки.

Не во всех ипостасях Маше удалось себя хорошо проявить. С отбытием Егора, место переводчика оставалось вакантным, и Боб искал замену. Марио Сергеевич категорично отказался, несмотря на неплохое знание русского. Причина отказа была банальна и известна каждому французу как «шарше ля фам». Как я выяснил позже, время вечерних выступлений Марио использовал для флирта с девушками и более активных мероприятий. Мустафа шефом не рассматривался, поскольку вид микрофона в руках приводил сицилийца в молчаливый ступор.

Поэтому Боб остановил свой выбор на Маше, сочтя её достойной кандидатурой. В этом плане всё было хорошо, кроме нескольких моментов. Боб весьма некачественно говорил по-английски и имел скромный словарный запас для изъяснения, поэтому Маша не понимала, как и что переводить. Например предложение про условия одного из конкурсов в устах Боба гласило:

— Ю стай хиа, ю хиа. Ю ду лайк зис ван, анд зат ван. Энд хи маст ду лайк зат. Ват зис синг из? Ю ноу ват ай мин. Зис из зат синг, окей. Энд хи мэйк самсинг виз зис ван…

То есть дословно на русском это звучало:

— Ты стоишь здесь, ты здесь. Ты делаешь так и так. И он должен делать так. Что это за вещь? Ты знаешь, что я хочу. Это эта вещь, окей. И он делает что-то с этим..

А на самом деле участники должны были бегать определёнными маршрутами по сцене, лопая друг об дружку надувные шары в трёх веселых позициях на время.

Маша старательно переводила, ничего не понимая в этой белиберде. Естественно, получалось не пойми что, не пойми о чём. Зрители роптали, что ничего не понятно. Боб злился, что Маша плохо переводит и сам брался объяснять по-русски.

— Что это — нипонятно, йя. Ты нипонятна? Смотри я сичас давай делать панятна. Фысё панятна, сичас… Здесь да, сюда. Это что здесь? Так. Минуточка здесь, так и так. Потом сюда, харашо здесь так. Фысё панятна?

Объяснение Боба ещё больше скрывало суть происходящего и уводило в дебри непонимания.

В итоге шеф больше сердился и истерил на сцене, чем вёл шоу, особенно когда вместо перевода, Маша переспрашивала, что он сказал. Но немногочисленные гости, у которых не нашлось более достойных занятий на этот вечер, даже были более рады наблюдать словесную перепалку, которая воспринималась ими как некий турецкий сериал. По-индейски невозмутимую Машу, резко контрастирующего с нею Боба, колотящего микрофоном себе по голове, изображая пантомиму «набрали по объявлению», пинающего декорации и плюющего себе на костюм. Поэтому недолгая карьера Маши в качестве переводчика завершилась в тот же вечер, когда к концу шоу Боб был близок к эпилептическому припадку и еле держался на ногах и за микрофон.

И мистеру Кал Калычу не оставалось ничего другого как предложить эту почётную обязанность мне. Эффект превзошёл его ожидания. Шоу стали проходить при более многочисленной аудитории, большинство которой, естественно, являлось моими соплеменниками.

Вообще, наша программа повторялась каждые две недели, а то и чаще. Сцена, как многие из вас уже догадались, находилась на открытом воздухе, близ бассейна, с прекрасным видом на ночное море, если смотреть не на сцену, а налево от неё. Кто-то так и умудрялся проводить этот час, незаинтригованный происходящим на подмостках действием. За несколько часов до начала программы обслуживающий персонал расставлял стулья, что-то порядка сотни полторы или немного больше. Все желающие посмотреть шоу в сидячем положении не помещались и при наличии интереса к происходящему рядами стояли позади стульев, также занимали и пространство на флангах. Иной раз общее количество зрителей доходило до трёхсот.

Шоу с конкурсами, в которых принимали участие сами гости: это выбор мистера, мисс, выбор лучшей пары отеля, угадай мелодию и просто вечер игр. Затем раз в неделю — комедийные сценки с нашим участием вроде спектакля анекдотов. Также было в запасе танцевальное шоу или музыкальная пантомима, огненное шоу факиров, шоу-программа от мини-клуба, в воскресенье — выходной для нашей команды — приезжал турецкий коллектив с этническим танцевально-костюмированным шоу «Турецкая ночь» и раз в месяц выступала Натали с питонами.

Ввиду этой повторяемости, в английском суфлёрстве от Боба я не нуждался, поскольку уже знал, какие правила, какая последовательность конкурсов и прочее. И когда Боб начинал неизменно лопотать на своём и немецком, для отсутствующих гостей из Турции и Германии, вызывая недовольный рокот наших туристов, для которых эта затянутая тарабарщина не представляла никакого интереса, я вооружался микрофоном и переводил это на свой лад. К примеру:

— Эххеееххей! Роооуууз оотттель! — кричал я. Пошумев от души, начинал уже разъяснительную работу:

— Дорогие гости, дамы и господа, леди и джентльмены, сеньоры и сеньориты, паны и паночки, матросы и морячки, трезвые и пьяные, холостые и притворяющиеся таковыми. Мы рады приветствовать вас на берегу средиземного моря, на побережье Турции, в Роуз отеле, на нашем шоу. Мы заранее приносим извинения за нашего слабоумного ведущего. Лечащий психиатр прописал ему бла-бла-терапию, и мы не теряем надежды на выздоровление, поэтому просим вас немножко потерпеть, когда он рассказывает историю своей жизни… Перейдем непосредственно к шоу..

Боб часто нервничал на сцене, зло кричал в микрофон, гневно прыгал, топал ногами, проявляя огненный темперамент, сжирающий его изнутри. Это было в моменты, когда зал вяло аплодировал, не находилось достаточно добровольцев для конкурсов или Маша с Мустафой долго подносили реквизит для игр. Я разряжал атмосферу: