Призрачный путник - Эрик де Би

Он не станет, не сможет делить свое унылое, кровавое и короткое существование ни с кем. Ни с другом. Ни с любимой. Ни с семьей.

Он был духом возмездия, а значит, был одинок.

Краем глаза Путник заметил Тарма Тардейна, но духа уже не было, когда он повернулся в ту сторону. На него нахлынула волна печали, и он позволил ей пройти насквозь, оставляя лишь опустошенность.

Что ж, он сделал это, и что же он чувствовал теперь?

Должен был не чувствовать ничего. Весь его опыт говорил, что Путник должен чувствовать лишь лёд внутри себя, излучать наружу лишь холод, и быть довольным своей отчужденностью от мира живых. Мёртвые понимают и никогда не судят. Призраки, окружавшие Путника, никогда бы не отвернулись от него в страхе.

Но он чувствовал себя совсем иначе. Вместо этого он чувствовал… он…

Он понятия не имел, что чувствует, и это пугало.

— Тебе следует уйти, — сказал он, желая прервать не молчание, а, скорее, свои раздумья. — Мне… — и ничего больше не смог сказать, даже то единственное слово, которое собирался: «жаль». Ему хотелось рассказать еще что-то — о своих страхах, своей цели, о чем угодно — но слова застряли в горле. Путнику показалось, что он разучился разговаривать.

Но в то же время он знал, что это не так.

Какой-то слабый шёпот глубоко в холодном сердце, тот, который столько лет он заставлял молчать, пытался рассказать Путнику, как это сделать. И он знал. Он понимал. Ему просто было …

— Страшно, — выдохнул Путник.

Арья поднялась, чтобы уйти, но тут вернулась.

— Что? — переспросила девушка, её голос был тише шёпота.

Сейчас Путник молчал, но слово уже слетело с его уст, и этого было достаточно.

* * *

Арья заметила мельчайшую трещину в каменной стене его воли. Она увидела Путника без защитной оболочки, напуганным, бессильным, опустошенным…

И одиноким.

— Не обращай внимания, — сказал он.

Рыцарь услышала боль в его голосе — не столько в словах, ведь их было так мало, а в том, как Путник их произнес. Он боролся с самим собой. Путник был вынужден столкнуться лицом к лицу со смертью, адским зовом возмездия, страхом самого себя, и справляться с этим в одиночку.

Тогда Арья приняла решение, которое должно было изменить всю её жизнь, с этого момента до последнего вздоха. Она набралась храбрости, чтобы взглянуть в его синие глаза. Девушка вдруг почувствовала что-то у себя в руке — серебряное кольцо. Кольцо Путника с одноглазым волком. Арья нежно взяла его левую руку и стала снимать с неё перчатку.

* * *

— Что ты..? — начал Путник.

Но, как только девушка обнажила ладонь Путника, все его мысли обратились к ненавистной способности чувствовать отголоски души, к его способности проникать в чужую сущность, способности, которая украдет образы её мыслей и затуманит его разум. Ему не хотелось этого смятения эмоций, не хотелось терять себя в присутствии Арьи, лицом к её прекрасному лицу.

Но она касалась его кожи, и ничего не происходило. Ни резонанса, ни видений, ни осознания — только тепло её руки.

Она полностью стянула перчатку, и тогда последняя линия защиты Путника, барьер между ним и мечом, пала. Как стены, построенные вокруг сердца, перчатки скрывали его под слоем черноты. И сейчас она сняла эту защиту. Девушка переплела свои и его пальцы. Такие нежные, такие теплые…

— Арья…

Она взяла его левую руку — не ту руку, но он едва ли заметил — и надела кольцо на безымянный палец. Затем нежными пальцами погладила его по щеке:

— Твоя песня была прекрасна.

Какая-то часть Путника — испуганная — хотела возразить, закричать или отвернуться, но он не мог. Он просто сидел, ошеломленный, а она гладила его по щеке, и затем опустила голову на его обнаженную грудь.

И тогда он понял. Хотя он касался рук Арьи, целовал её губы, держался за талию, он не ощущал резонанса её души. Ни видений. Ни чувств. Просто он чувствовал то же самое, что и она. Это неизвестное ощущение чуть не заставило Путника разрыдаться, когда он сжал девушку в объятиях. Отсутствие резонанса могло бы испугать его, ведь он раньше не представлял, что такое возможно, но интуитивно Путник понимал, что это означает.

И это пугало его до дрожи.

— Ты не можешь, — произнес он. — Арья… я… я живу ради мести. Это моё незаконченное дело. И когда оно свершится, у меня ничего не останется. Я умру — в поединке или в одиночестве. Ты найдешь только тьму да могилу на этом пути.

Арья смотрела ему в глаза, и он видел, как по щекам девушки катятся слезы.

— Мне все равно, — без дрожи в голосе сказала она.

На Путника нахлынула новая волна чувств, одновременно пугающая и волнующая. Сначала ему показалось, что ничего подобного раньше он не испытывал, но затем Путник понял, что всё это время чувство было здесь, скрытое глубоко подо льдом, окутанное туманами его сердца. Это было тепло в груди, чувство, что ты любишь и любим.

Его веки скользнули вниз, закрывая глаза, затуманенные выступившей влагой.

На этот раз, когда девушка потянулась поцеловать его, увлекая на землю, он не сопротивлялся.

Глава 13

29 Тарсах

Заблудшее дитя…

Мерис, вытиравший платком лезвие меча в нескольких милях к югу от Куэрварра, застыл на месте. Он сосредоточил все свои пять чувств на окрестном лесу. Слова могли быть всего лишь плодом воображения. Он не слышал ничего, кроме чирикающих птиц, качающихся ветвей и…

Где же ты блуждал, Странник?

Мерис вздрогнул от страха. Он ничего не услышал, но слова, сказанные насмешливым женским голосом, оказались в его голове!

Он почувствовал, что дрожит, позволил платку упасть на землю и взялся за топор. Затем развернулся, оглядывая каждое дерево, каждую ветку в поисках говорившей.

— Кто здесь? — закричал он, выставив перед собой оружие. — Покажись!

Призрачный смех вновь раздался в его голове, такой тихий, как будто и не звучал вообще.

Юноша почувствовал чье-то присутствие за спиной, и, вихрем развернувшись, отправил в полет свой топор. Оружие вонзилось в валявшийся на земле древесный ствол.

Напуганная белка, с трудом увернувшись от смертоносного снаряда, быстро скрылась из виду.

Кого ты боишься, Мерис Странник, сын Грейта?

— Что тебе от меня нужно? — мечом Мерис прочертил в воздухе перед собой дугу.

Что тебе от меня нужно? — вернулись его слова.

Он не видел говорившей, только жуткие деревья Темных Рощ. Казалось, их ветви сплетаются все теснее, закрывая солнечный свет.

– Кто ты? — завопил Мерис. — Кто это говорит?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});