Офицеры. Книга вторая. У края - Роман Булгар

– А я думала, – женские глазки потухли, подернулись влажной пленкой, – что ты немного у меня посидишь…

К прощальному ужину при свечах она наготовила множество всякой вкуснятины… И вот все ее старания пойдут прахом. А она старалась, жутко старалась, норовила напоследок угодить ему.

– Ната, – гость посмотрел на свои часы одной небезызвестной японской фирмы, – хорошо. Думаю, если я у тебя чуток задержусь, ребята на меня сильно не обидятся.

Кидая на хозяйку влюблено-преданные взгляды, Костик в душе про себя усмехался и ликовал. Ему снова удалось все провернуть таким боком, будто именно он и с неохотой уступает ее желаниям.

– Стол готов! – радость блеснула в Наташиных глазах.

– Потом стол, все потом! – шумно выдохнул молодой человек, притягивая к себе податливое женское тело.

Для себя он еще окончательно не решил: останется ли у нее ночевать или вернется к себе домой. Во всем таились свои плюсы и минусы. Ната безотказно и с радостью согласна выполнять все его желания, а родная жена начнет, по обыкновению, выкаблучиваться, строить из себя обиженную на весь свет недотрогу.

Дражайшая супруга легко могла выкинуть любой фортель и на прощание испортить последнюю ночь перед отъездом…

– Я очень тебя люблю! – жарко шептали его губы, в то время как Костик ловко освобождал ее от одежды.

Его мягкие ладони ласково прошлись по обнаженной женской спине, и по ее телу побежала незатихающая дрожь. Мужчина умел обращаться с женщиной, знал он все ее наиболее чувствительные места и искусно манипулировал ими…

– Костик, я умираю! – томно выгибаясь, выдохнула Наташа, когда жаркие губы коснулись быстро затвердевшего комочка на левой груди, а следом и на правой.

Прикрыв глаза, она не видела, как по мужскому лицу плыла не совсем бы понятая ею улыбка. Теснились в ней мужское торжество и снисходительное пренебрежение самца к покорно отдающейся ему самке. Мелькало и еще что-то, неуловимо ускользающее…

Начальник бюро пропусков, дебелый старший прапорщик в зеленой форменной юбке, в мгновении ока все поняла и трясущейся рукой оформляла Славке соответствующий разовый документ.

– Я счас… я быстренько…

Просидевшая в своем кресле без малого девятнадцать лет, она хорошо понимала, что без оргвыводов неожиданный визит молодой особы не закончится. На ее писанину ушло минуты три-четыре.

– Все, Мирослава Аркадьевна, можете идти…

Еще минут восемь потратила девушка на то, чтобы добраться до нужного ей кабинета, поочередно минуя многочисленные посты и часовых, всякий раз предъявляя им разовый допуск.

– Ваш пропуск…

Внимательно пробегая глазами по выданному ей документу, бойцы сверяли правильность его оформления с образцами на доске документации. Разрешением для прохода на тот или иной пост служили определенные значки: кружки, квадратики, треугольники, звездочки. И лишь определенный набор давал счастливому их обладателю право беспрепятственно проникать на любой объект.

На третьем этаже Славку остановили и потребовали предъявить документ, удостоверяющий личность.

– Без паспорта ваш пропуск недействителен, – поправляя очки, в категоричной форме заявил ей часовой.

Снова на пути у нее оказался слишком дотошный и охочий до службы боец. Славка растерянно моргнула:

– Понимаете…

Выручил ее адъютант зама командующего. Тот быстро уладил возникшее недоразумение.

– Все ее документы у меня, – ловко вывернулся из щекотливой ситуации капитан. – Мы, понимаешь, оформляем ее личное дело…

Попав в затруднительное положение, часовой спасовал, дал задний ход, не решился настаивать на строгом соблюдении всех положений и инструкций, неуверенно пожал плечами:

– Если она с вами…

Закрепляя достигнутый им успех, капитан важно добавил:

– Она сейчас пройдет со мной. Все в порядке…

Облегченно вздыхая, Славка поспешила вслед за адъютантом, который благополучно доставил ее до двери, оббитой кожей и со знакомой табличкой. Глянув на золотые часики, девушка досадливо поморщилась. На свое вынужденное путешествие таракана вокруг стакана она потеряла больше двадцати драгоценных минут…

Настенные часы показывали половину первого. За окном вовсю жарило, парило полуденное солнце, а в небольшой однокомнатной квартире в трехэтажном доме сталинской постройки на Томаса, у Куликова поля, хранилась относительная прохлада. Высоченные потолки и толстые стены из ракушника спасали от духоты.

Накинув на себя прозрачный пеньюар, Наташа прошла на кухню. Мойку доверху завалили немытой посудой. Вечером руки до нее не дошли. Ужин на двоих при свечах затянулся до полуночи.

… – Все, мне пора! – Костик решительно поднялся и отбросил в сторону накрахмаленную салфетку.

В ожидаемо затянувшемся спектакле прощания ему оставалось сыграть последний акт. Точнее, ему следовало вынудить женщину к тому, чтобы она уговорила его остаться. Уходить Костику уже не хотелось. Он был сыт, в меру пьян, в нем снова проснулось и росло желание обладать женщиной. Чудной, восхитительной женщиной!

Его мужское самолюбие сильно тешило то, что у него имелась роскошная любовница, холенная и ухоженная, умеющая стильно одеться и непринужденно вести себя в приличном обществе.

Правда, в роли своей жены Наташу он никогда не видел. По нескольким причинам. Ната старше его на целых девять лет. За ней не числилось влиятельных родственников, как за его законной супругой, с которой он познакомился значительно позже.

– Костик, не уходи! – женские руки приблизились и легли на его плечи. – Мне с тобой хорошо!

– Ты, понимаешь… – гость показал, что начинает колебаться.

И его знак вмиг заметили и правильно истолковали. От робких уговоров хозяйка перешла к более решительным действиям.

– Не уходи! – своим телом она загородила дверной проем.

Одним неуловимым движением женщина сорвала заколку с волос, и они густой волной рассыпались по ее плечам. Быстрые пальчики забегали по ряду мелких пуговок, расстегивая их.

– Ната! – парень лишь для вида попытался ее остановить, а у самого толчками погнало горячую кровь, распаляя желание.

Раскрытое, освобожденное от застежек легкое летнее платье скользнуло к ногам, и обольстительница перешагнула через него, выпрямилась, гордо распрямив свои плечи и выставив вызывающе торчащие упругие холмики. Не зря Наташа с детства занималась балетом. Осанку имела она потрясающую…

2

В просторном кабинете зама командующего округом веяло прохладой. Два мощных кондиционера трудились денно и нощно.

На время покинув свое рабочее место, генерал-лейтенант Мартов вальяжно восседал в удобном кожаном кресле. Напротив него, скромно сведя коленки, туго упакованные в черные чулочки, сидела элегантная дама лет эдак тридцати. Она с большим трудом добилась встречи, намериваясь взять интервью у ЧВС, и сильно смущалась, робея перед человеком, облеченным немалой властью.

– На чем мы остановились, Дарья Михайловна? – генерал на мгновение прервал свою вдохновенную речь.

Битый час он без остановки высокопарно разглагольствовал о том, что офицерский корпус представляет собой элиту советского общества, что в нем собраны все сливки. Говорил о высочайшем моральном духе, о глубоком нравственном и идейном воспитании.

– Мне хотелось бы задать вам, Владлен Сергеевич, – поспешила Даша вставить реплику, – пару вопросов о том, как идет процесс обеспечения военнослужащих жильем.

Не совсем удобный вопрос не застал генерала врасплох. ЧВС готовился к такому повороту их разговора и, признаться, ждал его, пространственными фразами посильно отдаляя неприятный для себя момент, наслаждаясь по мере возможности красотой сидящей перед ним молодой женщины.

К тому времени он успел налюбоваться ее стройными ножками, изучить их. Его любопытствующий взгляд ощупывал выставленные напоказ округлые коленки, едва прикрытые короткой юбкой бедра, заглядывал в низкий вырез блузки и обнаруживал там заключенные в тугой кружевной белоснежный бюстгальтер и задыхающиеся в тесном плену полушария нежной молочной плоти.

– На эту тему, Дарья Михайловна, – несколько поскучневшим голосом произнес Мартов, – мне хотелось бы поговорить отдельно. На месте. В поселке Чабанка, оно же Гвардейское. На площадке, где мы строим жилье для офицеров. Я приглашаю вас…

Половинка высокой и массивной двери без всякого стука вдруг бесшумно открылась, и генеральская бровь изумленно изогнулась.

– Папа Владлен! – на пороге показалось очаровательное юное создание. – У меня мало времени! – из девичьей груди исторгся тяжелый вздох. – А часовой на втором посту меня не пропустил! – на длинных пушистых ресничках возмущенно задрожали влажные капельки. – Пришлось идти в обход! Я потеряла целых полчаса!