Никому тебя не отдам - Дэнис Хэмптон

Рейф не обратил на пленников никакого внимания, обращаясь к своим воинам:

— Как вы все знаете, Глеверин находится по ту сторону холма.

Воины закивали, взволнованно переговариваясь, обнажая мечи и надевая на плечи щиты.

— Слушайте внимательно! — крикнул Рейф. — Никто из вас не должен вынимать свой меч и наносить удары, пока не подвергнется нападению. Я хочу, чтобы никто из вас не произносил ни слова, пока мы не окажемся в стенах Глеверина. Первые шесть человек, проехав сквозь ворота, не должны удаляться от них более чем на ярд или два, ожидая, пока не проедут остальные. При первых же признаках тревоги вы должны завладеть запорным механизмом и следить, чтобы ворота не закрылись. Аделмар, Роб, — обратился он к всадникам, остановившимся рядом с Уэрином, — вам надлежит переместиться с нашим гостем в конец колонны и удерживать его там. Если дела пойдут плохо, нельзя допустить, чтобы на стороне Глеверина против нас выступал еще один хорошо обученный рыцарь. — Замолчав, он протянул старшему брату поводья боевого коня Уэрина, затем обратился к воину рядом с Кейт: — Старина Джон, дай мне поводья лошади моей леди.

— Я никогда не буду твоей леди, — резко возразила Кейт, когда охранник подвел ее лошадь к Рейфу. — И ты безумец, если думаешь, что в Глеверине откроют вам ворота.

Впервые после остановки отряда Рейф взглянул на нее и подмигнул, надевая на плечо щит, который висел на седле.

— Посмотрим, как они не откроют мне ворота. Уэрин задергался и замычал, пытаясь вытащить кляп, а Кейт от изумления открыла рот. Это был щит Уэрина. Только теперь она обратила внимание, что и шлем на голове Рейфа также принадлежал управителю ее отца. Когда Рейф появится в таком одеянии на лошади рядом с черным боевым конем Уэрина без седока, стража на стенах Глеверина вполне может принять его за управителя, решившего нанести неожиданный визит.

— Тише, тише, — сказал воин, отводя разволновавшуюся пританцовывающую лошадь, на которой сидел Уэрин, в конец отряда. — Вы только хуже делаете себе.

— Это нечестно, — запротестовала Кейт, хотя уже хорошо знала, что апеллировать к чести Рейфа бесполезно.

— Нет, это всего лишь средство для достижения цели — ответил Рейф с улыбкой, которая, однако, была скупой и напряженной. Когда-то она восхищалась тем, как он улыбался, но теперь воспоминания об этом жоп ее, словно соль на еще не зажившей ране. — Давай же, Старина Джон. — поторопил он охранника Кейт.

Тот бросил ему поводья ее лошади, Рейф легко пойман их и поднял руку, показывая, что теперь он хозяин положения.

— Глеверин будет моим, как и ты.

— Никогда! — возразила Кейт, всей душой ненавидя его. На лине Рейфа промелькнуло и быстро исчезло разочарование.

— Прости меня, Кейт, но ты не оставила мне выбора, — тихо сказал он, а затем кивнул воину, стоявшему рядом с ней: — Действуй, Старина Джон.

Мужчина бросил на Кейт быстрый взгляд, в котором читалось сожаление, и, сунув руку под кольчугу, достал полоску материи — еще один кляп. Кроме этого, в руках у него оказалась свернутая кольцом тонкая веревка. Значит, ее опять свяжут и заткнут рот.

— Ты не посмеешь! — отчаянно крикнула Кейт Рейфу, а затем, после некоторой паузы, продолжила, не дав ему ответить; — Впрочем, чего еще от тебя ожидать — ты ведь Годсол. Теперь я понимаю, почему мой отец так презирает вашу семейку,

Рейф вздрогнул от ее слов.

— Кейт, ради Бога, между нами не должно быть вражды. Да, я Годсол, но, клянусь перед всеми этими людьми, я никогда не считал тебя врагом только потому, что ты одна из Добни. Я думал, что ты любишь меня. Об этом говорили твои поцелуи и все, что было между нами. Почему же ты теперь отказываешься от меня?

Кейт вскрикнула, когда он обнаружил перед всеми этими людьми ее безнравственное повеление. Щеки ее густо покраснели от стыда, и она еще ниже опустила капюшон, чтобы скрыть свое лицо.

— Как ты смеешь говорить мне такие вещи: — воскликнула она. Он вновь пытался использовать ее слепое увлечение против нее. Кейт повернулась в седле лицом к Старине Джону и протянула ему руки: — Вяжите меня, и покончим с этим, А когда сделаете свое дело, напомните] своему хозяину, что я не испытываю к нему никаких чувств, кроме ненависти, как пленница к захватчику.

— Кейт, — огорченно запротестовал Рейф, но она повернулась к нему спиной.

Воин, стоявший рядом с ней, издал булькающий звук, похожий на сдавленный смех, и Кейт бросила на него осуждающий взгляд. Но на грубоватом лице мужчины не было и тени веселья. Напротив, он озабоченно захмыкал, увидев на ее кистях отметины от пут, и потому связал ее гораздо слабее, чем следовало бы. Когда он начал завязать ей рот, она спрятала руки как можно дальше в широкие рукава монашеской сутаны, чтобы скрыть, что веревка едва держалась на ее руках.

Благодаря состраданию этого человека перед Кейт замаячила пока еще неясная возможность расстроить планы Рейфа относительно тайного брака с ней. Прежде всего вполне возможно, что защитники Глеверина не поддадутся на его уловку, так как Добни и Годсолы часто встречались в битвах и кто-нибудь на стенах да узнает некоторых воинов из этого отряда. А если это случится, то неизбежно начнется сражение, и никто не будет сторожить ее, Она непременно воспользуется этим и скроется.

Глава 18

Как только Кейт была связана и ее рот запечатан, Рейф повернулся в седле и двинулся вперед через вершину холма, придерживая поводья лошади своей будущей жены и ведя за собой людей брата. При этом он мысленно представлял себе, какой будет их с Кейт брачная ночь. Однако картины скорого счастья были омрачены воспоминанием о реакции Кейт на его предложение о браке. Нет! Не может быть. После минувшей ночи Рейф не сомневался, что она любит и желает его, как он желает ее. Как могла она отказаться от их близкого счастья, если в Хейдоне ее ожидал ненавистный брак с сэром Гилбертом Дюбуа? Он снова бросил короткий взгляд на свою будущую супругу. Ее рот был завязан и лицо почти полностью скрыто под капюшоном. Ему стало не по себе и он почувствовал мучительное разочарование. Вместо того чтобы гордо подъехать к воротам Глеверина бок о бок со счастливой Кейт и потребовать открыть ворота в свои будущие владения, он вынужден страдать от ее ненависти и маскироваться под другого человека, моля Бога, чтобы ему удалось проникнуть в замок.

— Кажется, она неважно выглядит сейчас, — сказал Уилл. Хотя это прозвучало довольно прозаично, в словах брата явно чувствовалась насмешка.

Рейф выпрямился в седле и гневно посмотрел на Уилла. Сзади послышались сдавленные смешки и покашливания. Уилл с улыбкой похлопал своего младшего брата по спине.