Околдованные любовью - Кэтрин Куксон

— Теперь начнем делить, — миссис Брэккетт отделила медь от серебра. — Тебе, Роберт, три и пять, — она подвинула лакею три фунта пять шиллингов. — Мне столько же, — извлекла из кучки монет еще три фунта пять шиллингов.

— Два фунта твои, Филлис, и два для Фреда. Можешь их забрать, — четыре соверена отправились к Филлис.

— Фунт тебе, Эми, — кухарка вручила один соверен второй горничной. — Четырнадцать шиллингов твои, Мэгги, хотя ты их и не заслужила: плохо старалась.

Мэгги, хихикая, взяла со стола свои четыре монеты по полкроны и четыре шиллинга.

— И у нас остается… сколько же у нас остается?

Все прекрасно понимали, что кухарка знала, сколько осталось, еще до того, как высыпала деньги на стол.

— Остается девять шиллингов и семь пенсов. Что делать с ними?

— Они мои, — закивала головой Ада Теннент.

— Но мы же договорились, что и Троттер участвует, разве не так? — Филлис Коутс настойчиво смотрела через стол на кухарку.

— Тогда поделим их поровну, — под нос себе буркнула миссис Брэккетт.

— Но это несправедливо, и тебе это известно. Троттер по положению стоит выше меня и Эми.

— Сегодня будет так, — кухарка посмотрела на Тилли с тихой яростью. Девушка собралась сказать, что ей ничего не нужно, но в этот момент кухарка объявила: «Половину или ничего».

Четыре шиллинга девять пенсов заскользили по столу к Тилли, которая нерешительно посмотрела на Филлис. Та выразительно повела бровями.

Тилли взяла монеты, и ей показалось, что они жгут ей пальцы. Ведь это были ворованные деньги. Конечно, в некотором роде деньги действительно были украдены, потому что слуги без зазрения совести обманывали хозяина. Причем они не видели в этом ничего дурного, даже Филлис не имела ничего против.

Несколько минут спустя Филлис догнала Тилли у лестницы.

— Не волнуйся, в следующем месяце получишь все сполна, — свистящим шепотом пообещала она. — Мой Фред об этом позаботится.

— Мне они не нужны. То есть… — Она взглянула на Филлис, стоя на первой ступеньке лестницы и отлично сознавая, что может оттолкнуть новую знакомую, но не могла сдержаться и сказала: — Это похоже на воровство.

Но замечание девушки ничуть не задело Филлис, а только подтвердило, насколько наивна эта девочка. Она имела представление о неписаных законах и правилах, по которым жили в таких особняках. Поэтому Филлис легонько ущипнула Тилли за руку и принялась наставлять:

— Не будь глупой. Как ты думаешь устраиваемся мы, которые собираются пожениться? Или те, у кого не за горами старость? Поверь, хозяева о нас и не подумают позаботиться. В год я получаю двенадцать фунтов, они считают, что озолотили меня. Жалованье Фреда двадцать пять фунтов и форменная одежда. С такими деньгами не очень разгуляешься, их не хватит, чтобы завести хорошее хозяйство. Так что, девочка, бери что дают и смотри, что можешь еще взять, — наставляла Тилли Филлис, гладя ее по руке. — Только так можно выжить в этой жизни. И не забивай себе голову мыслями об этих деньгах, никакие они не краденные. Боже ты мой, нет! Хозяева готовы выжать из слуг все соки. И наш не намного лучше других, хотя иногда может сделать доброе дело, когда ему это доставляет удовольствие. Он, например, не выбрасывает людей на улицу. Но если у него с делами что-то не так, то и тебе не поздоровится. А хозяйка выставила четырех прачек за то, что ее батистовые юбки постирали с цветным бельем. Теперь у нее только две поденщицы. Помни мои слова, девочка. А теперь иди и держи выше нос, у тебя сегодня должен быть праздник. Наконец ты избавилась от этого маленького стервеца, по-другому и не скажешь.

Тилли опустила голову, кусая гy6y, чтобы не рассмеяться. Она в душе соглашалась с Филлис, особенно насчет стервеца. Но было странно слышать такое слово от первой горничной, ведь она не бранилась.

— Я рада, что ты мой друг, — призналась Тилли.

Обрадованная и одновременно смущенная этим признанием Филлис так ткнула девушку в бок, что та едва не свалилась.

— Беги уж к себе, — с улыбкой сказала она. — Да спать ложись. — И заторопилась назад в кухню. Тилли отправилась к себе наверх с четырьмя шиллингами и девятью пенсами в кармане.

Тилли получила третий выходной. Лето было в разгаре. С высокого ясного неба нещадно палило солнце. Даже сквозь соломенную шляпку девушка чувствовала его жар. Она очень радовалась, что на ней легкое платье, которое дала Филлис. Его пришлось чуть-чуть отпустить в подоле и убрать в талии. Из-за узких бедер и тонкой талии Тилли приходилось делать сборки на любой одежде.

Как обычно, девушка направлялась к развалинам своего дома, больше пойти ей было некуда. Будь у нее еще полдня в субботу, она могла бы отправиться в Шильдс побродить по рынку. Но Тилли не могла набраться храбрости и попросить миссис Лукас или мисс Прайс дать ей выходной в другой день. Девушка была довольна жизнью: она служила в доме уже три месяца, с двумя оставшимися в доме детьми справлялась легко. Она узнала много нового от мистера Бургесса. У нее были друзья: Филлис, Фред и еще Кети Дрю. Да, она могла считать Кети своим другом. В прошлые два выходных в воскресенье Тилли встретила ее с братом Сэмом, когда шла к своему разрушенному дому. На этот раз она также надеялась увидеть их.

В первое свободное воскресенье Тилли сомневалась, идти ли к своему разрушенному дому. Она боялась увидеть Хала Макграта. Но, встретив Сэма с Кети, девушка почувствовала себя увереннее. Появились они там и в следующее воскресенье. И теперь Тилли увидела направляющихся к ней брата и сестру Дрю. Ей захотелось броситься им навстречу, и когда Кети побежала, то Тилли последовала ее примеру. Они остановились одновременно и разом сказали: «Привет».

— Как дела, Тилли?

— Хорошо, Кети. А как ты?

— Тоже хорошо. Какой чудесный день.

— Да, просто замечательный. Я вся вспотела.

— Не ты одна. Сэм говорит, — она кивнула на подошедшего брата, — что даже брюки прилипли.

Тилли посмотрела на Сэма, а он — на нее. Девушка заметила его праздничный костюм, чистый шейный платок. Его лицо было старательно вымыто, но под глазами оставалась въевшаяся в кожу угольная пыль. Казалось, она покрывала даже ресницы. А над бровями виднелись голубые вмятины — знак горняцкого труда.

— Привет, — поздоровался он.

— Привет, Сэм… жарко сегодня, правда?

— Ты сказал, к тебе одежда прилипла, — Кети толкнула брата, и он, дурачась, сделал вид, что падает.

— Да, точно, — выпрямляясь, подтвердил Сэм. — Но мне так даже очень нравится. Завтра буду целый день об этом вспоминать.

— И я тоже, — кивнула Кети.