Животное. У каждого есть выбор: стать добычей или хищником - Лиза Таддео

номером своей комнаты.

– Ну жара! – протянула Элис.

То, как женщина способна пробудить в тебе чувственность, в корне отличается от того, как это делает мужчина. Особенно если речь идет о красивой женщине. Я смотрела на большой нос Элис, на ее крупные белые зубы. Резкие брови и голые пухлые губы. Откуда бралась эта поразительная красота – вот ведь тайна! Она получалась из всего разом, и хотя в нее трудно было ткнуть пальцем, я ни на миг в ней не усомнилась. В отличие от своей собственной, в которой я сомневалась, видя ее отражение в зеркалах, всю жизнь.

– И о том молодом парне, Джеке, – добавила я.

– Значит, Вик страдал, слушая обо всех этих мужчинах.

Я кивнула, и мне впервые показалось, что я зря обвиняла себя.

– Но его никто не заставлял это делать, ты же понимаешь.

– Мы работали вместе. Вик что, должен был меня уволить?

– Нет! Этот мужчина должен был сам допереть до того, что он – женатый человек с детьми и что молодая женщина, которая потеряла семью, скорее всего ищет кого-то, кто мог бы ее заменить. И то, что тебе просто хотелось контакта, хотелось, чтобы кто-то подарил тебе чувство защищенности, это не означало, что ты испытывала желание, чтобы кто-то заковал тебя в цепи. Бросил в эмоциональный застенок. Джоан, этот мужик попросту воспользовался положением горюющей молодой женщины! Джоан?

– Но правда в том, что я все продолжала и продолжала к нему возвращаться. Каждый раз, когда меня ранила какая-нибудь мелочь, каждый раз, когда мне нужна была помощь в работе. Каждый раз, когда меня обижал какой-нибудь гребаный мальчишка. Я чувствовала себя любимой. Я так сильно в этом нуждалась! Но тогда все было иначе. То, что я чувствовала к Бескрайнему Небу… Вик понял, что я без ума. Вик видел это, и это его убило. К тому же Бескрайнее Небо был мужчиной, он не был каким-то там молокососом. Биг-Скай имел больше денег, чем Вик. Он имел власть.

– Но эти игры, в которые Вик играл! Спрашивать тебя о размере хрена другого мужика?! После того как мы вернулись в Италию, я работала официанткой в кафе на пляже Ла-Догана в Маремме. Каждый день туда приходил лысый мужик в футболке с изображением мультяшного кишечника. Каждый день он заказывал лингвини кон вонголе. Там их готовили лучше всех. И каждый день этот мужик, Карло, просил добавить еще петрушки и хотел, чтобы я посыпала ею блюдо сверху, стоя прямо перед ним. Бывали дни, когда Карло был единственным моим клиентом в обед. Мужчина не позволял себе со мной ничего лишнего, если не считать желания, чтобы я сыпала петрушку, стоя прямо перед его столом, и того, как он смотрел на мои руки. Я каждый день наносила свежий лак на ногти, потому что сознавала, что Карло смотрит на мои пальцы. Джоан, ты понимаешь?! Есть просто изнасилования, а есть еще те изнасилования, которым мы позволяем случаться, те, к которым мы готовимся и перед которыми принимаем душ. Что, конечно, не означает, что мужчина ничего не делает.

– Эта грань еще тоньше, – возразила я. – Я не была невинна. Не забывай, я спала с Виком, я даже пыталась кончать.

Я никогда не могла с ним кончить. Но пыталась. Доводила себя до изнеможения, пытаясь. Я говорила Вику, что он мне небезразличен. И не раз.

– А потом однажды не сказала, а этот мужик не пожелал от тебя отстать. Он остался поблизости. Ты его не заставляла. И не просто торчал рядом, а еще и присосался, как гребаный осьминог!

– Но я лгала Вику. А все, чего он хотел, – это правды. Полуправда ему была не нужна. А я лгала. Я могла бы просто сказать: я люблю этого мужчину, этого женатого мужчину. А теперь будь так добр, свали в туман.

– А что, ты была обязана так говорить? Тебе не кажется, что Вик знал, что ты его не любишь? Не хочешь видеть рядом с собой?

– Но это было бы честно! Поначалу я встречалась с Виком где угодно, словно он был мужчиной, которого я любила. Наверное, этот человек испытывал ко мне настоящие чувства. Конечно, я путала их с отеческой любовью, которой искала. Но так внезапно измениться! Начать разговаривать с Виком о других мужчинах. Я не верила, что он хотел это все слушать. Но при этом Вик не хотел, чтобы я лгала. Я запуталась, но, что бы я ни сделала, все было нечестно по отношению к нему. Я столкнула его в бездну отчаяния. Дома у Вика была эта его жена и этот его сын с проблемами!

– Да на хер его проблемы! Ты лгала, потому что, если бы сказала правду, Вик бы заставил тебя чувствовать себя тварью. Помаленьку, своими собственными способами. И ты говоришь, что это ты внезапно изменилась?! А он как изменился? Из человека, который напоминал тебе отца, превратился в того, кто заставлял тебя чувствовать себя потаскухой, плохой, гадкой девчонкой. Он пугал тебя так, как пугают женщин мужчины, страхом принуждая к покорности. Вик мог бы тебя уволить, а тебе нужна была эта работа! Ты до сих пор во власти его чар. Его и Бескрайнего Неба. Тебе нужно от них освободиться. И где теперь Вик? Где этот кровосос?

– Вот мы к этому и подобрались.

Элис налила нам обеим еще вина и любопытно подняла брови. Что ж, по крайней мере, я не чувствовала себя скучной.

– Чуть больше месяца назад, как раз перед тем как я приехала сюда, Бескрайнее Небо связался со мной после очень долгого перерыва. Я была так счастлива! Проплакала целый день. Пошла в турецкую баню. Умастила маслом каждый дюйм своей кожи. Все повыщипала, осветлила. Мы встретились за ужином в итальянском ресторанчике в Гринвич-Виллидж. Не могу передать, в какой я была горячке. Я не сказала Вику, никому не сказала. На самом деле, он спрашивал меня, не давал ли в последнее время Бескрайнее Небо знать о себе. Вик вел себя так, будто эта мысль только что пришла ему в голову. Конечно, потом до меня дошло, что он читал мою почту, знал кодовый вопрос – девичью фамилию матери, потому что у него была вся моя служебная информация. И почтовый сервер постоянно напоминал, что я должна сменить пароль. Так что я знала, что Вик читал мою почту. Сидел дома с женой и просматривал то, что я писала, словно подросток-социопат. Так что он не мог не знать. Должно быть,