Радужный - Алексей Юрьевич Булатов

дрова прямо под боком. Развел костер в расчете на то, что Колян меня тут найдет по дыму. Потом перешел в Родное с планшетом, присел на завалинке старого дома и попробовал выйти в сеть. Сети не было, шкала на экране, отвечающая за интернет, не показывала даже букву «Е». Надо было подняться повыше, улучшить прием. К чердаку дома была приставлена старая ветхая лестница. Я решил воспользоваться ей и начал аккуратно подниматься. Третья ступенька внезапно проломилась, и я чуть не сверзился с лестницы, злобно матерясь. Но поборов адреналин и испуг, продолжил карабкаться. Забравшись наверх, я открыл окошко, ведущее на чердак, и залез туда. Запах плесени и сырости был тут просто невыносимым. Весь чердак завален мешками с сеном, видимо, для утепления. Посреди чердака лежало две доски для прохода, а по бокам засыпан старый керамзит. Вглубь чердака идти было не интересно и не нужно, я встал, согнувшись, и посмотрел на планшет. Через какое-то время нарисовалась долгожданная буковка «Е», и еще через мгновение планшет пикнул о полученной почте. Открыв «Телеграм», я прочитал сообщение от Лили:

«Лёшенька, я добралась, все хорошо, документы получила, карточку тоже. Сняла квартиру на Грушевского, 64, 4 этаж, квартира 58. Жду тебя».

Я порадовался, что у Лили все нормально.

«Лиличка, дорогая, у нас все в порядке, будем через пару дней, целую!»

– Ты что там делаешь?

От неожиданности я чуть не выпал из окна чердака. Около лестницы стояла женщина в возрасте с тяпкой в руке и пристально меня рассматривала.

– Да ничего, просто интернет ловлю тут.

– А ну слазь оттуда, гадёныш!

Опять это слово, блин! Может, она знает того эльфа?

– Тетенька, да все нормально, уже слезаю, я тут ничего не взял!

– Вот слезай – и проверим!

Я задом аккуратно, стараясь не сломать ступеньки на гнилой лестнице, полез вниз с тяжело бухающим сердцем. Все-таки тетенька меня напугала, и вся эта обстановка последних дней не делала ситуацию веселой.

Спустившись, я взглянул на нее: классическая дородная украинская женщина лет за 40, с усталыми глазами и натруженными руками.

– А ну покаж, что в рюкзаке?

Я с готовностью открыл рюкзак, в котором сейчас ничего не было, кроме планшета и разве что грязи от дров. Тетенька грозно схватилась рукой за край рюкзака, резко потянула на себя, заглянув внутрь.

– Ну, пошли со мной. Ты откуда тут взялся? Одет черт-те как, не холодно?

Да, одет я был для Радужного – в футболку и джинсы, а в Родном стояла прохладная ранняя весна, и, в общем-то, мне было зябко.

– Да меня машина на окраине ждет, я точку просто высокую искал, нужно было сообщение отправить.

– Ну и как, отправил?

– Да вроде отправил, там тоже не очень-то ловило, но вроде бы ушло. Девушка у меня там волнуется, мы должны были вчера еще встретиться, да в дороге застряли, машина сломалась, пока починились – телефон сел, а планшет еще работает.

– Жрать хочешь? – неожиданно спросила меня тетка. – Вижу, хочешь! Айда в хату, борща дам, свежий – хряка вчера резали, я кастрюлю наварила большущую. И друга своего зови, накормлю вас, оборванцев, вон моя хата, синяя.

Вот за что я люблю наших – вроде строгая такая вся из себя, но просто каким-то третьим чувством она понимает, что мы голодные, и вот так с ходу предложила помощь.

Я решил не отказываться даже ради приличия. Мысль о том, что есть возможность похлебать настоящего украинского борща, наполнила мой рот слюной, и в животе забурчало очень активно. Тетенька услышала и весело рассмеялась:

– Требуха-то твоя уже борщ чует! Натальей меня звать, двери открыты. Ну все, жду вас, гони за своим другом.

Настроение мое впервые с момента встречи с Анакондой взлетело до небес. Я вприпрыжку от радости добежал до рощицы на краю деревни, укрылся за деревцем и перешел в Радужное. Там также с радостью добежал до полянки, где тлел костер. Около костра сидел Коля и ножом разделывал таракана. Выглядело это ужасно, но вкус таракана был более приятным, чем его внешний вид, проверено. В любом случае против борща ему не выстоять.

– Коль, а не хочешь борща?

– Эх, да, Лёх, борщика бы, да с чесночком, да хлебушком, я бы сейчас навернул…

– Ну так пойдем, что ли, нам там предложили.

– Кто, где?!

Я рассказал Коляну, как получил сообщение от Лили и встретился с Натальей, что она мило предложила откушать в ее хате борщика.

– Все, идем! – быстро сказал Коля и отбросил таракана подальше. – Может, и переночевать у нее можно? А завтра утром тронемся уже?

«Дайте, ради бога, воды напиться, а то так есть хочется, что даже переночевать негде».

– Не знаю, Коль, как пойдет.

Мы прошли по Радужному до того места, где я осуществил переход, по пути согласовали легенду, что мы фанаты «4 на 4» и наш «уазик» поломался, сейчас мы его починили и выбираемся на дорогу. Расчет был на то, что в лес уже вечером никто не пойдет проверять, так оно или нет, а с утра мы быстро свалим.

Войдя в хату Натальи, мы восхитились чудным запахом еды, животы наши пели песни так, что, по-моему, слышно было на 10 километров в каждую сторону. На столе стояли тарелки для первого, блюдце с чесноком и дольками лука, лежало нарезанное ломтиками сало и хлеб.

– Привет, оборванцы! – радушно произнесла хозяйка. Ее определение подходило под наш вид на все сто, а голодный взгляд на стол добавлял к этому только еще пару аргументов. – Садитесь, садитесь, вы извините, выпить у меня нету, но я надеюсь, вы не по этой теме?

– Нет, теть Наташ, мы вообще не пьем, мы спортсмены же.

– Ну да, ну да, по вам сразу видно, что вы спортсмены… – с сарказмом сказала она.

– Мы с покатушек, это такой вид спорта, когда на внедорожниках до точек пробиваешься, кто первый до точки дошел – тот и выиграл. Машина наша просто хорошая, но древняя и поломалась, сейчас починили, вот перекусим – и двинем. Меня, кстати, Коля зовут.

– Меня – Наталья, очень приятно. Ладно, ребят, садитесь покушайте, мне хоть расскажите, что в мире-то творится, а то, блин, поговорить не с кем, я тут зависла как дикая. Так-то я с Канева сама, сюда за матерью ухаживать приехала.

– Здорово, так мы соседи с вами! Я на Шевченко живу, – сказал я, садясь за стол.

– О, ну я тоже там, но в начале.

Вообще в нашем городе практически все жили на Шевченко, так как это