Я иду - Сергей Попов

– Что же ты делаешь, Айс!.. – со злобой прокричал я и моментом выпустил дротик в висок обезумевшей от крови собаке. Та коротко проскулила, перепачкала тому лицо слюнями и багровыми брызгами и придавила собой. – Руку, быстрее!!! – стащил труп, помог подняться. – Поздравляю, натворил дел!..

И тут вся стая, издав лютый клич, бросилась на нас…

– Все равно бы они напали! И ты сам знаешь это! – сквозь сплошной вой и рыки огрызнулся Айс и, спешно подняв лук со стрелой, сразу же пристрелил невысокую плешивую собаку, рвущуюся вперед остальных с левой стороны.

– Да что уже говорить… – негромко, словно смирившись, обронил я и плюнул дротиком в подранного кобеля, мчащегося по грязи прямо на меня. От прямого попадания тот перекувыркнулся, вспорол исхудалыми лапами глину, забрызгал сородичей мокрыми лепешками, клюнул мордой землю и затих. – Теперь уж поздно… Давай спина к спине!

В следующие мгновение мы с Айсом, прижавшись другу к другу, принялись держать наступление, отстреливая наиболее резвых собак, подталкивающих своим боевым настроем всякий молодняк на безрассудство. Уже практически не глядя на арбалет, я выпускал дротик за дротиком по осатаневшим псам, кружащим вокруг, не зная, как лучше подойти, как сломать нашу хилую оборону. Айс же, как прирожденный лучник, посылал смертоносные стрелы с такой скоростью, что от скрипов тетивы уже звенело в ушах. Изредка кому-то из сук и кобелей все-таки удавалось подойти незаметно, и тогда мы схлестывались врукопашную, не давая никому зайти со спины. Но как бы отчаянно ни дрались, как бы тщательно ни прикрывали друг друга, стая на наших глазах вовсе не редела, а напротив, – казалось, только крепнет, набирает силу. А вот я уже начинал чувствовать предательскую усталость, медлил с выстрелами…

И неизвестно, чем бы закончилась эта бойня, не подоспей неожиданная помощь от тех, от кого мы ее не ждали совсем – от морфов.

Услышав жуткие хрипы, походящие больше на старческие храпы, четвероногая свора мигом остепенилась, остановились, потеряла к нам интерес и развернулась, тут же протяжно заскулив и завыв, глядя на троих морфов-загонщиков, восседающих на почерневшем от сырости церковном кресте.

– На шум пришли… – огласил вслух Айс, все еще целясь то в одну собаку, то в другую, но те никак не реагировали, – Сид, это наш шанс… нельзя медлить… – и, кинув быстрый взгляд на полуразрушенную церковь – по ней ползли еще несколько морфов, – рванул прямо по истыканным трупам сквозь оторопевшую свору. – Замной!.. Быстрее!!..

Но только мы успели отбежать, – отвратительный хрип повторился, и все без исключения загонщики, расправив отростки, сорвались с креста и дощатых облупленных от пожара стен и помчались на собак. А через мгновение показались и их искусные кукловоды – охотники. Вылетев из церкви, парочка морфов буквально за три прыжка очутилась на порушенной крыше, грозно захрипела, присела на корточки и стала наблюдать за происходящим, словно сторонние зрители, лишь изредка дергая длинными рубиновыми отростками, больше напоминающие с такого расстояния каких-нибудь красных змей.

– Уносим отсюда ноги!!! Живее!!.. – в панике бросил на ходу Айс, а сам прыгнул в неглубокий густо заросший кустарниками овраг и на пару секунд исчез.

Я спустился следом и следующие несколько минут мы бежали без оглядки, как ненормальные, уже не обращая внимания ни на морфов, рвущих на части бродячих собак, ни на грязь под ногами, ни на лужи, ни на насекомых, метящих в лицо. И так мы мчались ровно до тех пор, пока на смену леденящим душу хрипам не пришла меланхоличная монодия ветра, хозяйничающего над широкой разбитой автомобильной дорогой…

– Вроде оторвались… – устало выдохнул я и сполз по сдутому колесу гнилой легковушки на прохладный асфальт, – только вышли – уже нарвались, хорошее начало дня, многообещающее…

– Да ладно тебе, – примирительно выступил Айс, стаскивая замаранный кровью респиратор. Теперь лицо выглядело потным, красным, разгоряченным. Он вытер рукавом лоб, присел на ржавый бампер грузовичка и оптимистично протянул: – Зато пробежались…Фуф… – и облегченно вздохнул.

– Нуда…

И замолчал.

– Слушай, а тебе самому-то не жарко во всей этой твоей броне, маске?.. – посмотрев на него, вдруг поинтересовался я, пристально разглядывая серебристо-черные доспехи, густо заляпанные темными кляксами.

Айс удивленно изломил бровь, усмехнулся.

– Не жалуюсь – привык, – пожал плечами он, отряхивая наплечники от грязи, – тяжеловатыми, конечно, в начале казались, а потом ничего, нормально… – подышал на запотевшие стекла респиратора, протер от собачьей крови, – зато в них можно не переживать, что тебе прокусят руку…

– Это если одна собака, допустим, а вот свору? Выдержит? – состроив хитрое лицо, полюбопытствовал я. – А?

– У-у-у… – протянул тот и с легким налетом раздражения ответил: – Это тебе не тряпка какая-нибудь, а боевой доспех! Причем легкий! И к нему относиться надо бережно, а не испытывать эксперименты на прочность ставить…

Я выдержал паузу, закурил.

– А респиратор сейчас зачем таскаешь? – выпустив дым, спросил я.

– Ладно там ночью, но сейчас-то день – вроде как все видно, пыльца не летает, свежо…

– Для страховки, – пояснил Айс и как-то странно выдохнул: – Кто его знает, чем тут воздух пропитан…

– А я вот противогаз надеваю только когда лианы вижу, – задумчиво промолвил я и с наслаждением затянулся, – а вообще… тут дело чутья и вкуса. Кому как нравится… – с завистью посмотрел на респиратор, – хотя от такого, как у тебя, бы вряд ли отказался…

– Как в Горизонте-26 окажемся – такой же достану, – пообещал вдруг Айс и опустил на него глаза, разглядывая так, словно видел впервые, – главное, чтобы нас с тобой внутри базы вообще никто не видел, Сид. Иначе поднимется такая шумиха, что нас прикончат раньше, чем мы к воротам комплекса доберемся.

Я задумался, достал фотографию дочки, закусил губу.

– Ты ее скоро увидишь, Сид, не переживай, – клятвенно вымолвил Айс и поднялся, – а сейчас вставай, мы уже рядом… – ткнул в сторону невысокого темного забора, местами тонущего в хилых кустах, разнотравье и за стволами тонюсеньких больных деревьев, – Остхоулское кладбище прямо по курсу. Скоро уже будем в самом Городе.

Я привстал, выкинул бычок, убрал фотографию, пригляделся – входные ворота сильно погнуты и помяты, словно кто-то силой рвался через них.

– А вон лужи – воды можно набрать, – негромко объявил я, разглядывая вдалеке парочку зеркальных клякс. – Так что от жажды мы с тобой точно не сдохнем. Радуйся!

– Да я прям пляшу от радости! – подыграл Айс и даже картинно изобразил короткий номер, выполнив один разворот и несколько забавных движений руками, от чего я невольно засмеялся. – Всю жизнь мечтал лакать воду из луж, как верблюд какой-то!

– Привыкай. Что я могу тебе предложить… – высказал я и пожал плечами: – Супермаркетов тут нигде нет, магазинчиков – тоже. Тем более она нормальная, чистая, как из родника.

– Ну-ну… – недоверчиво буркнул Айс и, поспешно скрыв лицо респиратором, покрылся капюшоном, – ну-ну… – зачем-то повторил и, не позвав меня, стал спускаться по затравеневшему невысокому склону.

Нагонять его пока не стал, а лишь молча повернул голову в сторону церкви, где больше не слышались ни морфы, ни собаки, и увидел то, как сквозь светлые проплешины в холодном небе на крест проливаются нежно-золотые солнечные лучи, ласкают, согревают ржавый металл. А через какое-то время весь тяжелый чугунный свод дрогнул, порвался, как старое покрывало, и из него, словно тысячи призрачных иголок, вырвались яркие полосы света, разбежались за считанные секунды по всему пустырю и щедро наградили яркими красками.

«Добрый знак, – с радостью подумал я, – это добрый знак…»

И, напоследок перекрестившись, пошел догонять напарника…

Смотреть за игрой Бетти, уже час безвылазно плещущейся в тихой речушке рядом с берегом, вызывало умиление, радости. Разлегшись на надувном матраце, я блаженно посасывал через трубочку холодный яблочный сок из вытянутого стакана и довольно вздыхал, наслаждаясь долгожданным отпуском. Погода стояла теплая, солнечная, ветреная. Несильный ласковый ветерок заботливо качал пышные кроны деревьев, шумел травой, пускал по мерцающей ленте реки рябь и норовил сдуть кепку – спасение от солнцепека. По лазурному небу, купаясь в лучах солнца и отбрасывая гигантские тени, молчаливо и лениво шли пышные облака, а чуть ниже, едва ли не касаясь макушками этих мохнатых великанов, парили черные галочки птиц, изо всех сил пытающиеся потягаться с ними в скорости. То тут, то там слышалось стрекотание, жужжание, пахло цветами, травой, свежестью, свободой…

– Эх, хорошо-о-о! – зажмурившись от удовольствия, протянул я и отпил еще сока, опять укладываясь на матрац. – Всегда бы так!.. Бетти, доченька, ты не закупалась ли там?