Принуждение к миру - Дмитрий Абрамов

по параметрам, цели – три транспортника или бомбардировщика и восемь истребителей.

– Давай, нашим дублируй!

Радист начал бубнить в микрофон радиостанции абракадабру, иногда сверяясь с таблицей кодовых слов.

– Есть, герр лейтенант. Наши приняли. Скоро догонят, – сообщил радист, отрываясь от радиостанции, и сразу опять забубнил в микрофон, продолжая наводить на взлетевшую из Бирмингема группу самолётов эскадрильи немецких ночных истребителей.

Совсем скоро оператор РЛС указал пальцем на новые отметки на индикаторе.

– Вот наши. С востока подходят. Пять минут до пересечения курсов.

– Четвёртая эскадрилья доложила, что бортовые локаторы уже видят британцев, герр лейтенант, – сообщил радист.

– Хорошо смотрите, внимательно, чтобы кто-нибудь не сбежал.

– Есть, герр лейтенант.

Ещё несколько минут, и в воздухе где-то между Дерби и Шеффилдом разгорелся воздушный бой. Разобрать детали на индикаторах локатора, естественно, было невозможно – сплошное мельтешение светящихся точек. Кто, где, кого – хрен поймёшь. Радист включил громкую связь, но и из мата-ора, наполнившего эфир, мало что можно было разобрать. Наконец через долгих пять минут бой закончился, это стало понятно по упорядоченному строю точек-светлячков, уходящих на юг. На север никто уже не летел.

– Двадцать один, – прокомментировал оператор. В начале боя ночных «Хейнкелей» было двадцать четыре. Три в минусе. Нормальный размен против одиннадцати британцев.

– Командир эскадрильи подтверждает: все одиннадцать британских самолётов сбиты. Четыре «Москито», два «Бленхейма», два «Бофайтера», один «Альбатрос» и два «Авро Йорка»[56], – отчитался радист.

– С миру по нитке собирали, – прокомментировал Курт.

– У наших три сбитых, – закончил сообщение радист.

Помолчали. Мало приятного в своих потерях.

В общем-то задача группой выполнена и можно сворачиваться. Хрена!

– Герр лейтенант! Есть ещё один самолёт! Взлетает от Бирмингема. Идёт на север. Большой. Низко. Иногда пропадает, – скороговоркой выпалил оператор локатора.

– Связь с нашими, быстро.

Радист выдал в эфир новое целеуказание. От уже почти скрывшейся с экрана индикатора РЛС группы точек отделились две.

– У наших – выработка топлива и расстрел боеприпасов. Только двое ещё смогут догнать и хоть что-то выстрелить по британцу, – хмуро сообщает радист.

– Свинская собака… – ругается Курт.

– Сука! Нае…ли, мляди! – добавляет экспрессии Боев.

Все напряжённо следят, как медленно сокращается расстояние между удирающим британцем и двумя ночными истребителями. Немецкие пилоты сильно не разгоняются, топливо берегут. Наконец воздушные догонялки закончились. Километрах в тридцати к юго-востоку от локаторного поста.

– Двухмоторный гидросамолёт, похоже «Каталина», – дублирует радиосообщение немецких истребителей радист. – У них снарядов только на одну атаку. Атакуют! Есть! Один двигатель горит. Сильный ответный огонь. Второй в атаку заходит. Мимо. У второго горит правый мотор. Всё! Второй не отвечает.

– Один истребитель пропал, – подтверждает оператор.

– Первый идёт на таран. У него тоже в двигатель попали. Старается догнать на одном. «Каталина» пытается оторваться снижением.

– Отметка последнего истребителя пропала, – восклицает оператор.

– Что с «Каталиной»? – нервно спрашивает Боев.

– Снижается.

Радист суетливо пытается перенастроить радиостанцию.

– Герр лейтенант! Я «Каталину» поймал. Запрашивают Шеффилд на аварийную посадку. Шеффилд отвечает. У них всё разбито. Рекомендуют садиться на водохранилище Деруэнт. «Каталина» садится на Деруэнт. Требуют срочно медиков и охрану.

– Твою ж…! – матерясь, лейтенант достаёт из планшетки карту. – Деруэнт… Деруэнт… Ага, нашёл. Вот он.

Боев торопливо промеряет курвиметром расстояние до плотины водохранилища.

– Отсюда до плотины почти десять километров. От Шеффилда – двадцать. Так, Курт! Рвите здесь всё на хрен и бегом вниз. Выезжаем.

– Британцы, герр?..

– В расход! Бегом, шнель-шнель!

Две гранаты в будку локатора, две короткие очереди по пленным. Диверсанты пленных берут, только если в этом есть нужда. Нужда закончилась. Война, однако. И диверсанты, ускоряясь, несутся по склону холма к лагерю.

В лагере хулиганить некогда. В кузов грузовика по команде лейтенанта закидывают две бочки с топливом. По машинам! И маленькая колонна срывается с места. Особо не разогнаться. Пять километров грунтовки. Стоп. Здесь должен быть поворот налево. Ага, вот он. Твою ж… Не дорога – козья тропа. Но выбора нет. Иначе ехать вкруговую. Кое-как проехали, цепляя днищем камни. Через километр выбрались опять на грунтовку, идущую вдоль речки. Пара сотен метров – брод. Переправились. Остановка. Лейтенант выскакивает из «Хамбера»[57]и бежит к стоящему сзади грузовику. По карте показывает водителю, куда ему ехать. Объясняет старшему в грузовике, младлею Батуханову, задачу. Ему на грузовике – направо. Там в двух с половиной километрах, недостроенная плотина ещё одного водохранилища и временный мост над ней. Надо сжечь-подорвать мост. Взрывчатки у группы мало, не думали, что понадобится. Используйте бочки с горючим. Это единственное место, откуда с Шеффилда может прийти помощь «Каталине». Вперёд, Паша. Грузовик срывается с места.

Боев в три прыжка возвращается к внедорожнику. Вперёд. Вперёд дороги нет. Только заросшие травой холмы. Фигня. Проедем. Тут всего-то километра полтора. Через пять минут внедорожник выскочил на грунтовку, идущую по берегу реки. Свернули налево. И почти сразу в разрывах между деревьями осназовцы увидели проблески включённых прожекторов. Ещё пара минут, и «Хамбер» выскочил на плотину. Вон оно чего. На плотине – два зенитных прожектора. Охрана, видать, включила. Светят на воду. На правом берегу водохранилища, метрах в двухстах от плотины, – капитальные слипы[58], но покачивающаяся на воде летающая лодка на берег не вылезает. Видно, покалечили её в воздухе серьёзно. На плотине никого нет. Охрана побежала на помощь к разгружающемуся самолёту.

Внедорожник с шестью диверсантами направляется к слипам. Там суета. Из «Каталины» на руках выносят раненых. Не, раненые уже на берегу. Трупы таскают и в рядок складывают. Двенадцать человек на берегу, не считая семерых раненых, разложенных-рассаженных под деревьями. Кучку трупов нет нужды пересчитывать.

Навстречу подъезжающему внедорожнику бежит полковник. Машет руками и что-то кричит. Ага, помощь нужна. Про медиков спрашивает. Будет тебе сейчас медик. Две пули, выпущенные из бесшумного «стэна», опрокидывают полковника на землю. «Хамбер», уже тормозя, переезжает тело полковника и останавливается. Диверсанты выскакивают из машины. Ещё пара коротких очередей валит двоих британцев, держащих в руках оружие. Остальные бритты падают на землю по своей воле.

Курт делает пару шагов и объявляет присутствующим о том, что они взяты в плен бойцами десантного батальона Красной армии. Убедительная просьба не дёргаться.

Хренак! Оживает бортовая турель «Каталины». Очередь патронов на десять. Сука! Двое диверсантов с огромными ранами от крупнокалиберных пуль падают замертво. Боев, вооружённый пулемётом «брен», высаживает полдиска по фюзеляжу летающей лодки. Остальные диверсанты стреляют по потянувшимся к оружию британцам. Пулемёт «Каталины» больше не стреляет. То ли стрелок убит, то ли патроны кончились. Бой на площадке перед слипом длится ещё от силы полминуты. Чего тут стрелять? Дистанции в 30–50 метров на почти ровной площадке. Стрельба прекращается. Курт ранен в руку, вроде несильно. Остальные трое осназовцев целы. У противоположной стороны потери посущественней. Трое более-менее здоровых и пяток раненых осталось.

– Держите их, – и лейтенант скачками несётся к «Каталине». По пояс в воде подбирается к открытому бортовому люку летающей лодки. Одна за другой