Офицеры. Книга вторая. У края - Роман Булгар

Миновав по пешеходному переходу оживленный перекресток, молодая особа уверенно зашагала по Штабному переулку вдоль длиннющего каменного забора, на который гипсовой лепниной нанесли, окрасили в красный колер большие пятиконечные звезды.

Пройдя еще метров сто, девушка остановилась возле высоких дверей пятиэтажного старинного здания, привычно легко нажала на кнопку звонка. Открыли не сразу, пришлось ей звякнуть еще.

– Кому спишь?! – с едва заметным раздражением произнесла дева, завидев в приоткрывшемся небольшом квадратном окошке помятую физиономию часового. – Не спи, замерзнешь…

– Те чё надо, шалава? – угрюмо буркнул парнишка с автоматом за плечом, которого успела прихватить в свои тиски полуденная дрема. – Шла бы ты куда подальше, приблуда вокзальная…

Даже толстенные каменные стены здания старинной постройки не спасали от всепроникающей жары. За все летние месяцы они так прогрелись, что сами излучали тепло, как добротная русская печь. В помещении густо замешалась невыносимо спертая духота.

Ее не мог развеять временами залетавший сквозь приоткрытые окна слабый ветерок, приносивший с собой потоки раскаленного воздуха. Обильный пот крупными каплями стекал по лицу воя, от него насквозь промокла форменная рубашка. На парадном кителе влажно расплывались темные пятна, от которых неприятно несло.

– Я иду к ЧВС, – безапелляционно заявила девица. – К Члену Военного Совета округа. Дошло?!

– Дык… хоть к самому Горбачеву! – коротко хохотнул боец.

Его ужасно рассмешили слова, на его взгляд, подзаборной девки, одной из шалав, что десятками облепляли металлическую ограду их училища, изготовленную из стволов отслуживших свой век артиллерийских орудий времен русско-турецких войн.

– Скажи своему начальнику, что Славка пришла, – настырная девица не хотела отступать. – Бегом! Кому стоишь?!

На всякий случай, чтобы снять с себя всякую ответственность, воин решил тренькнуть в караульное помещение.

– Часовой второго поста курсант Слинько, – доложил он в трубку. – Тут девка, какая-то Славка, рвется к заму командующего.

– Гони ее в шею! – раздалось неприлично громко в ответ. – Хай топает ножками до бюро пропусков. Там ее зараз приласкают…

Получив ценное и исчерпывающее указание, часовой дословно передал его и грубо захлопнул окошко. Свою миссию он выполнил и ни на йоту при этом не отступил от положений Устава и Особых обязанностей часового на посту. А дальше, хоть трава не расти…

– Вот… урод! – отступив на шаг, возмущенно воскликнула девушка, но стучать, барабанить в закрытую дверь она не стала, гордость ей не позволила. – Погоди, прищемят те яйца, кусок де…

Отпустив в адрес бойца пару нелестных предложений, Славка решительно развернулась и зашагала дальше. На углу здания она чуть не столкнулась с молодым человеком в новенькой офицерской форме с двумя лейтенантскими звездочками на погонах.

– Пардон, девушка! – юноша из вежливости тут же принес свои извинения, хотя именно на него налетели со всего разбегу.

Не повернув головы в его сторону и ничего не ответив, Славка понеслась дальше. Дело таилось не в отсутствии воспитанности у нее и умения вести себя, нет, просто ей катастрофически не хватало времени. А своим отказом пропустить девушку через свой пост воин с автоматом за плечом загнал ее в глубокий цейтнот…

Молодой лейтенант задумчиво провел пальцем по нижней губе и неодобрительно качнул головой. Он узнал, чуть не сбившую его с ног, особу женского пола. Он не раз лицезрел ее. И даже слышал, как ее зовут, просто имя сразу не вспомнил. Было известно ему, чьей родственницей она является. Не составляло для него большого секрета то, кому и кем она приходится.

Однако ни первое, ни второе, ни наличие тяжких проблем не могло оправдать, по сути, хамского поведения молодой особы.

Наручные «Командирские» часы Рэма в позолоченном корпусе показывали 12.17. До отправления поезда оставалось около двух часов. Времени у него – вагон и целая прицепная тележка, если посмотреть с позиции индивида, полностью подготовившегося к отъезду. И у него совсем не оставалось времени, если глянуть на все глазами человека, который не успел самого главного: наконец, протянуть руку, сделать шаг к примирению со своей обожаемой и ненаглядной женой. С той, с которой умудрился вдрызг разругаться перед самым своим отъездом.

Впрочем, шаг навстречу он сделал, предпринял попытку, хотя бы в самый последний момент, если не все, так кое-что исправить.

Преодолевая себя, Рэм зашел в Приморский отдел милиции, где работала его Дина. Но жены, как назло, в нужный час на месте не оказалось. Она выехала по своим срочным делам.

За окошком в дежурке сидел капитан в толстых очках, которого он не знал. И толком ничего от дежурного по части Рэм так и не добился. На все его вопросы капитан лишь стеснительно пожимал покатыми плечами и щурился подслеповатыми глазами. Сидит себе человек на стуле, сутками напролет протирает казенные штаны. И представляет собой пустое место, что есть оно, что его нет…

– Передайте Динаре Борисовне, – отчаявшись что-либо узнать, Рэм обреченно махнул рукой, – что поезд отходит в 14.15.

– И это все? – дежурный услужливо выгнул шею, размашисто черкая ручкой в своей потрепанной и исписанной рабочей тетради.

Сердце в груди у юноши бешено заколотилось. Ему хотелось бы столько жене передать. Но у него не имелось никакого желания выносить их разладившиеся отношения на суд общественности.

– Она сама все поймет, – сдерживая внутреннее волнение, произнес лейтенант. – Только не забудьте, товарищ капитан, все ей дословно передайте.

Пружинисто приподнимаясь к окошку, капитан заверил:

– Я все передам, я передам…

В длинном и узком коридоре царил полумрак, линолеум мягко глушил звуки шагов. Толкнув от себя массивную дубовую дверь, Рэм вышел на свежий воздух, невольно прищурился от ударившего по глазам яркого солнечного потока.

– Вот и все… – лейтенант, пройдя по внутреннему дворику, вышел за невысокую металлическую оградку.

Теперь от него практически ничего не зависело. Оставалось ему терпеливо ждать. Если Дина придет на вокзал, то им еще выпадет шанс понять друг друга, по крайней мере, попытаться найти тот или иной разумный выход.

На выбор мог он пройтись пешечком или же одну остановку проехать на трамвайчике. Но, вспомнив, какая духота каталась на ту пору в вагончиках, хоть там и открывали все окна, Рэм от затеи слегка сократить себе путь отказался. А потому он, особо никуда не торопясь, двинулся по направлению к Куликову полю, где по пути на него, задумавшегося, вихрем налетела Славка…

За окном, весело перестукивая колесными парами на стыках отполированных до блеска рельсов, по-старчески дребезжа, шел по кругу, катился экскурсионный трамвайчик. Высокий и раскидистый платан загораживал дом от жгучих солнечных лучей. Он сохранял тенистую прохладу, но от городского шума ничуть не спасал.

Боясь разбудить спавшего рядом с нею парня, женщина тихо поднялась, босиком прошлепала по дубовому паркету, прикрыла форточку. И назойливо беспокоящие шумные звуки кипевшей на улице жизни отдалились и приглушились.

Опустившись в глубокое мягкое кресло, Наташа посмотрела на самого дорогого и близкого для нее человека, приложив пальчик к полураскрытым губкам, задумалась. Она его любила. Да, любила…

Любила его до дрожи в коленках, до умопомрачения, когда от одного его голоса екало сердечко и тут же пускалось вскачь.

Все время казалось, что она случится еще не скоро, но вот и разлука подобралась, постучала накануне вечером в дверь…

– Костик! – Ната радостно всплеснула руками, когда увидела на пороге своей квартиры лейтенанта в новенькой форме.

Военная форма всегда была ему к лицу, выгодно подчеркивала все достоинства его по-спортивному подтянутой фигуры. Модные чешские форменные туфли на резинках матово блестели. Идеально отутюженные брюки сидели на нем, как влитые. Защитная рубашка на нем – тоже импортная, привезена из Чехии. Дорогой галстук из сукна для генеральского состава и выточенная на заказ заколка…

– Я зашел к тебе на пару минут попрощаться, – огорошил гость Наташу своими намеренно сдержанными словами.

– И мы, – голос ее предательски дрогнул, – мы с тобой больше до твоего отъезда не увидимся?

– Вечером собираемся с друзьями. Они настаивали, и я не смог отказать им… – прикрыв за собой дверь, парень растянул свои губы в деланно беспомощной улыбке.

На самом деле, Костик немного лукавил. Особо таковых у него друзей среди однокашников не числилось. Все четыре прошедших года учебы он в силу определенных причин дистанцировался от общей курсантской массы. Жил он не в пустоте, нашлись два-три человечка, что постоянно крутились возле него. Но на то имелся у них свой далеко идущий «шкурный» расчет. Дружки пользовались его положением, извлекая для себя любую возможную выгоду.