Славия. Паруса над океаном - Александр Белый

– Нет, вождь Моренга. – Я отрицательно покачал головой. – Не собираемся мы изгонять тебя с этих земель. Но поверь, придет время, когда твой народ сам откажется кочевать по степи, следуя за хвостом антилопы. Они научатся у нас, белых, выращивать хлеб, ковать железо, плавить медь, охотиться по-новому, жить по-новому. Даже одеваться захотите так, как мы, белые.

– Когда я был мальчишкой, я тоже хотел быть таким, как белые, но вы нас обманули. Стали изгонять и убивать. – Его глаза слегка прищурились и смотрели зло, но лицо было бесстрастно.

– У тебя дети есть, вождь?

– Есть.

– Сколько?

– Три сына и восемь дочерей. А почему ты спрашиваешь о моих детях, белый лорд?

– Хочу сделать им подарок. А жен сколько?

– Три.

– Очень хорошо. Бузько! – позвал сержанта и перешел на славянский язык. – Вытащи из мешка и подай мне три ножа. И рулон красного ситца. Прямо на глазах у дикарей отмеряй одиннадцать кусков по два метра. Да, от пальцев левой руки до правого плеча будет метр.

За действиями сержанта все дикари наблюдали, открыв рот и широко распахнув глаза, даже тот, который был в маске, перестал дергаться и замер.

– Возьми, вождь, это подарок твоим детям, – передал ему сверток ситца и лежащие сверху три незавидных ножика, затем повысил голос и добавил: – Скажи всем, что в полудне пути на берегу реки выше по течению живут белые, которые всех желающих будут обучать грамоте и разному мастерству.

Моренга бережно принял сверток, но смотрел недоверчиво, ожидая подвоха. И я его не разочаровал:

– Так что вождь, через два дня ожидаю на работу сроком на три луны пять десятков крепких мужчин. За работу получат каждый по ножу и отрезу ткани.

– А что будет, если не придут? – осторожно спросил вождь, прижимая сверток к груди.

– Сам знаешь. Приду и возьму силой, не пять десятков, а три сотни, и никому ничего не заплачу. При этом, если пострадает хоть один мой воин, убью десять твоих. И это еще не все. Ежегодно к началу сезона дождей станешь отправлять на учебу по два десятка сообразительных парней и девок. Мы их в течение двух лет будем учить грамоте и ремеслам, кормить и одевать. И обещаю, у себя удерживать не станем. Те, которые захотят вернуться в племя, пусть возвращаются, а тем, кто захочет остаться, дадим работу, будем платить и ножами, и тканями, и разными другими полезными и красивыми вещами. Для них поможем даже отдельный поселок построить.

Шаман замер, вытянул шею и внимательно прислушивался, возможно, он тоже понимал наш разговор. А вождь, плотно сжав губы, молчал, внимательно уставившись мне в глаза.

– Сейчас, вождь, ты получил самого могущественного покровителя, но с нашим приходом ваша тихая и спокойная жизнь кончилась, хочу, чтобы ты это осознал. Времена начнутся более интересные и веселые, поверь. И еще даю слово, что обманывать тебя не будем, будем помогать и в обиду никому не дадим. Но и ты смирись и не обманывай нас, поскольку мы добры, но и беспощадны. Если тебе от этого станет легче, то обещаю, что настанет день, когда обидчиков вашего племени – голландцев – с земель обязательно изгоним.

Наклонился, поднял свой плащ и вложил его в руки вождя:

– А это тебе от меня. – При этом, не оглядываясь, подошел к Чайке, вскочил в седло и отправился в расположение наших войск.

В город Водяной вернулись к вечеру. Следующие два дня прошли в определенном напряжении: придут или не придут, будем воевать или нет, поверили или решили умереть? Однако к полудню третьего дня прискакал связной из западного секрета и сообщил:

– Дикари идут! Полторы сотни человек!

На самом деле аборигенов прибыло сто сорок шесть человек. Их, как потом стало известно, на работу выперли собственные жены, увидевшие красочные наряды на супругах и дочерях вождя. Ну и железные ножи сыграли немаловажное значение.

Колесо бытия завертелось быстрее. Местный начальник строительной компании распределял людей на работы, охотники ускакали за мясом, крестьяне рядом с городом вовсю пахали землю, а мы засобирались домой. Да-да! Путь извилист и неблизок, но там меня ждет новая земля, там будет построен мой новый дом.

Глава 5

Дорога от Водяного до Иванграда представляла собой юго-западную четверть дуги эллипса, которую мы с облегченным обозом преодолели маршем за два с половиной световых дня. В обозе шло десять пустых повозок, которые возвращались вместе с нами в сопровождении двух пулеметных тачанок с расчетами и отделением кадровых воинов. Им придется организовать постоянно действующее караванное сообщение к побережью Индийского океана. В частности, на вновь изготовленных в Павлово дополнительных повозках обратно в город Водяной повезут пиломатериалы.

Столица нас встретила стуком камнетесных молотков и визгом пил. За месяц, который мы отсутствовали, на подходах к городу с трех направлений были отсыпаны валы и возведены равелины с бдящими караулами. Все мужчины, а их здесь вместе с неграми-новобранцами насчитывалось около полутысячи человек, работали на стройке. Здесь не ленились вкалывать даже свободные от нарядов воины.

У берега реки успели поставить два длинных двухэтажных здания, которые планировались как первые казармы будущего военного городка. Сейчас уже покрывали тростником крышу, правда, примерно через год собирались перекрыть ее шифером. На возвышенности стоял заметный издалека флагшток со знаменем княжества. Здесь строили дворец губернатора и церковь, но дело шло вяло. В общем-то, правильно, самое главное – к началу дождей спрятать под крышу простой народ.

Вдали, у восточного равелина, где было намечено строительство металлургического комплекса, первого химического и первого оружейного заводов, сейчас стояли на просушке стопки кирпича из сырого огнеупора. Каменная коробка одного здания уже была построена, а второго – возведена до половины. Правда, рядом что-то уже дымилось. Еще по той жизни хорошо помнил диаграмму розы ветров этой зоны материка, поэтому и указал наиболее экологически благоприятное место постройки промышленных объектов. В результате в сторону города трубы точно дымить не будут.

От казарм, километра на полтора вверх по течению реки, весь берег был изрыт, там сейчас копошились целые толпы женщин, даже беременные.

– Чего они там роются, – с недоумением обратился к счастливой от долгожданной встречи с супругом и братом, исполняющей обязанности градоначальника ее превосходительству Рите Бульбе.

– Землю выкапывают и подносят к берегу, а после работы приходят мужья и промывают. Золото там, – ответила, весомо выговаривая слова, оставленная главной по надзору за хозяйством действительный лыцарь лыцарского корпуса княжества Славия. К этим непраздным регалиям истинно трудолюбивого человека можно было еще добавить должность заведующей кафедрой алхимии будущего столичного университета, а также руководителя и основного акционера (после князя, то есть государства) первого химического завода.

– Нашли все-таки, – удовлетворенно кивнул.

– Нашли. Копали канавы под фундамент казарм и наткнулись на самородок весом в два килограмма триста тридцать три грамма. Затем перемыли весь изъятый грунт и еще нашли почти шесть килограмм. Люди сразу побросали все работы и давай рыться. Но я это пресекла. На каждого мужчину выделила по четыре метра речного берега длиной до бесконечности. Вот после двенадцати часов работы, не бесплатной, заметьте, они имеют право копаться на своем участке.

– И много уже нарыли? – спросил Иван.

– А сто двадцать четыре килограмма! Каждый день, кроме воскресений, по десять – двенадцать грамм с каждого участка сдают.

– Рассчитываешься чем?

– Деньгами, – лукаво улыбнулась она.

– Такими темпами, считай, ты скоро раздашь всю казну графства! – недовольно фыркнул Иван.

– Нет, что ты, из казны не взяла ни одного талера.

Посмотрев на ее осанку настоящей сеньоры, на уже заметно выступающий живот, на слегка прищуренные и веселые глаза, я вдруг догадался:

– Сама деньги чеканишь.

– Да, ваша светлость. – Она коротко кивнула.

– Я тебя люблю! Дай мне свои руки, я их расцелую. – Схватив руки смущенной Риты, не поцеловал их в край манжета на запястье, как положено по этикету, а расцеловал натурально.

– М-да, кхе-кхе, – послышалось рядом покашливание Ивана.

Вопрос создания собственной денежной единицы некоторое время был под вопросом. В целях соблюдения секретности становления нового игрока на мировой арене вначале планировалось использовать существующую европейскую валюту даже на внутреннем финансовом рынке. Но, пролистав рожденную изнасилованными мозгами толстую тетрадь идей по созданию различных производств и проанализировав динамику развития экономики и промышленности, необходимые для достижения поставленных целей, понял, что мы либо должны будем колоссально обогащать чужие государства, либо засветимся по полной программе.