Невеста по фотографии - Ли Кым-и

свою младшую сестру.

Подыль поделилась с подругой даже тем, что жених ее землевладелец и что на фотографии он ей показался мужественным. Зная, что она точно не выполнит просьбу матери ничего не рассказывать, девушка не взяла фотографию с собой.

– А ежели ему не понравится, как я выгляжу? – сильно переживала Подыль.

– Ну тоды проси другого жениха. Он же не один таков. Здорово же тебе! Я бы тоже хотела в Пхова. Сижу дома целую неделю, и кажется, что еще день-два, и я умру со скуки.

Впервые Хончжу завидовала Подыль.

На следующий день в дом Подыль пришла мать Хончжу. Во взгляде и голосе госпожи Юн читалась тревога:

– Принесь еще воды.

Девушка вышла из комнаты, но мысли ее были лишь об одном. Что же ее сюда привело? Что-то стряслось с Хончжу? Вдруг мать Хончжу тоже прослышала о свадьбе по фотографии? А вдруг она пришла пожаловаться на то, что Подыль сподвигла ее дочь на что-то нехорошее? Мама сильно ее накажет за то, что она рассказала все Хончжу вопреки ее наставлениям. Девушка закрыла дрожащей рукой дверь. В этот момент в комнате раздался голос матери Хончжу. Подыль не могла сделать и шага от двери и напрягла слух.

– Я слышала гуторы про замужество по фотографии. Я тоже отправлю свою дочь. Ее муж умер раньше, чем их брак записали в семейную книгу, так что она чиста, однако правду никак не скрыть. Потому энто должен быть такой же вдовец, как и Хончжу. Кажи, прошу, где найтить мне пусанскую ачжимэ, – голос госпожи Ан сильно дрожал.

Придя на кухню, Подыль зачерпнула воды из глиняного горшка. Руки ее тряслись, поэтому она пролила бесценную воду. Еще больше девушка пролила, пока наливала ее в чашку. Чтобы как-то успокоить душу, Подыль присела на печь.

При мысли, что Хончжу не сможет присоединиться, в девушке просыпалась гордость за то, что такая удача выпала только ей одной, но мысль о том, что она может поехать вместе с подругой, делала ее невероятно счастливой. Если Хончжу будет рядом, то ей будет не так одиноко и чувствовать она себя будет намного увереннее. Там хоть и нет сложностей, ведь это рай на земле, но разделять моменты радости вместе куда веселее. Когда Подыль вернулась в комнату, мать Хончжу ерзала на месте.

– Беда-беда. Отец Хончжу же ничего не знает.

Подыль поставила чашку воды перед женщиной.

– Как же нам его уговорить? – обеспокоенно спросила госпожа Юн.

Мать Хончжу залпом выпила воду и громко поставила чашку.

– Он может разве что меня убить. Оставить Хончжу здесь – что обречь на верную смерть. Ежели она умрет, то и я ей вслед. Уж лучше умереть, чем видеть, как моя юная дочь увядает взаперти, – решительно заключила госпожа Ан.

– Верно. Все лучше, чем оставаться здесь. Потому я и отправляю Подыль. Мне было страшно посылать дочь одну так далеча, но ежели они поедут вместе с Хончжу, то мне энто большая радость. Вы думали о будущем дочери, и для вас это было сложным решением.

Госпожа Юн взяла мать Хончжу за руку. Обе женщины заплакали. Подыль тоже всхлипнула.

Девушка в зеркале, мужчина на фотографии

Хончжу настаивала на том, чтобы выбрать жениха самой. Сказав, что едет проведать сына, госпожа Ан вместе с Хончжу отправились к пусанской ачжимэ. Подыль завидовала подруге, что та сможет сама выбрать себе жениха. Тхэван был неплох, но что, если Хончжу выберет себе кого-то получше?

– Ежель мне знать, что так произойдет, то я бы поехала с Хончжу и узнала бы побольше, – Подыль бросила на мгновение шитье, изливая душу.

– Да ну брось! Почём верить фотографии? Ачжимэ даст гарантий больше, чем любая фотография! – отрезала госпожа Юн, прекратив все возражения дочери.

Через два дня, услышав от брата, что он видел, как Хончжу возвращается домой через перевал, Подыль тем же вечером, не высушив руки после мытья посуды, тут же побежала к подруге. Хончжу в спешке, словно ей не хватит воздуха, рассказала подруге, как она встретилась с ачжимэ, как они пошли в дом к свахе и как выбирали жениха. А на обратном пути они сделали фотографию на рынке в Чучхоне, которую потом отправят избраннику. Подыль не терпелось узнать, кого выбрала Хончжу, поэтому она прямо выхватила из рук подруги фотографию.

В отличие от фотографии Тхэвана, на которой было изображено только его лицо, здесь были дом и деревья, которых Подыль никогда до этого в жизни не видела, а на их фоне стоял мужчина в костюме на западный манер, поставив одну ногу на машину. Взгляд девушки привлекли не мужчина, не дом, не машина, а именно деревья. Пусанская ачжимэ говорила, что на них в изобилии растут одежда и обувь. Подыль пристально рассматривала фотографию, но разглядела на верхушке дерева только круглый плод, похожий на тыкву. Как знать, может, фотография была слишком маленькой, чтобы можно было хорошенько рассмотреть, а может, одежда и обувь спрятаны в этом круглом, похожем на тыкву плоде, прямо как в сказке про Хынбу[7].

– Ну что кажешь? Выглядит солидно и мужественно? Даже машина есть! – со взволнованным видом произнесла Хончжу.

Только после этих слов Подыль посмотрела на избранника подруги, который ездил на машине, будто он государь или почетный чиновник. На фотографии лицо казалось слишком маленьким, чтобы его можно было разглядеть, но его поза – нога на машине, локоть стоит на колене, ладонь подпирает подбородок – смотрелась очень элегантно. Подобно Тхэвану, он выглядел достойно. Подыль склонна была думать, что это благородно со стороны Тхэвана: будучи землевладельцем, отправить фотографию, где изображено только его лицо. Возвращая фотографию подруге, девушка спросила:

– А сколько ему лет?

– Тридцать восемь. Он рано овдовел, поэтому детей нету.

Когда Подыль услышала число – возраст отца, – глаза у нее округлились. Он был старше подруги больше чем на двадцать один год!

– Дык он не слишком ли стар для тебя?

– Я уж пожила с мужем младше меня. Потому молодого не хочу. Муж постарше – как старший брат, намного лучше. – Хончжу совсем не волновало то, что жених ее значительно старше.

– Но он же тебе не в братья, а в отцы годитися!

Подыль представила его ровесников, которые жили в Очжинмаль. Это были дядечки, о которых совсем нельзя было подумать как о мужчинах. И даже представить себя с таким под одним одеялом уже было мерзко. Двадцатишестилетний Тхэван стал нравиться Подыль еще больше.

Встретившись с пусанской свахой, Хончжу многое узнала о Пхова.

– Подыль, а ты слыхала о таком растении, как сахарный тростник? – спросила Хончжу.

Подыль знала, что такое сахар, так как однажды пробовала сахарные конфеты, и знала, что такое тростник, так как он растет в огороде, но что такое сахарный тростник, она не знала.

– Казывают, что из сахарного тростника делают сахарную пудру. Чосонские мужчины уезжали в Пхова, как раз чтобы работать на