Земля – Паладос - Михаил Костин

— Нет, — честно ответил спут.

— И я не представляю, — с истеричной веселостью подхватил Исаак. — Эх, жалко мне зеркала никто не дал.

Точки на радаре удалялись молниеносно. Корабли противника снова начали перестраиваться, но это было последнее, что увидел священник. Точки растворились на краю радара.

— Оторвались, — хохотнул рыжий.

— Ненадолго, — пессимистично заметил спут.

— Посмотрим. — Исаак заложил небольшой крюк, меняя курс, добавил между делом: — А у нас, наверное, тоже такая плазменная пушечка должна быть. Спроси у нашего пленника, где ее включают.

Синекожий опасливо покосился на пирата. Рожу Опарта корежило злостью и болью. Воспаленные красные глаза начинали слезиться.

— Да ну его, — поежился спут. — Все равно ничего дельного не скажет.

Следователь пожал плечами и втопил ускорение. На «нет» и суда нет.

Прошло сравнительно немного времени. Правда, Исаак успел растерять остатки похмелья и освоится с простыми маневрами, на которые был способен космолет. А вот уйти от преследователей не успел. Ударная эскадра капитана Гера снова показалась на радаре. На сей раз корабли пирата, прозванного кучерявым, шли не абы как, лишь бы догнать, а летели в боевом порядке.

Скорость держали приличную, двигались на некотором расстоянии друг от друга, чтобы не перекрывать линию огня и оставлять место для маневра. Следователь сердито выругался. Спут поджал синие губы, но говорить ничего не стал. Отвернулся, сделав вид, что не услышал брани.

Точки на радаре приближались. Та часть экрана, на которой возникали сообщения, пустовала. Корабли на третьей части, куда шел сигнал с камеры внешнего наблюдения, росли в размерах, как грибы после дождя. Ближние начали неторопливо сплевывать сгустки плазмы.

— Пристреливаются, — пояснил Спут. — Кстати, интересная схема. Восемьсот лет назад капитан Лапортес, известный также как пират Синие Бакенбарды, использовал такую же методику нападения для захвата крупнейшего космического лайнера «Королева Бриджид». В захвате участвовало…

— Не сейчас, — прервал тираду Исаак. — А я уж было порадовался, что тебя не слышно. Сглазил.

— Что значит «сглазил»?

Передний из кораблей ускорился, ушел на вираж. Предчувствуя подвох, Исаак дернул космолет в сторону, но один плазменный удар их все же достал.

— Ты можешь помолчать? — окрысился на Антрацита рыжий.

— Не всегда, — затараторил спут. — Дело в том, что…

— Заткнись! — взвыл Исаак. — Открывать рот разрешается только в том случае, если вспомнишь, как у этой фиговины врубается плазменная пушка.

Антрацит уже собравшийся замолкнуть, поспешил поправить приятеля:

— У этого корабля не обязательно должна быть плазменная пушка. Могут комплектовать лазерной. По умолчанию на них вообще не ставится тяжелое оружие, потому в стандартной схеме управления про пушки ничего нет, а так как я знаком со стандартной комплектацией…

Следующий выстрел попал настолько точно, что неизвестно чем укомплектованный сто девятнадцатый борт тряхнуло с неимоверной силой, и Антрацит прикусил язык. Корабли противника приблизились и не только сели на хвост, но заходили теперь и с флангов. Исаак понял, что его понемногу зажимают, и принялся ругаться уже в голос.

Каждая попытка вырваться из клещей пресекалась маневром одного из кораблей-преследователей.

— Точно как с «Королевой Бриджид», — восторженно заметил спут, наблюдавший за происходящим по радару и экрану внешней камеры. — Этот капитан Гер не промах.

— Будешь хвалить врага, — зло предупредил Исаак, — высажу. Лучше загляни в навигатор и скажи, что у нас поблизости с пригодными для жизни условиями.

— Мне для этого в навигатор лезть не надо. Ближайшая планета с кислородом, мягкой фауной и пресной водой Семега — системы Z-12. Это правее на пару градусов. Но она не населена.

— Будем первыми поселенцами, — проговорил Исаак. — Иначе нас убьют прямо здесь.

Он снова заложил маневр. Резкий, дерзкий, неожиданный. И на этот раз попытка вырваться из тисков увенчалась успехом.

Система Z-12 выскочила из космической черноты, как черт из коробочки. Исаак выключил акселератор и вопрошающе поглядел на спута.

— Нам нужна третья планета, — пояснил синекожий.

Стараясь не отрывать взгляда от навигатора, Исаак начал сближение. Преследователи маячили сзади на самом краю радара. Не отставали, но скорость тоже сбросили.

— Скажи мне, Антрацитище, а как совершается посадка, ты случайно не в курсе? — Исаак веселился все больше, создавалось впечатление, что он уже давно приготовился к встрече со смертью и теперь надеялся если не рассмешить старуху с косой, то хоть посмеяться над ней напоследок.

Спут помотал головой.

— Только теоретически. Сначала надо выйти на орбиту планеты, потом…

— Это я и сам догадался. Ладно, не боись, мой синий друг, как-нибудь сядем.

Сто девятнадцатый борт вышел на орбиту третьей планеты и сбавил скорость. Семега вращалась неспешно. Она была удивительно голубой, наверное, даже более насыщенного цвета, чем Земля.

Материков здесь оказалось всего два, один побольше, второй совсем мелкий. Основную площадь покрывала вода.

— Между прочим, эту планету открыл спут, — поведал Антрацит. — И назвал ее в честь своей любимой…

— Наверное, потому, что эта планета такая же круглая, как его подружка, — проворчал рыжий.

— Чья подружка? — не понял спут.

— Спута, что планету открыл.

— У него не было подружки.

— Ты же сам сказал, что он назвал планету в честь любимой?

— Да, любимой библиотеки. Ты не дал мне договорить…

Тем временем корабли преследователей один за другим заходили на орбиту. Пару раз в сто девятнадцатый жахнули из плазменной пушки, но стреляли вяло, навскидку, не надеясь попасть.

Опарт снова оживился, мычал и мотал головой.

— Чего это с ним? — не понял спут.

— Радуется, что его собратья нас догнали. Рано радуешься, пиратская твоя харя, сейчас мы сядем и…

— И что? — заинтересовался Спут.

— Бросим корабль и сбежим. Пусть погоняются за нами по горам и джунглям. Это не открытый космос, где все видно на парсеки вперед.

Внизу в самом деле был ярко-зеленый лес, больше напоминавший тропики. Из зелени величаво выступали горные хребты.

Опарт снова замычал что есть силы. Глаза его выкатились, как у рака.

— Дерни кляп, — попросил Исаак. — Кажется, он хочет что-то сказать.

Антрацит кивнул и опасливо дернул тряпку.

— ИДИОТ!!! — Голос Опарта разнесся на весь космолет, а может, даже и за его пределы.

Пират закашлялся и выдавил хрипло:

— Угол!! Выравнивай угол!! Расшибемся! Вам же, козлам, автопилот показывает!!!

В груди екнуло. Исаак мгновенно собрался, взгляд стал острым, тело напряглось. Корабль медленно, медленнее, чем хотелось бы, стал сглаживать угол приземления. Нос космолета задрался кверху.

— Скорость сбрось, — приказал Опарт.

— Куда еще-то, — буркнул Исаак. — И так еле ползем.

Но повиновался. Борт сто девятнадцать медленно плыл над заросшим зеленью материком. Внизу не было ничего, кроме леса и гор.

— Кретин! — рычал Опарт. — Идиот недоделанный! Куда ты собрался сажать корабль?!

Исаак поглядел на Спута, потом на экран, где из зелени торчали горные хребтины, как спины гигантских рыбин, вынырнувших из зеленой воды.

— Развяжи меня, если хочешь жить, — распорядился Опарт.

Исаак колебался. Как посадить корабль, он не знал. Знал только, что обычно это делают на ровной площадке, которой здесь и не пахло. Выходит, Опарт прав, и они могут расшибиться. С другой стороны, это может быть уловка.

— Ладно, — согласился Исаак. — Только без фокусов. Нас двое, и мы вооружены.

Провода пришлось резать, так как развязать то, что навертел пьяный священник, было невозможно. Опарт ругался и мял затекшие руки. Пальцы слушались пирата плохо. Ноги рыжий, видимо, перетянул сильнее, потому как Опарт сумел лишь встать и рухнуть, словно подрубленное дерево. Вдвоем со спутом следователь дотащил пирата до пилотского кресла.

Опарту хватило одного взгляда на пульт. Затекшие пальцы привычно забегали по пульту.

— Идиоты, — бормотал пират. — Законченные. Два идиота. Один рыжий, другой голубой. Паладонийское отродье.

— Мы не с Паладоса, — напомнил Спут.

— Да хоть из Добруйскленда, — зарычал Опарт. — Думаешь, от этого умнее стал?

Антрацит притих и молча следил за действиями пирата. Тот, вдоволь нащелкав тумблерами, теперь застыл и действовал редко и четко. Каждое движение его было безукоризненно отточенным.

Корабль снизился до предела, двигаясь теперь скорее как флаер. Внизу уже можно было разглядеть какие-то детали пейзажа.

— А вот сейчас будет жестко, — предупредил Опарт.