Холли внутри шторма - Тата Алатова

Холли пальцем. — Он обещал, что продаст меня только в частную коллекцию! А сам! На всеобщее обозрение! Все друзья надо мной смеются!

— Откуда у тебя вообще друзья? — изумился Холли.

— Ну, хорошо, не друзья, — поправился честный Фрэнк, — а те, с кем я сидел в тюрьме.

— Тю! Нашел кого слушать!

— Простите, — Уильям Брекстон, побледнев, уставился на Тэссу. — Продажа людей? Тюрьма?

Кажется, он решил, что попал в бухту пиратов и контрабандистов. Бедняга.

— Фрэнки хорошо продаются, — сказал Холли, — золотая жила просто! Богатые дамочки в очередь выстраиваются за его портретами. Я, видите ли, — вежливо обратился он к Уильяму, — в отличие от вас очень люблю деньги. Как еще измерить свой талант, если не доходами от него?

— Но теперь мой голый торс по всему интернету, — злобно напомнил Фрэнк.

— Просто сделай, как я: выброси свой телефон в море, — безмятежно посоветовал ему Холли.

— Простите, — слабо сказал Уильям, — мне надо прилечь. Столько впечатлений!

Он встал, шагнул к выходу и… взглянул прямо в глаза Фрэнка, который от волнения позабыл надеть темные очки.

— Как вы думаете, — спросил Уильям тревожно, — если я завалю местных жителей деньгами, они смогут полюбить меня?

Фрэнк дернул ртом, поспешно отступил в сторону и отвернулся.

— Ну надо же, — заметил Холли, глядя в окошко на то, как Уильям направляется к пансиону, — какой закомплексованный миллионер.

— Что ты вообще здесь делаешь? — Тэсса зевнула, выключила компьютер и потянулась.

Фанни второй день находилась в отпуске: ей пришло в голову поставить в Нью-Ньюлине пьесу, и теперь она бродила по берегу в поисках вдохновения. Люди избегали ее — стоило остановиться хотя бы на минуточку, чтобы поздороваться, и можно было услышать длинную речь о том, как тяжело в наше время придумать оригинальный сюжет. «После Шекспира в драматургии просто нечего делать», — восторженно заверяла Фанни каждого встречного, но не отказывалась от своей идеи.

— Прячусь, — ответил Холли насупленно.

— Если от Фрэнка, то не больно-то ловко у тебя получилось, — засмеялась Тэсса.

— От Фрэнка? — казалось, Холли уже забыл, как вопил «убивают». — Да нет же, от рыбы!

— От какой еще рыбы?

— В нашем холодильнике!

— Ничего не поняла, — призналась Тэсса, — теперь ты и рыб боишься?

— Она на меня таращится!

— Я тоже на него таращусь, — вроде как обиделся Фрэнк, — и хоть бы хны.

Втроем они вышли из управления, Тэсса закрыла дверь и поежилась: ветер бушевал пронзительный.

Прижавшись к всегда теплому боку Фрэнка, она с тоской посмотрела на затянутое тучами небо. Возможно, девчонку Одри, из-за которой с каждый днем становилось все более пасмурно, следовало силой заставить снова разговаривать с мальчиком Джеймсом. С тех пор как они разругались несколько месяцев назад и перестали общаться устно, перейдя на эпистолярный жанр, солнце надолго покинуло Нью-Ньюлин.

Но Тэсса умела уничтожать чудовищ, а не мирить взбалмошных чувствительных подростков.

Здесь нужны были таланты Фанни — вот уж кто умел ворковать, и понимать, и уговаривать. Однако Фанни и саму настиг какой-то личностный кризис, и она объявила, что ничего не понимает ни в людях, ни в жизни, поэтому не считает себя вправе вмешиваться в естественный ход событий.

— Так какой из портретов Фрэнка ты выставил на аукцион? — спросила Тэсса у Холли, когда они едва не бегом направлялись к дому.

— Самый красивый, конечно! — отозвался он высокомерно.

Фрэнк фыркнул.

Холли был влюблен в каждую из своих картин по очереди. Самой красивой обычно считалась та, которую он едва закончил или над которой все еще работал.

Влетев в дом, Тэсса моментально сбросила с себя куртку, прибавила отопление и остановилась в центре гостиной, раздумывая, а не разжечь ли камин.

Прошлая ее попытка, совершенная несколько лет назад, закончилась черным облаком золы, взвывшим дымоходом и пронзительным запахом гари.

— Да посмотри ты на нее, — Холли схватил ее за руку и потащил на кухню.

— Твоя эксцентричность переходит все границы, — попыталась унять его Тэсса, но все равно потакала этой придури. Потому что не захоти она — Холли бы и с места ее не сдвинул. Даже при помощи строительного крана. Она была гораздо сильнее его физически, инквизиторские штучки. — Это всего лишь мертвая рыба… матерь божья!

Она действительно таращилась.

Будто вот-вот распахнет зубастую пасть и сожрет заживо.

— Фрэнк, это ты притащил ее в наш дом? — крикнула Тэсса, осторожно разглядывая содержимое холодильника.

— С тех пор, — ответил Фрэнк, — как моя карьера на устричной ферме бесславно завершилась, я стараюсь держаться подальше от морских гадов. К тому же с Нью-Ньюлином не угадаешь, то ли это рыба, которую можно есть, а то ли разумное существо с душой.

— Может, происки призрака из башенки? — предположил Холли, трусливо выглядывая из-за спины Тэссы.

Он прятался там в случае самой малейшей опасности — настоящей или вымышленной.

— А ты с ним так и не помирился? — уточнила Тэсса, доставая из шкафчика плотный пакет для мусора, чтобы запихнуть туда рыбу.

Она привыкла слушаться своей интуиции, а та просто в голос орала: такое есть нельзя. Оставлять в доме — тоже.

— Какое там, — Холли пригорюнился, — каждое утро претерпеваю страшные мучения!

— Умывания холодной водой полезны, — безжалостно сообщил Фрэнк, но все-таки потопал наверх, чтобы спросить у призрака про рыбу.

Тэсса меж тем засунула ее в пакет, плотно завязала его и сунула в карман солонку.

— Ты же понимаешь: успех портретов Фрэнка в том, что они просто излучают вожделение? — спросила она. — Вот почему дамочки-покупательницы с ума сходят.

— А я не виноват, что у этого животного лишь одно на уме, — ухмыльнулся Холли.

— Такие картины могут привести к беде, — не в первый раз предупредила Тэсса, а он не в первый раз отмахнулся от нее.

— Его нет! — закричал сверху Фрэнк.

— Кого нет? — озадачилась Тэсса.

— Призрака нет!

— Этого не может быть, — она положила пакет на пол и помчалась наверх. Холли, разумеется, увязался следом. — Призраки привязаны к месту точно так же, как зомби к своим могилам. Они не могут пойти в гости или на прогулку!

— И все равно его нет, — твердо повторил Фрэнк.

Тэсса недоверчиво