Разлом (СИ) - Островская Алина

Встревожено зашептался народ, теряя с лица краску.

— Это который Отважный? Правитель Эдихарда? — спросил я.

— В твоём ли возрасте не знать Его Паскудничество, — выплюнула все та же старуха, которую дед никак не мог затолкать в дом. Крепкая оказалась.

Вопреки страху, что парализовал народ, люд заворожённо потянулся за процессией, прихватив с собой и меня. За крепостными стенами аккуратным рядом возвышались каменные дома. Улочки узкие настолько, что вряд ли бы прошла повозка, запряженная двумя лошадьми. Поэтому своего коня я оставил у коновязи.

Жители закрывали двери на засов, а над головами поочерёдно хлопали оконные ставни. На натянутых между домами верёвках, свисало сырое белье, напоминающее белые флаги капитуляции. Мне казалось, что над Когррагом сгущались тучи, а по стенам ползли серые тени.

Траурную тишину разбавлял шорох шагов и яростное фырчанье боевых коней, нетерпеливо закусывающих удила где-то впереди, у подножия крепости.

Когда мы подошли к замку, в проёме высоких дубовых дверей мелькнул кусочек красного плаща. Стража выстроилась по периметру парадной лестницы и застыла каменными изваяниями.

Я не совсем понимал что происходит, но оставаться и выяснять не планировал. У меня есть конкретная цель, и чем быстрее я ее достигну, тем быстрее покину это пренеприятнейшее место. Осмотревшись, заметил указатель с выжженным на дереве изображением мешка с монетами, и решил, что мне точно туда. Пропетляв узкими улочками, похожими одна на другую, вынырнул у входа на рынок. Только то ли «торговый день» окончен, то ли все уже раскупили, но купцы активно закрывали свои прилавки. Покупатели тоже разбегались, как тараканы при включённом свете.

Зараза… что за день.

Я ускорил шаг и стал проталкиваться против течения, беспардонно заглядывая каждому торговцу за прилавок. Мне обещали разнообразие товаров и умельцев на все руки, и что же имеем? Нежданные гости парализовали жизнь всего города и ставят мне палки в колёса…

Насладиться всем разнообразием я уже не успевал. Но программу минимум выполнить обязан. Поэтому крутил головой по сторонам, разыскивая нужных мне людей. Кто ищет, тот всегда найдёт. У крепостной стены был замечен оружейник, экстренно тушивший свой горн.

— Пусть будет светлым твой день! — поприветствовал я мужчину, туго затянувшего смоляные волосы в хвост. Он на секунду замер, смерил меня суровым взглядом, и вылил бочку воды в огонь. Облако шипящего пара клубами вырвалось из печи на мгновение скрывая его от моих глаз.

— Не местный что ли? — пробасил он, небрежно скидывая выкованные мечи в сколоченный короб.

— Странник, — кивнул я, — хочу предложить тебе работу.

— Прости, мужик, мне не до тебя, — отмахнулся он, нервно распихивая ножи по карманам.

— Я много заплачу.

— Что же, думаешь сумеешь заплатить больше, чем стоит жизнь?! Уберись с дороги немедленно, — он оттолкнул меня в сторону и вышел из кузницы, ныряя в толпу.

— Вот так дела…

Мимолетно скользнул глазами по другим частям рынка — похоже он единственный кузнец, кого мне посчастливилось застать на рабочем месте. Пошарил по головам мельтешащих людей, но знакомого оружейника не заметил. Как сквозь землю провалился. Фокусник.

Рынок довольно быстро опустел, лишая меняя даже призрачного шанса на выполнение поставленных задач. Впрочем, опустел не только он. Весь город стянулся к стенам крепости и замер в ожидании. Я отправился со всеми, рассудив, что шанс отыскать там сбежавшего кузнеца выше, чем на незнакомых улицах.

Так, пока простой люд шушукался между собой, я параллельно выполнял две задачи: разыскивал оружейника и подслушивал свежие сплетни. Скажете, что это недостойно бравого воина? Возможно. Зато познавательно…

— Ах, что же будет… что же с нами будет…

— В этом году Собислав пожаловал раньше обычного. Никак задумал чего!

— Владыка откупится от него. Должен!

— Чем откупаться-то будет? Разграбили сокровищницы! Нету там ни гроша!

— Ой, ну не начинай… Велика трагедия…

— Ты так спокойна, Агата, потому что у тебя детей нет! Был бы сын, не так бы пела!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— В подвалах под крепостью горы золота. Если захочет — откупится. Только вот слыхал я, что все серьезно. Не берет больше золото Собислав. Ему теперь жизни подавай!

— Знает, что слабы мы сейчас, вот и притащился. Отпор дать некому…

— Хорош народ стращать! Может он приехал нашего господина с повышением поздравить. Дипломатический жест, так сказать.

— Сколько раз говорила тебе, Ярус: не сквернословь при дамах!

Людское шушуканье прервалось скрежетом засова и скрипом крепостной двери. Из ее проёма вышли двое. Оба тощие, того и гляди унесёт лёгким дуновением ветерка. Относительно молодые или это просто кажется из-за безбородой кожи их лиц. Гладкой, как у подростков. Зато сколько гордости и напыщенности в осанке! Ни много ни мало прославленные короли! Одежды расшиты золотыми нитями, на пальцах огромные перстни с драгоценными камнями, своим блеском слепящие первые три ряда толпы. А руки, отсюда вижу: холёные, как у барышень.

Вокруг них сомкнулся круг солдат, замурованных в латы по самую макушку. Боятся собственного народа?

— Поприветствуйте же славного владыку Эдихарда — Собислава Отважного! Благодарите, что снизошёл до нас и почтил своим визитом!

Народ в недоумении переглянулся и слабо так, безэмоционально стал скандировать имя Собислава. Радостью и благодарностью, конечно же не пахло. Этими кислыми выражениями лиц можно было бы квасить капусту. Собислав поднял напомаженную ладошку вверх, останавливая поток «бурного приветствия».

— Жители Когррага! Без тени сомнения вас можно обозвать счастливчиками! На долю ваших детей выпала великая честь пополнить ряды армии Аваллона, — он картинно приторно улыбнулся, сложил ладони в замок и доверительно добавил: — я даже сам немного завидую таким возможностям. — Затем вернул голосу напыщенную торжественность и продолжил свою неумелую агитацию: — Стать воином Аваллона великая честь и большая ответственность, с чем я и поздравляю счастливых родителей.

Но радоваться никто не спешил. Мужчины яростно сжимали кулаки и скрипели зубами, женщины беззвучно роняли слёзы, как будто сил на истерики у них давно не осталось.

Собислав ненадолго умолк, осматривая толпу и улыбаясь уголками рта. Словно подпитывался этим удушливым отчаянием и чужим горем.

— Мои солдаты помогут собрать всех первенцев мальчиков старше трёх лет, — он щелкнул пальцами и застывшие камнем стражи синхронно вынули из ножен острые клинки. — Приступайте, у меня мало времени, — небрежно бросил он напоследок, снимая с себя маску дружелюбия, и прошмыгнул за стены крепости.

Глупо ожидать, что родитель добровольно отдаст своего ребёнка. Поэтому в считанные секунды оглушенная толпа превратилась в потревоженный муравейник. Народ кинулся врассыпную, надеясь добраться до своих домов быстрее вражеских солдат.

— Закрыть городские ворота! — хладнокровно отдал приказ новопомазанный правитель Когррага.

И тут началась давка. Эти узкие улочки, неспособные пропустить такое количество людей, сталкивали жителей между собой. Кто-то падал и уже не мог подняться, кто-то начинал драться и толкаться, а самые мудрые, как по мне, толпой накинулись на загонявших их, как стадо баранов, солдат.

Мне вся эта заварушка, ох, как не нравилась. Особенно идея с закрытием ворот. Так что по стеночке, в быстром темпе, я направился к свободе. Беспокоился за своего коня, не снесет ли его общей волной? Больно целеустремлённый тут народ живет.

Кое-как, закрыв глаза на царившее вокруг мракобесие, подошёл к городским воротам, опустившимся почти на треть. Два амбала усиленно крутили механизм, опуская заслонку, а ещё шесть кошмарили жителей, не выпуская из ловушки. В общей хаотичной массе взглядом выхватил своего напуганного коня, встревоженно танцевавшего у коновязи, прижав к голове уши. И как-то от сердца отлегло. Не угнали.

И только я облегченно вздохнул, как к животинке подскочил черноволосый кузнец и стал успокаивать его, дабы дотянуться до узла на уздечке.