Странная Алиса - Виталий Сергеевич Буданов

его полностью, расстилая покрывало над нами. А сплетение веток напомнило дружбу и вообще, я подумала, это очень хороший образ дружбы. Дорожка, хоть и знала свой верный путь, но казалось, что будто и она, терялась в этих зарослях, которые плотно смыкались между собой, словно сетки, желающие нас поймать, как рыбу. Всюду этот лес хранил пресный запах сырой земли, он так и бросался нам в нос, как только я касалась ногой земли этого леса, он настолько яркий и насыщенный, что кроме него ничего больше не чувствуешь, так настырно он забегает в нос. Этот лес невероятно тесный; не то что наши подмосковные леса, в которых деревья могут быть далеко друг от друга, а здесь они так же близко, как и домá. А дорога затем пошла круто вниз, будто захотела резко вырваться и убежать из этого леса, и, спустя несколько метров, ей это удалось. Вдали показался просвет, и она мигом выскочила из леса, а за ним показалось еще одно поле с каким-то домиком, а перед ним наша дорога, пересекающая лес.

Наша гостиница располагалась в средневековом замке, к которому подползали витиеватые узенькие улочки. Возле замка у входа раскинулся прекрасный парк, а сам замок немного напоминал чем-то старинную усадьбу.

Это место просто рай для художника, я бродила по нему и его окрестностям целую неделю, каждый день я что-то наносила на холст, действительно было ощущение, будто мы попали в сказку, когда я шла, окруженная старинными домами, которые так необычно выглядели, у каждого их них был свой какой-то проект.

Сам поселок был небольшой, он состоял всего лишь из нескольких улиц, из нашей гостиницы внутри замка и маленькой церкви, возле которой было небольшое кладбище, а вокруг поля и дремучий лес.

В какой-то из дней мы познакомились с местным жителем, милый приветливый англичанин, лет сорока – пятидесяти, с белоснежными волосами, которые словно нимб свешивались над ним, он пригласил нас к себе, показал нам свой дом, и одолжил мне велосипед, который стоял у него без дела в гараже.

На тот момент мое вдохновение стало иссякать, сегодня утром, я вновь прошлась к дороге и почувствовала, что оно почти меня покинуло. Я все же пыталась его вызвать, стараясь еще раз вглядеться на эти дома, на необычные для нас деревья, но оно куда-то испарилось.

Он вынес мне старый велосипед, но работал он отлично, и рассказал про окрестности этой деревушки, куда можно съездить на велосипеде. Этим он спас мое вдохновение, так как я стала ездить по всем окрестностям, и столько новых пейзажей для меня открылось, будто отворилась дверь в еще одну волшебную страну. Маленькие дорожки, по которым я ездила, так и манили в свою таинственную даль, будто они прятались в норку.

Все эти дни нас почти все время окружала обычная английская погода: большие длинные тучи от одного до другого края занимали все небо, ровный свет заполнял все, размывая тени. Но в один день все совершенно внезапно изменилось. Когда я спускалась завтракать все небо было в густых тучах и понемногу начинал стучать дождь, и он становился все сильнее и сильнее. Как-то даже грустно стало, что дождь усилился, так отчаянно он бился своими каплями в мостовые и окна, что грустить хотелось все больше и больше; но после того как я доела, выпила ароматный кофе со сливками, глядя на то, как он бьется с шумом в стекло, он стал постепенно проходить; и когда я окончательно позавтракала, он вовсе прошел. Тогда я взяла велосипед и поехала в соседнюю деревню, которая была в нескольких километрах от Лэтимера. И пока я ехала, тучи стали редеть, даже стали появляться голубые пятнышки, затем они становились все больше и больше, тучи потихоньку расползались и вдруг выглянуло солнышко, и когда я доехала до этой деревни, они вовсе перебежали на другую сторону неба, кое-где еще оставляя рваные куски. И солнце воссияло над полем, но к вечеру тучи снова сошлись. А еще как-то раз было, что уже ближе к вечеру на небе, так же полностью поглощенным тучами они стали расходиться и буквально за короткое время оно полностью очистилось, и такой великолепный закат тогда был! Но на следующее утро облака снова в сомкнулись, будто вовсе не расходились, и целый день стояла пасмурная непроглядная погода.

Настало время уезжать, а так не хотелось покидать это место. Мы шли, снова был ненастный пасмурный день, проходили те места, где некогда я каталась на велосипеде, и так ярко вспыхивает тот день, когда я здесь проезжала, снова тот дремучий лес, вновь я в него всматривалась, а он смотрел на все вокруг с небольшой горы.

Так не хотелось возвращаться в Лондон, здесь совсем другая Англия, все как-то мирно и покорно на тебя смотрит, и ты вместе с остальным придаешься этому покою и умиротворению, растворяешься в этой ровной тишине, поддаваясь ее мягкой плавной волне. Кажется, что тут все чуждо большим резким движениям, все здесь спокойно и равномерно: размеренно проходит жизнь, так как вовсе некуда спешить. Сама природа напоминала об этом, так снисходительно на тебя смотрели деревья, растения, и ничто здесь не мешает спокойно идти твоим мыслям.

Мы сели в поезд, он пока еще ехал сквозь обширные поля и леса, и я пыталась уцепиться за них, остаться в этом мгновении: уже минут через десять мы подъедем к Лондону, и они вовсе исчезнут, на их место придут тесные дома с узкими четкими улицами. А пока мы мчались сквозь лес, затем он обрубался и начиналось поле, но через какое-то время стали набегать сначала маленькие домики, они все уплотнялись, прижимались друг к другу, а затем, словно великаны среди остальных, ступали большие многоэтажные дома. Кое-где на улицах стали виднеться двухэтажные автобусы, они внезапно мелькали в окне. Вот мы уже на станции “Baker street”, поезд заехал в тоннель.

В Лондоне мы оказались вечером, вышли на станции ''London Bridge'' и сразу большая многолюдная толпа хлынула на меня, будто она прорвалась куда-то и стремительно неслась в ту сторону, но на самом деле все шли очень быстро и разрозненно. Невольно мне вспомнился последний тихий вечер в Лэтимере, как мирно над ним пели птички, как краешек солнца показался на горизонте, как я пыталась запомнить тот вечер, мне хотелось, чтобы он был целую вечность, и казалось, что он будет больше всех других. Так всегда кажется, когда уезжаешь из хорошего места, но вечер постепенно сворачивался, словно в трубочку, своим обычным