Странная Алиса - Виталий Сергеевич Буданов

я не забуду его, как запах смерти, таящий в себе нечто мистическое, приоткрывающий зловещую таинственную сущность смерти, чувствуя его, ты прикасаешься к ней самой, отчасти входишь в нее. Особенно его огненные глаза, которые так смотрели на меня, будто он вот вот, словно тигр собирался на меня прыгнуть и уже готовился к прыжку.

Целый день я была вялой, лишь только под вечер мне стало легче, я вышла на улицу, когда вечернее солнце медленно и спокойно пробегалось по кустам. В траве ровно трепетали цикады и солнце было уже довольно близко к горизонту, но светило еще довольно ярко, но уже не жглось как днем, а все вокруг медленно и благоговейно затихало, будто уже ожидая заката, который должен быть через пару часов. Прохладный ветерок дунул на секунду, а затем снова исчез, будто дунул случайно, и, извинившись, понял, что ошибся и ушел обратно. А когда солнце стало садиться, роса потрепала траву и стала от нее подниматься сырая освежающая прохлада, завершающая этот день.

А на следующий день я проснулась уже гораздо раньше, чем вчера и почувствовала небольшую боль в горле. Я сначала подумала, что может она пройдет за день, и не придала ей значения, но она становилась все сильнее и сильнее, отчего мне стало не по себе. А ночью, когда я легла спать у меня сильно поднялась температура. Я лежала в кровати, словно полено в печи, и жар меня лизал как пламя, какие-то спутанные мысли все были у меня, я думала о чем-то, что казалось мне тогда абсолютно здравым, хотя придя в себя я сочла бы это за бред, словом я пребывала в нем, порою я не совсем отчетливо понимала где я нахожусь, все расплывалось предо мною. Я спустилась на первый этаж и померила температуру, оказалось, что у меня 39, 5. Если бы я не была в таком состоянии, я бы сильно испугалась, но сейчас мне трудно было что-то воспринимать, мне казалось, что это все происходит не со мной, поэтому я убрала градусник и пошла обратно наверх.

Я очень боялась того, что со мной произошло, я не хотела никому об этом рассказывать, очень не хотелось бы, чтобы кто-то узнал об этом, я желала сохранить это в тайне. Пройдет какое-то время и я забуду об этом происшествии, оно утихнет во мне и снова жизнь станет прежней, я верю, что оно изгладится, и я снова буду жить прежней жизнью, вновь стану как ни в чем не бывало радоваться утреннему солнцу, подойдя в пижаме к окошку и воздев к нему руки.

А сейчас я лежала с температурой, она не спадала полностью, была около 37, 6, правда бывало такое, что вечером мне становилось легче, и я выходила на залитую, словно каток солнцем небольшую полянку на своем участке, тогда я даже на несколько минут не чувствовала жара, и мне казалось, будто я совсем здорова, словно болезнь оставила меня, отлетела и больше ко мне не вернется; но когда заходило солнце, мои щеки и уши вновь начинали гореть, и я падала на кровать и не могла потом встать. Где-то через неделю я выздоровела совсем.

Я проснулась утром с чувством легкости и свежести, мне показалось, будто я переродилась заново, будто что-то воскресло во мне. Странно, теперь я как-то по особенному удивленно и с радостью воспринимала свой дом, участок окружающий его, будто до этого не видела его никогда. Я потрогала дверной косяк и так рада была тому, что его вижу, что могу его потрогать. Я распахнула дверь и вышла на улицу, было утреннее ясное небо, так тихо и будто ни в чем не бывало сиявшее надо мною, листья лишь слегка шелестели возле забора. Странно, будто я оказалась на новом месте и вижу все впервые. Все то, что было ушло, оставило меня, осталось где-то вдалеке, позади; и как-то по-новому я восприняла ту же лужайку, она явилась в другом виде и в другом свете, нежели когда я сидела на ней с температурой, хоть в тот момент мне было и легче, но сейчас я вспоминала себя в том состоянии и радостно сознавала, что вышла из него, будто из какой-то пещеры, тогда я увидела свет наверху, но пещера пока не заканчивалась, мрак был еще впереди. Но теперь я из него выбралась и я глядела на эту лужайку, отстраненно издалека видя то состояние, в каком была несколько дней назад. А солнце все мирно и спокойно и так светло сияло утром, а наверху огромная бездонная синева.

Только что мне сказать, когда меня спросят, куда пропал велосипед?