Земля – Паладос - Михаил Костин

На окраине Паладонийской столицы Исаак решил переодеться. Приобретенные вещи не отличались особенным изяществом, зато стоили сущие копейки. Кроме того, в новом одеянии он не только не привлекал внимания, но и походил, как две капли воды на сотни паладонийских работяг.

Теперь оставалось лишь добраться до космопорта, сесть на первый попавшийся корабль и свалить отсюда на ближайшую более-менее цивилизованную планету. Кредиты есть, на первое время их должно хватить, а после Исаак намеревался найти клад. В том, что это будет быстро и не вызовет никаких проблем, он почему-то не сомневался. Вот тут-то и возникли трудности.

Космопорт оказался закрыт. На вопрос: «Почему?» — местная администрация логично ответила: «По личному распоряжению правителя Ксая». На этом разговор себя исчерпал. Ни по какой причине правитель выдал такое распоряжение, ни как долго продлится подобное положение дел, выяснить не удалось. Может, информация была не для сторонних ушей, а может, администратор космопорта и сам не имел другой информации.

Исаак решил не спорить, чтобы не привлекать лишнего внимания. Вместе со Спутом они сняли небольшой номерок в ближайшем к космопорту недорогом отеле и принялись ждать.

Делать было абсолютно нечего. Антрацит каждое утро уходил в неизвестном направлении с обещанием выудить хоть какую-то информацию. Возвращался поздно, серый от усталости и без малейшего намека на результат, но наутро снова бодро шел невесть куда. Исаак вставал немного позже и отправлялся в знакомый бар. Узнать его здесь мог только бармен. Собственно, он и узнал, правда, за скромную плату обещал забыть не только о том, что в его заведение когда-либо заходил священник Церкви Света, но и свое имя. И мистер Исаак Браун тихо предавался пьянству в припортовом кабаке уже четвертый день.

За это время помимо местных выпивох добавилось множество пришлого сброда. Залетные одевались лучше местных, но довольно безвкусно, из чего можно было сделать вывод: богатыми они не родились. А откуда могли взяться деньги у такого контингента? Не иначе кого-нибудь ограбили. Разговоры, доносившиеся из зала, подтверждали догадки, и мистер Исаак следил за карманами.

— Это для вас он правитель, — долетел нетрезвый голос из-за соседнего столика. — А для меня он вонючка Ксай. Знаешь почему?

Исаак повернул голову. В паре шагов сидели двое. Один, в ярких дорогих одеждах, напоминал не то безумного модельера, не то петуха, решившего нарядиться к новогоднему карнавалу павлином. Второй внешне ничем не отличался от нынешнего Исаака. Неброская немаркая одежка. Только, может быть, более пропыленная и выцветшая, чем у священника. Роднило собутыльников одно — оба были невменяемо пьяны.

— Почему? — воззрился на павлинообразного собутыльника паладониец. Слова довались ему с большим трудом.

— Потому что эта чертова вонючка гнется перед любым, кто ему платит и не посягает на его картонную власть. — Пришлый забулдыга был явно привычнее к алкоголю. Во всяком случае, язык у него ворочался не в пример лучше. — Хоть техномаги, хоть церковники, хоть я, хоть ты — кому угодно задницу вылижет, лишь бы платили и не трогали. Вот ты заплатишь, и он перед тобой поклонится. Только этого никогда не случится.

Ярко одетый грубо рассмеялся и приложился к стакану. Исаак наблюдал за разговором с вялым интересом.

— Почему? — тупо повторил паладониец.

— Потому что у тебя никогда не будет денег, — авторитетно заявил пришлый. — Потому что ты дешевка. Все вы тут дешевки. У вас нет денег даже для того, чтобы купить этого вонючку Ксая. Потому он и правит вами. Вонючка-правитель паладонийской помойки, заселенной дешевыми слизняками.

Паладониец уставился на свой стакан, силясь что-то понять. На лбу его обозначились морщины. Наконец лицо осветилось намеком на понимание, но озарение это тут же сменилось оскорбленным выражением. Пальцы неприметного спивающегося жителя Паладоса стиснули стакан. Рывок, в котором подскочил паладониец, был невероятен для столь нетрезвого человека. Пришлый собутыльник ничего не успел сообразить, как ему в лицо плеснуло из стакана.

— Сам ты грязная дешевая вонючка, — прорычал паладониец.

На этом силы его, видимо, закончились, и он рухнул обратно за стол, не обращая внимание на заезжего собутыльника. Тот опомнился от первого шока, поднялся и с размаху влепил паладонийцу кулаком по морде. Местный забулдыга кувырнулся вместе со стулом и отлетел, вмазавшись головой в стойку прямо возле Исаака. Священник едва успел убрать ногу.

Среди посетителей на стычку никто особенного внимания не обратил. Лишь бармен возмущенно накинулся на ярко одетого.

— Что вы себе позволяете?! Никаких драк. Еще одно предупреждение, и вас выведут!

— Не выведут, — пьяно буркнул пришлый. — Я с кучерявым Гером. Знаешь Гера…

Последняя фраза прозвучала странно. Не то утверждением, не то вопросом. Но бармен, похоже, Гера знал, потому как безнадежно махнул рукой и поспешно ретировался.

Паладониец валялся под стойкой. Лицо его перемазалось в крови, но нос и зубы на первый взгляд казались целыми, да и дыхание было довольно ровным. Ярко одетый уселся на место и, опрокинув стакан, уставился на бутылку.

Звякнул колокольчик от входа. Исаак отвлекся от пришлого и перевел взгляд на дверь. Оттуда к нему направлялся весьма оживленный спут. Вид синекожий имел заговорщицкий.

— Что-то узнал? — полюбопытствовал рыжий следователь, глядя, как синюшный инопланетянин карабкается на соседний стул.

— И много, — кивнул Антрацит и добавил конспиративным шепотом: — Порт закрыли, потому что ловят каких-то преступников, которых обвиняют в попытке дестабилизации системы безопасности Паладоса.

— Неужели наш техномаг стал добычей? — повеселел Исаак.

— Или ей стали мы, — пессимистично откликнулся спут.

От такого предположения внутри похолодело.

— Мы-то им зачем? — не понял рыжий.

Спут смешно передернул плечами.

— Я откуда знаю, — зашептал поспешно. — Правитель Ксай боится Церкви, техномагов, пиратов. Ни с кем не хочет ссориться. Сейчас на Паладосе высадилась эскадра кучерявого Гера. Это один из самых влиятельных космических пиратов в этом секторе. Его сейчас Ксай боится больше всего. Соответственно, правителю не до Церкви и техномагов, но ссориться с ними ему тоже не с руки.

— Потому все, кто может поссорить его с Церковью и техномагами, должны пропасть без вести. А эти все — три техномага и один дурной священник-следователь с не менее дурным спутом, — закончил Исаак и опрокинул стакан.

Спут брезгливо наблюдал, как в такт глоткам дергается кадык рыжего. Исаак поставил на стойку пустой стакан. На Антрацита поглядел уже слегка осоловело.

— Нам надо отсюда бежать. Немедленно.

— Нереально, — вздохнул спут. — Из космопорта не выпустят ни один корабль. Кроме пиратских.

— Пиратских?

Священник посмотрел на оставшегося в одиночестве пришлого забулдыгу. Судя по разговору и одежде, если кто здесь и был пиратом, то именно он. Да и Гера этого поминал.

— Есть идея, — произнес рыжий следователь одними губами и махнул рукой бармену.

Тот понял правильно, через мгновение уже стоял у стойки с бутылкой «Гранд Паладоса».

* * *

Цветасто разодетый и вправду оказался пиратом, звали его Опартом. Вот только план рыжего следователя с треском проваливался. Во-первых, пират не поддавался ни на какие уговоры, во-вторых, даже при том что уже в начале их беседы он был сильно пьян, пить умел по-пиратски. И перещеголять в этом умении космического джентльмена удачи Исааку не светило.

Трезвым в компании оставался только спут. Он присел к пирату за столик вместе со священником, но пить отказался. Космический бродяга-разбойник хотел было возмутиться, но Исаак урезонил, объяснив, что его друг уважает пирата ничуть не меньше, чем он сам, просто товарищ и так уже синий. Как ни странно, довод подействовал, и они принялись пить вдвоем.

Спуту, впрочем, хватило и этого. Он с содроганием поглядывал на собутыльников, на заплеванный стол, который все сильнее и сильнее заливали местным виски и орошали нехитрой закуской, на трясущиеся руки и неверные движения. И от всего этого Антрациту становилось безмерно тоскливо за падшее человечество.

— Ты пойми, — бормотал в хлам пьяный Исаак. — Это мечта моего детства. Я, может, еще ребенком хотел стать пиратом. Возьми меня с собой. Неужели у вас на корабле не найдется лишнего места.

— Лишнее для лишних, — отозвался Опарт и потянулся к бутылке, где еще плескался на донышке мутный, цвета разбодяженного чая «Гранд Паладос».

Остатки виски разлились по стаканам, и третья бутылка опустилась под стол.

— Зачем вниз ставишь? — поинтересовался Исаак.

— Примета плохая. Пустая бутылка на столе к беде.