Охотники на тъёрнов - Ольга Куно

Он прикрыл глаза, «прислушиваясь».

– Где? – почти закричал Винсент.

– Не здесь, – сказал Следопыт. – Далеко. В другой части города… Возможно, – ответил он на не прозвучавший вопрос Винсента.

Все и так было ясно. Я готова была поставить все что угодно на то, что теперь эпицентром лунной активности являлся дворец.

Мы снова погнали лошадей галопом. До дворца добрались быстро, но все равно недостаточно быстро, чтобы успеть. Следуя чутью Дилана – хоть он и предупредил, что след слабеет и становится все более расплывчатым, – взбежали вверх по ступенькам и устремились в ту же часть дворца, где обнаружили неделю назад тела Лоры и Лидии.

На этот раз комната оказалась не заперта. Как впоследствии заметил с грустным смешком Винсент, мы дали тъёрну достаточно времени, чтобы беспрепятственно уйти с места убийства. Однако иными оказались и некоторые другие обстоятельства. На сей раз девушка была одна. Она была одета; в этом отношении все было вполне прилично – если, конечно, такое понятие вообще можно применить к убийству. Тъёрн выпил ее кровь, но в остальном тело не тронул.

Мы снова стояли в комнате, в то время как за спиной собиралось все больше и больше людей. На сей раз среди них оказались и две или три конкурсантки. Вставая на цыпочки, вытянув шеи, они снова и снова старались углядеть между чужими головами жуткое зрелище – лежащее на постели обескровленное тело Вежанны. И с их уст, а позднее и с губ других свидетелей все чаще и чаще полушепотом срывалось одно и то же имя: Ирвин Торендо.

Глава 16

Заключенный

Ирвина Торендо арестовали в ту же ночь. Как выяснилось, за время нашего отсутствия он успел вернуться во дворец и, самолично проверив посты охраны в крыле конкурсанток, удалиться в свои покои. Там-то его и взяли королевские стражники, буквально подняли с постели. Он утверждал, что никуда не отлучался, состоявший при нем офицер это подтвердил, однако слушать ни того, ни другого не стали. Торендо был главным подозреваемым, а офицер – его непосредственным подчиненным и преданным человеком.

О том, что Вежанна крутила роман с Торендо и в самом скором времени собиралась отправиться к нему на интимное свидание, не слышал только глухой – во всяком случае, в нашем крыле. Опрос стражников быстро прояснил ситуацию. Девушка сама ушла из своей комнаты еще до наступления вечера. Нарядилась она при этом с особым старанием. Подружкам (или, на деле, конкуренткам) с гордостью сообщила, что у нее сегодня важное свидание. Если бы она попыталась уйти вечером, ее бы, вероятнее всего, из крыла не выпустили. Однако девушек не ограничивали в передвижениях на протяжении всего дня. Поэтому Вежанна здраво рассудила, что, если она хочет попасть на свое свидание, ускользнуть следует заранее. Результат этого поступка мы имели возможность увидеть.

Данных обстоятельств в сочетании с тем фактом, что Торендо и ранее являлся одним из главных подозреваемых (о последнем было известно королю и некоторым из его приближенных), оказалось достаточно, чтобы начальника охраны арестовали и поместили в королевскую тюрьму. Суд был скорым. На следующее же утро Торендо был приговорен к смертной казни, которая, в свою очередь, должна была состояться три дня спустя. Люди Торендо пытались протестовать, но излишне не горячились, хорошо понимая, чем это чревато – оспаривать решение самого короля. Я поступила чуть менее благоразумно и попыталась напомнить его величеству о том, что у Охотников принято сначала предлагать тъёрну возвратиться в его мир и прибегать к убийству лишь в случае отказа. Добиться аудиенции у Рамиро было непросто, но я шла напролом, и в конечном итоге мою просьбу – чтобы не сказать требование, – удовлетворили. Однако особого эффекта это не возымело. Монарх довольно холодно напомнил мне о том, сколько женщин уничтожил тъёрн непосредственно в королевском дворце, то есть святая святых столицы и государства. За такое мало было отправить преступника через Врата и мало просто убить мечом. Он должен быть публично казнен на эшафоте. Но неизвестно, Торендо ли виноват во всех этих преступлениях, отметила я. Не исключено, что во дворце орудует еще один тъёрн. Вот и хорошо, последовал ответ. Займитесь этим. Найдите второго тъёрна. Именно за этим вас сюда и пригласили. А позаботиться о восстановлении справедливости монарх в состоянии и без нашей помощи.

Единственное, чего мне удалось добиться на той аудиенции, – это право на встречу с заключенным.

Тюремные стены источали холод, сырость и вроде бы несильный, но тошнотворный запах, пропитавший все кругом. Следом за стражником я прошла по узкому коридору с непривычно низким потолком. Иногда приходилось пригибать голову, и это позволило мне углядеть в свете факела длинный тонкий хвост, исчезающий в щели. Кажется, все-таки мышь. Это более приятно, но, впрочем, врать себе не стоит: крысы здесь, несомненно, тоже водятся, и в немалом количестве.

Наконец мы вышли в небольшой закуток, в котором располагалась всего одна камера. Я вложила монету в руку стражника, и тот с поклоном удалился. Я находилась здесь вполне официально, поскольку получила королевское разрешение на разговор с заключенным, однако опыт учил меня, что взятками не стоит пренебрегать, тем более в случаях, когда тратить для этой цели крупные суммы не требуется.

– Позовите меня, если вам что-нибудь понадобится, – вежливо произнес стражник, прежде чем оставить нас с узником наедине.

Ирвин стоял ко мне спиной и смотрел в зарешеченное квадратное окно. Оно было расположено высоко, но давало заключенному возможность выглянуть наружу, поднявшись на своего рода ступеньку, образованную неровностью камня. Услышав наши голоса, он обернулся и, спустившись, приблизился к двери. Я подошла к ней со своей стороны.

– Здравствуй.

Официоз показался мне крайне неуместным при нынешних обстоятельствах.

– Здравствуй. – Ирвин принял обращение на «ты». Его голос прозвучал непривычно хрипло. – Все-таки пришла.

– Да.

Я мучительно искала, что сказать, но в голове было на редкость пусто.

– Как ты здесь?

Я произнесла эти слова и сразу же почувствовала себя полной идиоткой. Чрезвычайно уместный вопрос, ничего не скажешь.

– Нормально.

Каков вопрос, таков и ответ. Я опустила глаза. Сама не заметила, как сжала в пальцах решетку.

– Тебе что-нибудь нужно?

Уж если дело дошло до дурацких вопросов, не ограничиваться же, право слово, одним!

Ирвин покачал головой.

– У меня все есть. – Непродолжительная ироничная усмешка. Ирония направлена не на меня, скорее на обстоятельства. – Да и мало существует вещей, без которых нельзя было бы обойтись в течение трех дней.

Дыхание резко перехватило, будто в груди возвели плотину, не пропускающую воздух. Я снова подняла на него глаза и на этот раз не торопилась их отвести.

– Здесь холодно, – заметила я затем.

Это была правда. Снаружи дни стояли теплые, а здесь… Холод, может, и не безумный, но если находиться на одном месте много часов подряд, а тем более дней… Я заметила, что дублет Ирвина застегнут на все пуговицы, а рукава вытянуты до предела и частично прикрывают ладони.

– Это не так уж страшно. – Кажется, он проследил мой взгляд. – К тому же, – в голосе снова намек на иронию, – суровая простуда помогла бы мне примириться с мыслью о казни.

Всегда знала, что мужчинам легче смириться с серьезными тяготами, чем с мелкими неприятностями.

– Вот, возьми.

Я протянула ему длинный тонкий шарф, какой некоторые повязывали на шею или обматывали вокруг головы. Не слишком хорошее подспорье, но больше ничего подходящего при себе не было.

– Спасибо.

Отнекиваться Ирвин не стал, платок принял. Правда, использовать его для утепления тоже не спешил, просто оставил сжатым в руке.

– Ты ничего не хочешь мне рассказать?

Я должна была задать этот вопрос. Отчего-то было важно, чтобы он сам прямо сказал мне все как есть, хотя бы сейчас, когда ему уже нечего было терять… Впрочем, нет. Не хочу знать этого наверняка. Я видела труп Вежанны, а еще хуже – видела трупы Лоры и Лидии, точнее говоря, то, что от них осталось. Я не хочу точно знать, что это сделал он.

Ирвин смотрит непонимающе. Или якобы непонимающе. И я, хоть и не хочу ничего знать, все-таки задаю прямой вопрос:

– Ты действительно ее убил?

И вся сжимаюсь глубоко внутри, как будто готовлюсь к удару.

– И ты туда же? – Ирвин со вздохом отошел от решетки, повернулся в сторону окна. – Зачем, спрашивается, мне было это делать?

Я опустила глаза. У меня не было ответа. Вернее, был, но я не желала его озвучивать.

– Но ты действительно с ней встречался, – осторожно сказала я, начиная издалека.

– Чепуха, – отрезал Ирвин.

– К чему отрицать очевидное? Ты с ней флиртовал, я сама не один раз была тому свидетельницей.

– И что же? Я много с кем флиртовал, – не без раздражения отозвался он. – Эти девушки приезжают во дворец в надежде на неземные блага. А натыкаются на отчуждение, презрение и зависть. Быстро понимают, что они никому здесь не нужны, кроме как в качестве сиюминутного развлечения. Им страшно и одиноко. Я немного поднимал им настроение, только и всего. Не все же такие смелые, как ты, – добавил он затем.