Разлом (СИ) - Островская Алина

То ли еще будет.

Жестом попросил Эйвара сложить оружие. Мы не враги, а насилие не лучший способ найти общий язык.

— Лидер берсерков, взявший Когрраг, поведал мне о кораблях, строящихся на побережье Великой реки. Это такие повозки, способные передвигаться по воде. Наши прямые противники — не самые развитые из всех известных мне народов, достигли столь высоко уровня. Тогда чего достигли другие? И станет ли дикий народ значимым препятствием к завоеванию новых, лучших территорий?

Ответом мне стал встревоженный шепот, прокатившийся среди толпы. С возвышенности, на которой я стоял, было хорошо видно Игнара, внимательно слушающего мою речь. Мы встретились глазами, и он едва заметно мне кивнул.

— С завтрашнего дня мы начнем заниматься перевооружением. Старое оружие и доспехи пойдут на переплавку. Воины, временно оставшиеся без дела, отныне станут помощниками ремесленникам.

Одна половина толпы взорвалась возмущением, тогда как вторая с пониманием закачала головами. Хорошо, что чувство справедливости в этом селении присуще не только мне. Как там говорится? Разделяй и властвуй? Попробуем.

Между тем, каждый присутствующий, оглядев рядом стоящего соседа, вдруг понял, что по ту сторону не все «за одно». Назревал внутренний конфликт, способный расколоть народ на две части. Но мне до этого дела не было. В условиях ограниченных ресурсов, следует мобилизовать силы, а не идти на поводу «элите». В конце концов, я предлагал повозражать насчет моего назначения.

Я поднял ладонь вверх, призывая ссорившийся между собой народ к порядку. Получилось не слишком хорошо, так что пришлось повысить голос.

— Повторяю один раз. Кто не услышит, для того будет введена двойная норма работы. — Народ перевел на меня встревоженные взгляды, и я смог продолжить в относительной тишине. — Итак, у вас есть право выбора, уважаемые воины. Делимся на четыре большие группы. Первая — отправляется на торфяные болота за добычей лимонита. Вторая — помогает Игнару на кузнице. Исполнение его приказов по важности приравнивается к приказам главнокомандующего на поле брани. Третья группа — разносортная. Женщины, что трудятся на полях и скотном дворе, могут смело выбрать себе помощников. Четвертая группа — будет сформирована после моего возвращения из Белой долины. Возможно, намечается большая стройка. А стимулом к эффективной работе станет это, — я вынул из небольшого мешочка золотую монету и покрутил ее в пальцах, показывая всем. Хотелось мне сказать, что госзаказ будет оплачен из бюджета, но сдержался. Хватит с них на сегодня. Вместо этого громко заявил: — Срок на размышления — до завтрашнего утра. И помните, что сила — в единстве.

Фенрир в очередной раз воспротивился седлу, так что до Белой долины я добирался на лошади. Уже привык к такому средству передвижения, и в целом стал держаться увереннее. По обе стороны от меня, на огромных варгах, что оказались даже выше моего непородистого коня, ехали Аголон и Эйвар. Они сверлили спину Аркона недоверчивыми взглядами, то и дело отпуская колкие шуточки в адрес старика. Я в этом не участвовал, пусть и поддерживал их в подозрительном отношении к «советнику». За руку он пойман не был, но это не отменяет его мутное поведение. Не понравилось мне, что после утреннего собрания, он неожиданно пропал с лидерами воинов, а затем так же неожиданно появился. Не пытаются ли они дружить против меня?

Быть может, я и ошибаюсь. Не хочется становиться параноикам и шарахаться от каждой тени, равно как и умереть от рук своих соплеменников. Не авторитетно это.

Наше небольшое путешествие вдоль берега реки выдалось спокойным. Пользуясь случаем, я осмотрел прилегающие территории, подмечая разнообразие лесных пород. Чего-чего, а древесины тут предостаточно. Хватит и на уголь, и на корабли, и на опалубку, для строительства стен. Попадались заболоченные территории, о которых говорил Игнар, плескалась рыба в реке, в высокой траве гнездились птицы, а маленькие странные зверьки то и дело перебегали нам дорогу.

Неоспоримым плюсом стало то, что мы шли против течения. Я прикидывал возможность переправки большого количества камня к Рэйну, и варианты с повозкой или перекатыванием на бревнах, мне не нравились. Во-первых, долго и трудозатратно, во-вторых, отсутствовала хорошо утоптанная дорога, по которой было бы удобно передвигаться. Поэтому выигрывал вариант с переправкой по реке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

К середине дня мы отклонились от привычного курса, постепенно отдаляясь от берега. Прошли не больше пары километров и взору открылось месторождение известняка. Полукруглая многоуровневая долина рыжела и белела каменными уступами, из которых можно было бы отстроить целый город.

— Что ж, стене быть. Молодец, Аркон. — Скупо похвалил я старика, пробуя пальцами каменную крошку, лежащую у ног. Крепкий, так просто не рассыпается. Достал топор и рубанул со всей силы по породе. Лезвие оставило след и от небольшой выбоины поползла маленькая трещинка. Все складывается, как нельзя лучше.

На обратном пути я посвящал друзей в свою задумку, мысленно фиксируя самые неудачные участки пути. В некоторых местах река мелела у берега, а значит был шанс встать на мель. Где-то высокие камыши препятствовали хорошему обзору и возможности подойти вплотную. И я решил, что в ту сторону плоты можно отбуксировать на веревке, а уж обратно, с грузом, придется плыть человеку и управлять плотом правИлом.

Добрались до Рэйна с темнотой, уставшие и голодные. Пока перекусывал у себя, прикидывал сколько нужно людей на каменоломню. Не понравится им эта работенка. Особенно после беззаботной, праздной жизни…

Доел ароматную похлебку (надо признать женщины в Рэйне готовили изумительно) и отправился в кровать. Усталость требовала свое, но мозг никак не хотел отключаться. Переваривал новую информацию, сам что-то обдумывал, придумывал, пытался посчитать нужное количество бревен для плотов. Одним словом, открыто издевался над своим хозяином. В небе высоко светила луна, а сон все не шел.

Спустя несколько часов, передумав все, что только было можно, я наконец стал проваливаться в дремоту. И вдруг кожу на груди обжег амулет, что подарила мне Алариэль. Охнул от неожиданности и боли, поднимая его за шнурок, на котором он висел. Камень тускло светился в темноте и подрагивал.

— Чертовщина какая…, - выдохнул я и услышал, как дверь в мой дом тихонько отворилась.

Сказать, что я удивился непрошеным гостям, — означает солгать самому себе. Предполагал, что мне начнут строить козни или даже на поединок вызовут. Но вот так, под покровом ночи. Спящего.

Любопытно…

Хорошо, что изба двухкомнатная, пока неизвестные крались, скрипя половицами, я из простыней и подушки соорудил нечто похожее на спящего человека. Сам же встал в самый тёмный угол комнаты, спрятав сияющий амулет в карман. В руке сжимал охотничий нож, готовый сразиться со смельчаками.

Половицы продолжали поскрипывать в сопровождении крепких ругательств. Судя по многоголосию и разнобойной поступи, гость пожаловал не один. Неужели решили, что даже со спящим мной в одиночку не справятся? Что ж, это приятно.

С появлением двух чёрных фигур, мне в лицо пахнуло стойким ароматом алкоголя. Ширина плеч моих гостей выдавала в них опытных воинов. Они переглянулись друг с другом и тихо зашептались, решая кто нанесёт первый удар. Как будто нельзя было это решить снаружи. Я, не удержавшись, закатил глаза.

Наконец они определились и тот, что был ближе всего ко мне, стал подкрадываться к кровати. В руке зажат нож, похожий на мой. Он накрыл подушку, изображающую мою голову, плащом (вероятно, с целью предотвратить крик) и стал яростно наносить удары, кромсая простыни на лоскуты.

Ему понадобилось ударов десять, чтобы осознать ту лёгкость, с которой лезвие входило в ком ткани. Он замешкался и заметил, наконец, отсутствие крови. Тогда горе-душегуб развернул, свернутый мной комок, и хотел было закричать о «подставе», но я со всей силы саданул его по затылку рукоятью ножа. Второй быстро включился в борьбу и стал размахивать кинжалом, стремясь исправить недоразумение. Комната небольшая, места для манёвра недостаточно. Поэтому я ногой выбил оружие из кисти, и, коронным приемом Бруни, отправил противника в нокаут. Потёр саднящий лоб ладонью — больно, черт возьми.