Не бойся, я рядом - Иосиф Гольман

– Не будет, – грустно сказал Марк. Видно было, что с крушением мечты он расстается с трудом. Но Лазман умел держать себя в руках.

– Все, – сказал он. – Поехали в Москву. Будем искать другие варианты. Начнем с пяти коек. Может, с аренды в каком-нибудь санатории.

– Но это ж отход от генерального курса? – улыбнулась Логинова.

– Надо быть реалистами, – печально сказал Марк. Ему самому уж точно не хотелось быть реалистом.

– Никуда мы отсюда не уедем, пока я все не сниму, – спокойно сказала Логинова и занялась детальной фотосъемкой всех этих остатков былого величия.

Евгений Михайлович тоже занимался чем-то полезным, бродя по зданиям и изучая состояние стен, полов, коммуникаций.

Один только Лазман, явно нуждавшийся в антидепрессивной терапии, уселся на сохранившуюся каменную скамейку и тихо хоронил в сознании обломки своей мечты.

Через час собрались в обратную дорогу.

Сначала завезли в райцентр Евгения Михайловича.

Потом поехали к трассе и очень скоро мчались по ней на запад, во встречном потоке солнечного света.

– Ну что, приуныл, доктор? – спросила Логинова.

– Есть немного, – вынужден был признать Марк.

Сейчас он действительно походил на прежнего Марконю: доброго, умного и всегда неуверенного в себе.

– Вот! – удовлетворенно сказала Татьяна Ивановна.

– Что «вот»? – не понял доктор.

– Теперь я убеждена в своей необходимости, – засмеялась она. – Куда ж Марконя без Таньки Логи? Только в грусть и апатию.

Марк даже чуть повеселел.

– Мне с тобой очень хорошо, – сказал он.

– А с клиникой будет еще лучше, – сказала Логинова.

– Несбыточные мечты не следует представлять «сбыточными», – улыбнулся он. – Надо уметь смиряться с тем, что ситуация тебе неподвластна. Это я как врач говорю.

– Ну, я-то врач другого профиля, – не согласилась Татьяна. – Так что я еще побарахтаюсь.

Через час пути они остановились в симпатичном придорожном ресторанчике, целиком срубленном из дерева.

Сели на открытую веранду, благо располагалась она между домом и лесом и шум от шоссе не досаждал отдыхающим.

– Ну что, приступим, помолясь, – сказала Логинова, доставая мобильный телефон.

Марк смотрел на нее с удивлением.

Она включила кнопку громкой связи, чтобы Лазман слышал не только ее реплики, но и ответы собеседника.

– Попытка номер один, – сказала Татьяна, набирая номер. – Разговор с микроолигархом строительного направления, – объявила она, как на концерте объявляют выступление артиста.

– Да, слушаю, – ответили в трубке.

– Виктор Семенович, здравствуйте!

– Здравствуйте, Татьяна Ивановна! – обрадовались на том конце. – Сколько лет, сколько зим!

– Да уж, давненько не беседовали. И, честно говоря, я к вам с просьбой.

– Давай, конечно.

Логинова кратко изложила суть беседы.

Объяснила, что клиника наверняка будет прибыльной и вложенные деньги будут возвращены. А до этого момента Виктор Семенович будет единоличным владельцем усадьбы – губернатор обещал поспособствовать ее приватизации: с предписанным использованием, но по минимальным ценам.

Собеседник выслушал все внимательно.

И с сожалением – видно было, что это не просто вежливость – отказался.

– Милая моя, все здорово – но не сейчас. Сейчас просто нет денег. «Оборотка» на нуле. Никто ничего не покупает. Если только после кризиса.

– Понятно, – расстроилась Логинова. – Ну, извините за беспокойство. – И дала отбой.

Марку не понравилось все.

И отсутствие денег у строителя.

И – может, даже еще больше – что неведомый ему Виктор Семенович называл его почти вернувшуюся жену «моей милой».

О последнем он не преминул немедленно сообщить.

– Он ко всем так обращается, – со смехом парировала Татьяна. – Но когда он за мной пытался ухлестывать, то говорил, будет исполнен любой каприз. Вот же врун! Как ты мне тогда сказал, «И ты поверила мужчине?»

– Долго он за тобой пытался ухлестывать? – вместо ответа спросил Марк Вениаминович.

– Слушай, Марконь, – посерьезнела Логинова. – Ты еще на мне по второму разу не женился, а уже ревностью мучаешься.

– Ладно, не буду, – испугался Лазман.

– Будешь, конечно, – констатировала Татьяна. – Но я тебе повода не дам. И психотерапию проводить буду. Только не сейчас, – добавила она, уловив, каким взглядом Марк Вениаминович на нее посмотрел. – Сейчас мы деньги ищем на твою клинику.

– Тань, может, ну его? – осторожно спросил Марк. – Ты, похоже, не очень в курсе нынешних реалий.

Но не такая была Танька Лога, чтобы, приняв решение, не попытаться его выполнить.

Они зависли в кафешке на полтора часа и просадили все деньги, которые были на Татьянином телефоне.

Теперь уже и Татьяна потеряла значительную часть своего боевого настроя.

Прокручивая адресную книжку своего обезденеженного аппарата, наконец нашла еще одну фамилию.

– Дай телефон, – сказала она Марку.

– Кому хочешь звонить? – спросил он. Его теперь волновало, что Татьяна после непременного неудачного финала ее фондрайзерской кампании сильно расстроится.

– Мужику одному, – невнятно ответила Логинова.

– Ты его хорошо знаешь?

– Один раз встречалась.

– О чем говорили? – Марк теперь уже ничему не удивлялся.

– Он сделал мне неэтичное предложение, я его послала.

– Тоже домогался?

– Нет, по работе. А потом звонил и приглашал меня в его фирму. Объяснил, что нуждается в человеке с отвратным характером.

– Так и сказал?

– Мягче сказал: негибком и конфликтном. Чтоб воров у него на предприятии ограничивать.

– Ты отказалась?

– Ну, раз я дома сижу, – резонно заметила Татьяна.

Бубнов, на удивление (лето все-таки), ответил сразу.

И сразу узнал.

– Я ж говорил, что вы передумаете! – обрадовался он, поняв, что она уволилась. – Приезжайте, я вас сразу же оформлю на работу. Условия будут хорошие, несмотря ни на какие кризисы.

– Виктор Нефедович, вы извините, но у меня в некотором роде обратное предложение, – честно сказала Логинова.

– Вы что, меня нанять хотите? – рассмеялся он. Бубнов по жизни явно был веселым человеком.

– Почти, – в ответ рассмеялась Логинова. И в двух словах объяснила ситуацию: – Мой любимый человек – один из лучших психиатров страны (Лазман прямо расплылся от этих слов) хочет открыть клинику для лечения депрессивных состояний.