Войны античного мира: Походы Пирра - Роман Светлов

Правда, 500 римских солдат погрузились на карфагенские суда, дабы неожиданным ударом занять Регий. Однако эта операция не удалась: единственное, чего сумели добиться союзники, — сожжения строевого леса, заготовленного кампанцами для сооружения кораблей. Где позже были высажены римляне, мы не знаем.

Судя по всему, этот союз не сильно обеспокоил Пирра. Наоборот, он все более склонялся к необходимости сменить образ своих действий. Ему не хватало терпения: перед отплытием из Эпира Пирр рассчитывал закончить войну в Италии за одну-две кампании. Сложившаяся же ситуация могла показаться ему стратегическим тупиком. Римский союз был, конечно, куда более организованным и централизованным государством, чем Персия, с которой воевал Александр. Каждый успех приходилось оплачивать большой ценой.

Нашествие галатов имело еще и тот отрицательный момент, что на поддержку восточных царей Пирру теперь уж точно рассчитывать не приходилось. Для продолжения борьбы в Италии Пирру был нужен надежный тыл, источник денег и вооруженных сил.

Понимая, что на Балканах ему придется вести изнуряющую борьбу с Антигоном Гонатом, в которую при первой же возможности вмешаются цари Египта и Сирии, Пирр решил, что Сицилия будет более легкой добычей и лучшим украшением его венцу.

Строго говоря, Пирр не выходил из противоборства с Римом: после того, как последний заключил союз с Карфагеном, поход в Сицилию, где эпиротам почти наверняка пришлось бы столкнуться с армией пунов, можно было рассматривать как косвенный удар по римлянам.

Однако просто так бросить свои завоевания в Италии царь не мог. Именно поэтому весной 278 г. он вновь вступил в переговоры с Римом Дройзен в своей «Истории эллинизма» предполагает, что в Сенат вновь был направлен Киней с подарками и что в ответ Пирр опять получил горделивое предложение удалиться из Италии.

Вероятнее, однако, что переговоры ограничивались лагерями противоборствующих армий. Плутарх перед описанием битвы при Аускуле рассказывает об отношениях между Пирром и Фабрицием в то время, когда римской армией командовал Фабриций. Поскольку этот человек стал консулом именно в 278 г, логично предположить, что указанные эпизоды относятся именно к последним месяцам перед отплытием Пирра на Сицилию, а не к 279 г.

В лагерь к Фабрицию якобы явился некий человек с письмом от царского лекаря Тимохара из Амбракии. Он предлагал за соответственное вознаграждение отравить Пирра, избавив римлян таким образом от войны. Квинт Эмилий, похоже, был не прочь воспользоваться этим предложением Однако Фабриций воспринял его с негодованием и убедил товарища отказаться от бесчестного дела. Вместо этого Пирру было направлено письмо с предупреждением против лекаря. Содержание письма, естественно, настолько назидательно, что заставляет задуматься: а не прибавлена ли вновь толика выдумки более поздних летописцев? «Консулы Гай Фабриций и Квинт Эмилий приветствуют царя Пирра. Кажется нам, что ты не умеешь отличать врагов от друзей. Прочти написанное нами письмо и узнай, что с людьми честными и справедливыми ты ведешь войну, а бесчестным и негодным доверяешь. Мы же предупреждаем тебя не из расположения к тебе, но чтобы твоя гибель не навлекла на нас клевету, чтобы не пошли толки, будто мы победили в войне хитростью, не сумев победить доблестью…»

Пирр казнил лекаря и через Кинея стал сноситься с консулами о возможном мире. Стремясь показать пример не меньшего благородства, он безо всякого выкупа вернул всех пленных. Однако римляне и на этот раз постарались быть выше своего оппонента. В ответ они передали царю такое же число захваченных в плен тарентинцев и самнитов.

И все-таки какое-то соглашение было достигнуто. Иначе Пирр не смог бы безболезненно оторваться от консульских армий, подготовить транспортный флот и еще успеть распределить контролируемые им в Италии территории между наместниками. В Таренте во главе многочисленного гарнизона находился опытный, хорошо изучивший местные настроения Милон. Он должен был прикрывать от неприятеля Ауканию. Мы увидим, что со своей задачей он — в меру своих сил — справлялся. В Локрах же был оставлен младший сын Пирра Александр. Под его контролем находился «носок» Апеннинского полуострова и операции против регийских кампанцев.

Оставшиеся в Италии отряды были достаточно сильны. Об этом свидетельствует то, что в Сицилию Пирр взял лишь 8000 пехотинцев и слонов.

Перемирие тем не менее имело временный характер. Уже осенью 278 г. римляне будут вести наступление в Самниуме и Аукании. Возвращение пленных не могло скомпенсировать отплытие царя, так что можно понять упреки италийских союзников, обращенные к Пирру, он предоставлял их самим себе.

Тем не менее Пирр мог уверять союзников, что наступление римлян не будет всеобщим. Отправляясь в Сицилию, он как бы переносил туда основной фронт борьбы. По крайней мере одна из консульских армий могла направиться за ним, ставя себя под удар соединенных сил сицилийских греков.

Расчет оказался ошибочным — прежде всего не учитывалась степень подозрительности карфагенян и римлян по отношению друг к другу. Ни те, ни другие не желали пускать «партнера» в земли, которые рассчитывали прибрать к рукам. Это дало Пирру настоящую «фору» для операций в Сицилии, зато уже через пару лет поставило в Италии дело свободы на край гибели.

ГЛАВА X.

СОЮЗ АТЛАНТИСТОВ И ЕВРАЗИЙЦЕВ

Сицилия перед высадкой Пирра. — «Наследники» Агафокла. Мамертинцы. — Вооруженные силы Карфагена. — Появление Пирра и его первые операции. — Штурм Эрикса. Пирр — владыка Сицилии. — Античное осадное искусство. Осада Липибея. — Планы Африканской экспедиции. — Недовольство Пирром и его возвращение в Италию.

Один из родоначальников концепции «геополитики», знаменитый немецкий мыслитель Карл Хаусхофер, считал римлян родоначальниками «евразийской», то есть континентальной, политики. Продолжателями ее, по его мнению, станут германские империи и империя Романовых. Карфагеняне же, по его мнению, являются первыми «атлантистами» (подобными будущим итальянским торговым республикам и более современной «владычице морей» Британии). Первые консервативны, вторые — подвижны. Первые — традиционалисты-земледельцы, вторые — верящие в силу чистогана и демократии торговцы. Для первых родной стихией является суша, весь континент — от Гибралтара до мыса Беринга. Для вторых — изменчивая стихия морей и океанов, шумные и пестрые рынки прибрежных городов.

По определению атлантисты и евразийцы находятся в состоянии вражды. Однако Пирр умудрился одновременно соперничать и с теми и с другими, так что союз Рима и Карфагена, с которым царю привелось столкнуться на Сицилии, — одна из диковинных исторических химер, рожденных фигурой эпирского завоевателя.

* * *

Пирр отплыл на Сицилию в разгар лета 278 г. К этому моменту богатейший остров Средиземноморья находился в крайне тяжелом положении. Греки и здесь не могли без посторонней помощи сохранить свою свободу от иноземной экспансии.

Как и в Италии, на Сицилии эллины впервые появились в VIII в. Первое время пришельцы активно осваивали не только сицилийские берега, но и внутренние земли, населенные племенами сикулов и сиканов. Аборигены никогда не представляли большой угрозы для эллинов, постепенно сливаясь с ними.

Зато карфагеняне, появившиеся на западе острова в середине VI а, сразу поставили под угрозу всю складывающуюся здесь политическую систему. Первыми с ними столкнулись жители Гимеры и Акраганта (около 560 г.). В конце концов прославившемуся своей жестокостью Фаларису, тирану Акраганта, удалось нанести несколько поражений карфагенянину Малху, командовавшему экспедиционной армией. На некоторое время пуны выбрали в качестве объекта агрессии Сардинию.

Но уже скоро они закрепились на западной оконечности острова, где возникло два крупнейших опорных пункта карфагенян — Лилибей и Дрепанум. Через некоторое время под их контроль перешел и порт Панорм на северо-западе Сицилии. С конца VI в. мы становимся свидетелями того, как ожесточенные войны с карфагенянами сменялись периодами кажущегося незыблемым мира. И хотя последние могли длиться многие десятилетия, после них все равно начиналось новое ужасающее нашествие пунов.

Первые шаги к объединению греческой части острова предприняли тираны из южносицилийского города Гела — Гиппократ, Гелон, Гиерон. Именно Гелону принадлежит слава победителя карфагенян в грандиозной битве при Гимере (греческом городе на северном побережье острова). Произошло это сражение в 480 г., и армия, выставленная греками, превышала 60 000 человек, то есть численностью не уступала ополчению материковых греков, которое сражалось в следующем году при Платеях[76].