Радужный - Алексей Юрьевич Булатов

ходке туда завернуть.

– Да, это разумно.

До дерева было около 10 километров, тропинка эта удачно совпадала с берегом Днепра в нашем измерении, и потому мы каждую ходку по закладкам намечали на два километра дальше предыдущей точки. Для последних 3–4 кладов этого должно было хватить. И потом мы намеревались переехать в Черкассы и начать наше дело заново.

Вернувшись в лагерь, мы занялись подготовкой второй партии: я собирал черные плоды, а Колян их обрабатывал. Вернувшись с очередного захода, я разгрузился и решил посмотреть в Родное. Подойдя к поляне, на которой стояла машина, я заглянул туда и обомлел.

На лобовом стекле «Ниссана» был прикреплен плакат с надписью:

«Уважаемый Алексей, сегодня в 17 часов мы будем тут с Лилей. Если вы не явитесь, то вашу девушку ждет страшное разочарование. С уважением, Виктор Сергеевич».

Вот блин! Какой вежливый, пунктуальный! Что делать-то? Я прибежал в лагерь и рассказал обо всем Коляну.

– Да, Лёх, попали мы, конечно… Это еще хорошо, что у нас с тобой родственников, до которых можно дотянуться, не осталось. В 17, говоришь? То есть у нас есть 20 минут. Ну что, видимо, придется дать бой? Ты когда-нибудь убивал, Лёх?

– Нет, никогда не убивал, но Анаконду мочкану без единого сожаления, и амбалов его тоже.

– Лёх, я тоже так настроен, но думаю, не так это просто, как сейчас кажется. В любом случае нужно придумать план. Давай сейчас пройди по периметру и проверь всех, кто тут может быть спрятан, у меня созрела одна идея.

Я понял замысел Коляна. Анаконда – человек осторожный, и наверняка в лесу кроме технических средств есть и живые люди – снайперы, которые ждут нашего появления. Я пошел по спирали от площадки, заглядывая в наше измерение через каждый шаг. В итоге все действительно сошлось: как и предполагал Коля, мы нашли аж четверых снайперов, которые были замаскированы так, чтобы с площадки их увидеть было нереально. Все-таки Анаконда был человеком военным, с минимальной фантазией, и не мог предположить способность движения между измерениями, наверняка вычислил логическим путем способ, с помощью которого мы с Коляном могли скрыться из его особняка. Я даже думаю, тому, что нас видели в автобусе, он тоже нашел рациональное простое объяснение. Тот факт, что в ближайшем периметре залегли четыре снайпера, причем все точки были замаскированы настолько, что я их с трудом нашел, говорил о тщательно спланированной операции.

Когда я поделился своими мыслями о снайперах, Коля сказал:

– Возможно, что ты все-таки не нашел еще некоторых, но я знаю, как это проверить. Короче, что будем с ними делать? У меня есть предложение попробовать с минимальными жертвами оглушить дрыном снайперов и вколоть им по дозе внутримышечно. На 4–5 часов это выведет их из строя, препарат у нас в наличии только черный, ну что поделать…

То есть план партизанской обороны был такой: я захожу в Родное со спины снайпера с дубиной, обернутой тряпкой, фигачу ему по голове, после чего втыкаю шприц в ягодицу. Колян соорудил глушилку из ветки, чтобы не проламывать череп, а именно вырубить на время. Если что-то пойдет не так, составили и запасной план: я быстро возвращаюсь в Радужное, и оттуда уже возвращаюсь с более серьезным оружием.

В целом план был прост, в итоге всех четверых я вырубил достаточно легко, стараясь не думать о том, что кого-то мог случайно сделать инвалидом, а кого-то и убить. Адреналин хлестал так, что казалось – время замедлилось. Все происходило как в замедленной сьемке: я заходил в Родное, опускал глушилку на то место, где виднелась голова (у меня была масса времени, чтобы прицелиться хорошенько), далее одной рукой из-за пояса вынимал шприц, всаживал его в ягодицу, забирал оружие и возвращался в Радужное.

В результате слаженных действий на поляне скопилось три винтовки с оптическим прицелом с подсумками.

Когда, обезвредив последнего снайпера, я вернулся в Радужное, Колян показал мне магазины всех четырех винтовок со словами:

– Лёх, а Анаконда твой нас живыми хочет взять: смотри, у всех снайперов первый патрон парализующий, правда, второй у всех уже боевой…

Изучив патрон, я согласился с Коляном. Такие патроны я видел раньше только в фильмах, хотя, честно сказать, не так уж много я вообще их видел в своей жизни.

– Короче, Лёх, сейчас давай кидай меня в Родное и наблюдай внимательно, кого мы еще могли пропустить.

Вытолкнув Коляна, я взял дрын на изготовку и стал внимательно наблюдать. Опасения оказались правильными: как только Колян подошел к машине, с ближайшей березы раздался выстрел, и Колян упал. Пятый снайпер сидел высоко на березе, достать его дрыном было нельзя, поэтому я взял одну из винтовок, обошел березу сзади и, войдя в Родное, нажал на спусковой крючок.

Отсутствие навыка в стрельбе давало о себе знать: курок не подался ни на миллиметр, а тело мое все напряглось в ожидании выстрела.

«ПРЕДОХРАНИТЕЛЬ!» Я совсем забыл про него. Сняв винтовку с предохранителя, я прицелился еще раз в темное пятно и спустил курок. Винтовка негромко щелкнула, и темное пятно с березы, дернувшись, полетело вниз. Я на всякий случай отошел в Радужное. Подойдя к тому месту, где рухнул последний наемник, я вошел в Родное и перебросил винтовку. Подсумок и портупея, видимо, остались на березе.

И тут я вдруг увидел, что Колян встал и пошел мне навстречу!

– Коль, он что, промахнулся?

– Нет, Лёх, он попал, вот дротик!

– А как же ты?

– Как я понял, черный плод снимает действие любого алкалоида, в том числе и парализующего, меня немного совсем помутило, но я даже сознания не потерял.

– Ну, хоть какая-то польза от него!

– От него еще есть польза, мне кажется, но про это потом. Пятый снайпер по рации передал, что одного снял, второго не видит, до того как ты ему всадил. Ну ты, конечно, молодец, правильно убрал его. Короче, они через минуту будут тут, давай я останусь, а ты наблюдай из Радужного.

Я вернулся в параллельное измерение и стал ждать. Винтовку отложил и взял в руки «ЧеЗет», как заправский ковбой. Через минуту на нашу полянку влетел «гелик», из него вышли два наших старых знакомых амбала, которые подбежали к Коляну, встряхнув, подняли его и потащили к машине. Из задней двери вышел Анаконда и приблизился к капоту, где лежал Колян. Лиля сидела на заднем сиденье автомобиля. Колян притворялся, что он парализован, и его особенно не трогали, положив на капот лицом вверх. Анаконда внимательно смотрел по сторонам, что-то его настораживало,