Искупление - Соня Амбрис

6

Мужчина спокойно шел домой. Он одолел половину пути, когда почувствовал на себе пристальный взгляд. Он обернулся и осмотрелся вокруг: улица была абсолютно пустой, а в воздухе не витало чужих запахов. Он был один. Поэтому мужчина вздохнул и продолжил идти дальше.

Белый волк подкрался к нему сзади. Его глаза зловеще горели желтым пламенем. Мужчина пытался сопротивляться. Его глаза тоже окрасил яркий желтый цвет. Но силы были неравны. Коричневый волк никогда не сравняется в силе с белым. Исход их схватки был известен до ее начала.

Несколько точных ударов ножом, и последние тлеющие огоньки жизни в его светло-карих глазах потускнели и погасли.

Инициация: Поминальный пепел

7

От громкого звонка телефона Милли с пронзительным криком проснулась. Она беспокойно глядела по сторонам. Ее сердце все еще билось с неведанной скоростью. Она тяжело и нервно дышала. Телефон зазвонил опять, и девушка потянулась к нему, пытаясь успокоить свое неровное дыхание. Никто не должен знать, что случилось этой ночью.

– Алло, – протянула она.

– Доброе утро, Милли! – приятно зазвенел красивый голос миссис Сендульф. – Я не разбудила тебя, милая?

– Нет, мама. Я сама должна была вставать, – украдкой посмотрела на часы Милли.

– У тебя такой заспанный голос. Поздно уснула сегодня?

– Угу, – девушка вспомнила тяжелую ночь. Ей показалось, что до утра она не доживет.

– А Амори ночевал у тебя? – с ноткой надежды в голосе спросила женщина. – Засиделись вдвоем до поздней ночи.

– Да, мама. Мы говорили.

Брат просил Миладу не говорить родителям о Лизбет, ведь они были против человеческой девушки. «Волки должны быть с волками, а люди с людьми», – всегда говорила миссис Сендульф. Впрочем, против в некотором смысле использования человеческих девушек она не возражала, считая подобное нормальным для парней его возраста. Да и сами человеческие девушки с восторгом в глазах ставали их любовницами. Но вот статус девушки волка, а тем более жены, для человеческой девушки был недопустим.

У Милли закружилась голова, а тошнота комком подступила к горлу. Она слишком резко поднялась, и поэтому ей снова становилось плохо.

– Мам, прости, я сейчас, – промямлила Милли, и, бросив телефон на скомканную кровать, убежала в ванную.

Ее тошнило недолго, наверное, благодаря тому, что она почти ничего не съела на ужин. Девушка, пошатываясь, подошла к зеркалу. Она выглядела ужасно. Глаза ее были опухшими и красными от слез, на покусанных губах засохла кровь, а растрепанные волосы местами сбылись в ужасные колтуны. Она открыла кран и уныло заметила, что половина ногтей была сломана. Девушка тщательно умылась холодной водой, уничтожая следы ночного кошмара.

Вернувшись в комнату, Милли с ужасом осознала, какой беспорядок устроила ночью: ее одеяло, порванным лежало на полу вместе с разодранной по шву подушкой, простыня была скомкана в узел, который она цепко держала в руках во время приступа. И на всем этом виднелись пятна ее крови. Хорошо, что Амори вчера отправился ночевать к Лизбет. Он бы сошел с ума, увидев ее в подобном состоянии. Но Милли должна была помочь тому волку. Она чувствовала, что поступала правильно.

Милли сглотнула и взяла телефон в руки.

– Мам, ты еще здесь?

– Да, доченька, – весело заговорила миссис Сендульф. – Давно тебя тошнит по утрам?

– Нет, мам. Я вчера, наверное, съела испорченное суфле во время обеда. Мне сразу не понравился его вкус.

«Конечно, съела она что-то не то», улыбнулась женщина. Она-то точно знала, воспитывая Милли столько лет, что она никогда ничем не травилась и не болела. Это было едва ли не единственным, что передалось ей от родителей-волков.

– Можешь сказать мне правду, Милли. Ты же знаешь, что я не буду ругать вас с Амори из-за этого.

– Мам!

– Что «мам»? У тебя выходной, поэтому сегодня же сходи к врачу. Преимущественно, у волчиц беременность протекает хорошо, и малыши рождаются здоровыми. Но ты все равно проверься, – «все же ты не совсем обычная волчица», подумала про себя мать.

– Мам, я не беременна! – не выдержала Милли.

– Не беременна? Ну вот, тогда спросишь, почему еще нет.

– Мама!

– Ну, вот что ты мне «мама» да «мама»? Я ведь серьезно с тобой разговариваю, а ты будто маленькая девочка, Милада. Дети – это не шутки. Здесь забота о здоровье лишний раз никогда не навредит.

– Мамочка, но мы не заводим детей с Амори. Я ведь говорила тебе.

– А я хочу внуков! Или мне до глубокой старости ждать? Если вы хотите пожить для себя, то воспитанием маленького волчонка займемся мы с отцом. От вас же требуется самая малость.

– Мама, сколько раз я говорила тебе, что мы с Амори не будем ни жениться, ни рожать детей. Мы не любим друг друга в том смысле, в каком хочешь ты. Для меня он всегда будем лишь братом.

– Только не вздумай ему этого говорить! А то передумаешь, а он уже обиделся. Как потом заново отношения строить?

– Мама, ты неисправима! – от смеха у Милли на глазах выступили слезы.

– Не смейся, сама ведь знаешь, какой он обидчивый. Тем более, если это будет касаться подобных важных вещей. Ты разве не знаешь, как парни тяжело справляются с отказами любимых ими девушек.

– Думаю, с этой горькой правдой он справится «на ура», – улыбнулась девушка.

– Милли, Милли, – пожурила девушку мама и вздохнула. – Подумай хорошенько. Я ведь не просто так говорю тебе это. Я очень люблю тебя и хочу для тебя и Амори только лучшего. А с кем же тебе будет хорошо, если не с ним?

Мать притихла, сдерживая слова застывшие у нее на языке. Она бы продолжила, но боялась расстроить Милли. Миссис Сендульф прекрасно знала, что больше никто не сможет подойти ее дочери. Ни один волк не женится на Миладе, считая ее простой человеческой девушкой, а тем более, если узнает, что она искупительница. А отдавать свою дочь замуж за человеческого парня не хотела сама миссис Сендульф. Милли была непростой волчицей. Ее родители принадлежали к королевскому роду Черных волков, и в своих жилах Милли несла благородную кровь, пусть даже хорошо скрытую за обликом простого человека. Но если девушка, будучи искупительницей, зачнет от человеческого мужчины, ее дети не будут волками и ее волчий род прервется.

– Мамочка, я знаю, что ты хочешь для нас лучшего, но с подобным мы разберемся сами. Поверь.

– Эх, Милли, – улыбнулась женщина. – Так уж и быть – я подожду немного. Но если вы и дальше будете увиливать, я перейду к более решительным действиям. Я не оставлю все просто так.

– Посмотрим, мам.

– Ладно, милая. Ты заедешь к нам сегодня?

– Конечно. Только проснусь хорошенько и приеду мучить вас своим присутствием целый день, – засмеялась Милада.

– Как по мне, я б терпела подобные «мучения» днями, Милли. Лишь бы ты хотела остаться. А для того, чтобы тебе это захотелось, я застелила на твоей кровати цветочное покрывало, под которым ты любила спать в детстве. Может, хотя бы оно заставит тебя переночевать у нас?

– Хорошо, мам, – улыбнулась Милли.

– Вот и прекрасно. Тогда мы ждем тебя, милая. Я приготовлю для тебя твой любимый пирог с крыжовником.

– Ты вынуждаешь меня сорваться с места сию же минуту и, даже не причесываясь, приехать домой. Ты же знаешь, как сильно я его обожаю.

– Я пока не начинала готовить, поэтому у тебя в запасе есть много времени, чтобы привести себя в порядок. Не буду больше отвлекать тебя. Беги, умывайся и поскорее к нам. Хорошо?

– Да, мамочка, – улыбнулась Милада и закончила вызов.

После разговора с мамой Милли стало легче. Она постепенно отошла от пережитого кошмара. Еще лишь один раз и все закончится, подбодрила себя девушка и принялась убирать устроенный ночью беспорядок.

8

Амори стоял возле двери и вводил код, но электронный замок извещал об ошибке. Парень не выдержал и достал из кармана несколько проводков и свой смартфон. Он, оглядевшись по сторонам и заслонив своей широкой спиной обзор камер, ловко присоединил проводки, и начал взламывать дверь. Это не заняло и минуты: прозвучал одобрительный сигнал и дверь открылась.

– Милли, зачем ты поменяла входной код? – спокойно вошел парень внутрь, пряча обратно в карман телефон. Но стоило ему поднять глаза, как он застыл на месте: Милли лежала на полу, нервно сжимая в руках полотенце.

– Милли! – кинулся к ней брат и осторожно приподнял. Ее глаза были темно-карими, а ее бледное лицо озаряли ужасные мучения. Она тяжело дышала, словно дух вот-вот покинет ее. Ей никогда не было плохо, а сейчас она едва не умирала у него на руках.

– Милли, я сейчас… – его дрожащие пальцы достали телефон и начали набирать номер скорой помощи.

– А-а-а-м-о-о-о-р-и-и, не н-а-а-а-до, – еле протянула девушка, и сжала борт его пиджака. – Мне-е-е не п-о-о-м-о-г-у-ут. И-и-и-с-к-у… – лишь смогла она выговорить.

От этих слов по телу парня побежали мурашки, а на лице появилась гримаса ужаса. Он не мог поверить, что это было правдой. Только не его Милли.