Призрачный путник - Эрик де Би

— Скоро рассвет, — сказала Льета. — Лунные тени в это время становятся длиннее.

— Да, — Грейт улыбнулся. Он помнил, что она сказала ему эти слова, когда они впервые проснулись вместе.

Он наклонился и поцеловал ее. После долгой паузы она ответила на поцелуй, освобождаясь от туники и сжимая его лицо обеими руками.

* * *

Через какое-то время они молча лежали в объятиях друг друга и следили через окно спальни, как где-то за Лунолесьем встает солнце.

— Любимая, — прошептал Грейт.

Льета не ответила, но по дыханию он чувствовал, что она не спит.

— Знаю, в их глазах, в глазах жителей Куэрварра я герой, но мне нет дела до их мнения, — его голос дрогнул, но Грейт не обратил внимания на эту слабость. — Мне важно твое.

Льета взглянула в его глаза.

— Ты был очень добр ко мне, любовь моя, — сказала она, касаясь его щеки.

На мгновение Грейт увидел прежний огонь в ее лазурных глазах, и у него стало легко на сердце.

Затем она села и набросила тунику на плечи.

— Но ты никогда не был героем, и, боюсь, уже никогда не будешь, — закончила она.

Его глаза распахнулись. Даже ножом она не смогла бы ударить его больнее.

Затем она встала и ушла без единого звука, оставив Лорда Певца встречать утро с мокрыми глазами.

Глава 12

29 Тарсах

Девушка очнулась ото сна, в котором прекрасная мелодия окутывала её тёмным теплом, как любовник в чёрном плаще…

К Арье, отдыхавшей в лесной роще под теплыми лучами рассвета, что пробивались сквозь тучи над головой, постепенно возвращалось сознание. Трава здесь была мягче любой кровати из тех, на которых когда-либо доводилось спать девушке. Веял прохладный ветерок, и, несмотря на зиму, воздух казался почти теплым. Девушка заметила краем глаза, что её латы аккуратно сложены в нескольких шагах справа. Облаченная в поддоспешные одежды, она лениво потянулась.

Арья вспомнила, где находится и как сюда попала, только когда осмотрелась по сторонам. Неподалеку от себя девушка заметила обессиленного Путника, лежавшего на спине. Его плащ распростерся по земле, напоминая лужу крови, а бледное лицо казалось похожим на череп из-за контраста с чёрным цветом высокого воротника.

— Тормов щит, — выдохнула Арья. Она заставила себя встать на колени и поползла к Путнику. Конечности девушки не на шутку болели, и быстро преодолеть расстояние в несколько шагов не получилось.

— Путник? — позвала она. Девушка расстегнула его воротник, чтобы облегчить дыхание, и впервые увидела лицо мужчины. Красивое, с эльфийскими чертами, оно было бледным и спокойным; руки Путника не гнулись. Похлопав его по щекам, Арья приложила ухо к губам. Дыхания не было. Сердцебиения в его груди она тоже не почувствовала.

— Путник!

Арья расстегнула застежку в форме листа на его плаще и отбросила черную ткань в сторону. Под плащом мужчина носил стеганые доспехи из вываренной кожи, и девушка немедленно расстегнула ремни на плечах, удерживавшие кожаный панцирь. Её ловкие пальцы, привычные к завязкам доспехов, справились за несколько секунд, и девушка стащила панцирь с Путника, чтобы освободить его грудную клетку. Она почти удивилась, не обнаружив шрамов на его лице.

С грудью Путника, мускулистой и бледной, дело обстояло иначе. Всю кожу на груди покрывала сеточка шрамов от бесчисленных ран — и незначительных, и очень серьёзных. Внимание Арьи привлекли четыре шрама, особенно выделявшиеся на мертвенно-бледной коже. Два из них казались наполовину затянувшимися: неглубокий порез там, где ребра были сломаны, и ужасный шрам в верхней части груди, около горла. Были еще два: глубокий разрез на плече и шрам от колотой раны на левой руке — края ран затянулись и, казалось, они заживают. Шрам у горла был самым страшным; Арья никогда не видела, чтобы люди выживали после такого ранения.

Сначала девушка решила, что его ранили прошлой ночью, но она не помнила, чтобы Путник получал подобные удары. Нет, видимо это были старые раны. Но почему они до сих пор не зарубцевались и выглядят недавними, она не знала.

И тут девушка вышла из задумчивости. Арья повидала немало трупов в своей жизни, и Путник сейчас почти ничем от них не отличался.

Неужели он добрался сюда лишь затем, чтобы умереть этой ночью? После нападения элементаля из призрачного огня Арья не помнила ничего. Неужели она так отчаянно сражалась, спасая Путника, лишь для того, чтобы сейчас потерпеть поражение? Неужели она потеряет его прежде, чем найдет разгадку всей этой тайны?

По её щекам катились слёзы. Арья сидела на коленях возле Путника и умоляла его очнуться, открыть глаза и подняться на ноги.

К её удивлению, он так и сделал.

Глаза Путника распахнулись, и он в замешательстве посмотрел на неё.

— В чем дело? — равнодушно поинтересовался воин, хотя в его взгляде и проскользнуло беспокойство.

Изумленно моргнув, Арья решила, что чувства обманывают её.

— Путник?

— Кто же еще, — отозвался он. — Что случилось?

Удивительно плавным движением он сел, оглядываясь в поисках возможных врагов, и потрясенная Арья отступила на шаг.

— Н-нет, — пробормотала девушка. — Я п-просто подумала, что ты… что ты…

— Мертв, — договорил Путник своим сухим скрипучим голосом. Он не стал вновь надевать кожаный панцирь. Девушка заметила, что Путник первым делом проверил свое серебряное кольцо, как будто успокаивая себя.

— Да, — прошептала она. Вспомнив о слезах на лице, Арья неловким движением их стерла.

Если Путник и заметил эти слезы, то не подал виду.

Он взял свой меч, поднимаясь на ноги, и обошел рощу, вглядываясь в отбрасываемую ветвями густую тень. Широкую прогалину окружали вздымающиеся тенистые деревья и сосны невиданной прежде Арьей высоты. Через поляну струился ручей, около которого валялись несколько кучек камней. У другого края прогалины стояли олениха и двое её детенышей — пили воду из небольшого пруда, и не обратили никакого внимания на Путника, прошедшего мимо них на расстоянии вытянутой руки, хотя сам он пристально рассмотрел животных.

Когда Арья на мгновение осталась наедине с собой, и причин для волнения не осталось, девушку охватило чувство полного покоя, столь глубокое, что ей не приходилось переживать подобного раньше. Казалось, эта роща — колыбель нетронутой, первозданной природы, давшая жизнь человеческой и всем остальным расам, обитающим в Фаэруне. Ей приходилось слышать, как следопыты и друиды говорили о равновесии в природе, но сама девушка никогда раньше ничего подобного не чувствовала. Всё казалось правильным, находившимся в идеальной гармонии… всё, кроме мрачной фигуры человека перед ней.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});