Макиавелли - Пол Стретерн

Тем временем итальянская политика по-прежнему представляла собой калейдоскоп союзов и предательств. Опасность для Флорентийской республики сохранялась, по крайней мере со стороны Медичи, которые начали собирать силы, чтобы вернуться в город в качестве хозяев. Несмотря на то что Макиавелли был секретарем военного Совета десяти, опыта ведения войны у него не было. (Флорентийцы давно приняли мудрое решение: вопросы войны и мира нельзя доверять военным.) Макиавелли дерзнул испробовать на практике одну из идей Борджиа. Он решил, что Флоренция должна сформировать милицию – собственное ополчение из граждан города, а также территорий, находящихся под властью республики. Борджиа уже пытался претворить эту идею в жизнь в Урбино, однако инициативу Макиавелли посчитали слишком экстравагантной и сомнительной. Давняя итальянская традиция использования наемников в междоусобных войнах стала рушиться с появлением регулярных армий, французской и испанской, которые сражались за свою страну. Наемники привыкли воевать друг с другом; сегодняшний защитник Милана в следующем году мог объединиться с противником для нападения на Флоренцию. Поэтому не имело смысла лишаться работы, нанося друг другу увечья или устраивая резню.

Все это Макиавелли видел лично в 1499 г., когда его отправили с поручением к флорентийским войскам, осаждавшим Пизу. Командир наемников просто отказался идти на приступ города, сославшись на то, что это опасно.

План Макиавелли по формированию милиции получил поддержку городских властей, и началась кампания по набору рекрутов. Новую армию обучали, и для управления милицией был образован новый совет, что свидетельствовало о признании ее важной роли. При поддержке Содерини Макиавелли был избран секретарем этого нового совета.

Теперь Макиавелли и Содерини работали рука об руку, чтобы обеспечить безопасность Флоренции. Но обстоятельства были против них. Пиза вновь восстала, отрезав Флоренцию от низовий реки Арно и моря. Новая милиция из местных жителей и пришлых бездельников еще не превратилась в боеспособную армию, которая могла взять город. Что же делать?

Макиавелли обратился к своему главному военному инженеру, белобородому мудрецу, который недавно перешел из армии Борджиа на службу Флоренции. (Выполняя порученную ему миссию, Макиавелли подружился с этим интересным человеком и провел несколько приятнейших вечеров за разговорами и кьянти, пока их хозяин строил свои коварные планы.) Военный инженер выдвинул неожиданную идею, необыкновенная оригинальность которой поразила воображение Макиавелли.

План состоял в том, чтобы изменить русло реки Арно, отвести ее в озеро, а затем ускоренными темпами прорыть канал к морскому побережью у Ливорно. Пиза мгновенно лишится воды, выхода к морю и власти над Флоренцией. Проект мог быть реализован силами всего двух тысяч человек за пятнадцать дней, «если у них будет достаточный стимул для усердной работы».

Макиавелли, а вслед за ним и Содерини были очарованы этим планом приглашенного мудреца по имени Леонардо да Винчи. Начались работы по осуществлению проекта, которые продолжались два месяца. Но тут вмешались доводы разума. Правящий совет Флоренции признал план «не более чем фантазией» и постановил прекратить работы.

В этом эпизоде проявилось еще одно свойство характера Макиавелли, которое сыграет важную роль в его политической философии. Расчетливый и наблюдательный интеллектуал, он не только восхищался выдающимися личностями (такими как Борджиа) – его неудержимо влекла к себе отвага самого действия. Он считал, что людей сковывают соображения морали и осторожность. Так ничего не добьешься. Для успеха необходима дерзость воображения, способность увидеть и осуществить грандиозный план. Увы, эта теория имела свои недостатки. Сгоряча можно упустить один жизненно важный элемент – вопрос реализуемости.

Что касается практической стороны проекта, то он окончился фарсом. (Сотни землекопов ковырялись в заполненном водой рве, а приезжий мудрец задумчиво поглаживал бороду.) Однако теория – в данном случае политическая теория Макиавелли – нисколько не пострадала. Теория всегда может оставаться вдохновляющим проектом. Именно в этом состоит необыкновенная привлекательность аморальной политической науки Макиавелли: неудачу нетрудно свалить на исполнителя. Его провал объясняется неправильным применением теории. Сама же теория остается неизменной. Другой вопрос – можно ли ее вообще правильно применить на практике. Однако осуществимость теории просто не обсуждается. (Это объясняет как недостатки, так и необыкновенную популярность многих политических теорий в истории человечества – от утилитаризма до марксизма. Их практические неудачи всегда можно свалить на неумелое или неправильное применение.)

Содерини благоразумно решил отправить Макиавелли из города с очередным поручением, на этот раз надолго. К тому времени на неспокойной сцене итальянской политики появился еще один сильный игрок. В конце 1507 г. император Священной Римской империи Максимилиан I собрался двинуть свою немецкую армию на север Италии. Там у него был могущественный союзник – соперничавший с Флоренцией Милан.

Макиавелли отправили по ту сторону Альп, ко двору Максимилиана. (Содерини больше не доверял флорентийскому послу при дворе императора.) Путешествие продолжалось шесть месяцев. В результате был написал доклад, продемонстрировавший глубокое понимание Макиавелли политических процессов. В своем «Описании событий, происходящих в Германии» Макиавелли характеризует немцев как серьезных, расчетливых людей, отличающихся также примитивностью и физической силой. Это сравнение было в пользу итальянцев. (Дипломатические депеши и по сей день в силу необходимости пишутся в таком же неполиткорректном и расистском тоне, только сегодня принимаются меры, чтобы их не публиковали в качестве литературных трудов.) Макиавелли с восхищением повествует о немецких городах-государствах, плативших небольшое жалованье и тем самым обеспечивавших превышение доходов над расходами. Это позволяло им содержать собственную хорошо вооруженную и подготовленную милицию, которую в минуты опасности можно было призвать на защиту государства. Он восторженно отзывается о силе Германии, изобилующей людьми, богатствами и оружием, но в то же время проницательно отмечает, что эта сила в большей степени определяется городами-государствами, чем правителями. Макиавелли также указывает на связанные с этим слабости. Города-государства были достаточно сильны, чтобы защитить себя, но практически не оказывали поддержки своему императору. Если император в своих честолюбивых стремлениях затевал поход в чужие земли, то прибытие войск городов-государств редко бывало скоординированным. «Города-государства понимают, что любые завоевания в других странах, таких как Италия, принесут пользу князю [императору], но не им самим».

Вернувшись из Германии, Макиавелли наконец получил возможность осуществить на практике свою идею о милиции. Несмотря на то что его знания в военном деле оставались чисто теоретическими (почерпнутыми из книг, из наблюдений за Борджиа и консультаций со знаменитым мудрецом, военным инженером, и т. д.), он оказался успешным гражданским руководителем отрядов милиции. Макиавелли сыграл главную роль в успешной осаде Пизы в 1509 г.

Тем временем над Италией продолжали сгущаться тучи. В 1511 г. Макиавелли отправили посланником ко французскому двору, который теперь находился в угрожающей близости, в Милане. Там он сделал все, что было в его силах, чтобы уговорить французов не начинать большую войну. В нее неизбежно были бы втянуты Священная лига (Максимилиан и папа), Испания, Франция, Милан, Венеция и, разумеется, Флоренция. Но французы не желали его слушать. «Они ничего не смыслят в управлении государством», – во всеуслышание жаловался Макиавелли. Однако очередной урок был им усвоен: тот, на чьей стороне сила, не нуждается в переговорах.

События развивались стремительно. Папа выступил против Флоренции, заявив, что желал бы возвращения Медичи в качестве правителей города. Войско Священной лиги перешло в наступление и окружило Флоренцию. Городская милиция отказалась сражаться с опытными испанскими солдатами, а жители города взбунтовались, поддерживая Медичи. Содерини был вынужден бежать, и Джулиано Медичи, брат папы, вошел в город.

Для Макиавелли все было кончено. Он был лишен должности (за поддержку Содерини) и гражданства (акт публичного унижения), наказан штрафом в тысячу золотых флоринов (что практически означало банкротство), изгнан из города и отправлен в ссылку в его маленькое поместье в одиннадцати километрах южнее городских стен. Ему всего сорок три года, а жизнь уже разрушена.

Но худшее было еще впереди. Четыре месяца спустя, в феврале 1513 г., во Флоренции раскрыли заговор с целью убийства Джулиано Медичи. У одного из заговорщиков нашли список из двадцати известных горожан, на которых можно было бы опереться после успешного осуществления плана. В списке фигурировала фамилия Макиавелли, и городские власти распорядились его арестовать.