Бог-без-имени (СИ) - Кокоулин Андрей Алексеевич

‒ Слушай, арнасон, ‒ он отлепил героя от Хейвиски, ‒ ты же сам хотел увидеть ее. ‒ Глаза его вспыхнули. Он повернул своего спутника к жене. ‒ Вот, смотри, это она. Это то, что от нее осталось стараниями твоего макафика!

‒ Но это же ты! ‒ издал вопль Фьольвир.

Хейвиска от крика пригнулась, сжалась и сбежала за дом. Камешки и грязь остались после нее на земле.

‒ Что ‒ я? ‒ спросил Унномтюр.

‒ Это тебе выгодно! Чтобы я знал, что здесь все умрет, что никакого Тааливисто… Куда я денусь тогда!

‒ Ты идиот, арнасон?

Фьольвир внезапно всхлипнул.

‒ Ты видел ее? ‒ спросил он, показав на то место, где только что стояла исчезнувшая Хейвиска.

Бородатое, заросшее лицо его сжалось, будто от боли. В уголках зажмуренных глаз блеснула влага.

‒ Видел, ‒ ответил Унномтюр.

‒ Ты видел, какая она?

‒ Да.

‒ Я не хочу… я не могу, чтобы она такая…

‒ Эх, арнасон.

Унномтюр притянул Фьольвира к себе.

‒ Не могу! ‒ затряс головой тот.

‒ Ну, началось, ‒ сказал Унномтюр, похлопывая напарника по спине. ‒ Вроде герой, а как ребенок. Знаешь, в моей длинной жизни бед было гораздо больше, чем в твоей.

‒ И что?

Унномтюр вздохнул.

‒ Все они прошли.

Он ладонью отер мокрую щеку спутника. Какое-то время они стояли неподвижно.

‒ Мне отец так… ‒ сказал Фьольвир. ‒ Давно, в детстве. Меня тогда пчелы покусали, я заревел.

‒ Наверное, сейчас ты можешь вытереть себе слезы сам, ‒ улыбнулся Унномтюр.

‒ Ну, так-то я герой.

‒ А то! Ульфху одолел.

‒ И Когг… ну, этого, плавающего.

‒ Здесь ты поторопился. Коггфальтаддир исключительно моя заслуга. Хотя помощь твоя тогда была небесполезна.

‒ Ну, ладно.

‒ Ничего, отнимем шкатулку, сможешь хоть каждый день по чудовищу…

‒ Зачем?

‒ Будни героя. Помощь слабым и беззащитным.

‒ Ну, так-то…

‒ Что? ‒ спросил Унномтюр, уловив сомнение в голосе Фьольвира.

‒ Я свейку потерял, потом штир потерял, топорик потерял…

‒ Подумаешь! Топорик ты не потерял, а, так сказать, во Мтаге оставил. Обувь же твоя слабость, видимо. Все, арнасон, прекращаем слезы! Все души свободны! ‒ заповорачивался к домам Унномтюр. ‒ Герой осознал и готов к новому подвигу!

Фьольвир кивнул.

‒ Я вас всех спасу! ‒ крикнул он. ‒ Виса, слышишь?

‒ Ш-ш-ш, ‒ раздался шепот.

Фигуры в дверях и прорехах вдруг дружно отступили вглубь построек. Плечи, головы таяли, гасли глаза.

‒ Чего это они? ‒ удивился Фьольвир. ‒ Не верят?

Унномтюр вывернул шею, вглядываясь в темнеющий воздух.

‒ Нет, арнасон, здесь серьезнее.

‒ А что…

‒ За мной!

Унномтюр побежал к черному остову Большого Дома. Грязь комьями полетела из-под подошв. Над головой слуги и любовника Наккинейсе зазвенели серебряные нити. Спеша за провожатым, Фьольвир успел оглянуться и увидел густую, мутную взвесь, поднявшуюся над островом.

‒ Что это? ‒ крикнул он.

‒ Перемены! ‒ отозвался Унномтюр. ‒ Сейчас тут все к войца-пекка…

Голос его потонул в басовитом вое.

Оу-у-у! Звук толкнул Фьольвира в спину. Угол одного из домишек надвинулся, больно ударил в подставленное плечо. Фьольвир отскочил, побежал, подталкиваемый гудящим, беспокойным пространством. Позади грохотало и потрескивало. Земля подпрыгивала. Пыль, грязь вились в воздухе, будто беспокойная мошкара. Сделалось темно. Фьольвир взял правее, но тут же встретился со сложенной из камней и глины стеной и едва не проломил ее.

‒ …сон! ‒ вздернулось поверх воя.

‒ Да-а! ‒ крикнул Фьольвир.

В рот словно бросили горсть земли. Фьольвир закашлял, сплюнул на бегу. Прикрывая лицо ладонью, бросился в едва видимый просвет. Ветер уже ревел. По плечам, по ногам, по затылку то и дело стучали комья земли и мелкие камешки. Почему-то у Фьольвира не было сомнений, что скоро полетят булыжники, жерди и, возможно, даже бревна.

Он вскрикнул, отбив обо что-то пальцы босой ноги, перепрыгнул то ли через ворох белья, то ли через одного из обитателей Тааливисто, подскользнулся и упал в грязь. Земля ходила ходуном ‒ попробуй-ка подняться. Тонкие серебряные нити-указатели лопались и брызгали искрами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Фьольвир перевернулся, нашел упор для ноги.

‒ Арнасон!

Из тьмы, из круговерти вынырнула пригнувшаяся фигура, синью плеснули глаза. Рука протянулась к Фьольвиру.

‒ Эй!

Рядом, всего в трех крафурах смялся дом, будто кусок мягкой глины. В темном воздухе замелькали силуэты, похожие на человеческие.

‒ Фьоли! Маттиорайс!

Силуэты унесло вперед, они растаяли, скрылись за танцем земли и пыли.

‒ Арнасон!

Унномтюр поймал Фьольвира за шкирку и потащил за собой. Одной рукой он держался за серебряную нить, гудящую, струной выгибающуюся высоко над головой.

‒ Вперед!

‒ Я уже, уже!

Фьольвир проскользил ногами, но встал, зачерпнув кулаком траву вместе с дерном.

‒ Выход за Большим Домом! ‒ прокричал ему на ухо Унномтюр. ‒ Нам туда!

‒ Я понял! ‒ закивал Фьольвир.

Воздух гудел, воздух дергал за волосы, бороду и одежду, грязь и песок летели в лицо. Фьольвир с трудом различал Унномтюра, бредущего на шаг впереди. Божественное создание прикрывалось от ветра полой везинга, но помогало это мало.

‒ Вперед! ‒ крикнул Унномтюр.

Мимо вдруг проскочило свайное бревно. Чуть в стороне, в небольшом просвете, Фьольвир увидел, как беззвучно оседают неуклюжие дома Тааливисто. Один за другим. Ф-фух! ‒ и нет. Земля слева приподнялась взгорком, и в нее, как ягоды в тесто, уткнулись, вдавились выводком серые валуны.

‒ Фьоли! ‒ взвился крик.

‒ Я вернусь! ‒ отозвался Фьольвир.

Тьма вокруг сгустилась, и он потерял направление. Унномтюр, который только что был рядом, исчез. Серебряные нити пути лопались, внося в рев разбушевавшейся природы тонкий хрустальный звон.

‒ …асон! ‒ услышал Фьольвир.

‒ Я здесь!

Он согнулся, преодолевая сопротивление воздуха, выставил руки, потом встал на одно колено. Воздушный вихрь нес камни и сор по кругу. Вот же дела. Вперед? Конечно, вперед! Он ‒ герой. У него ‒ героическая сила. Эту силу…

Фьольвир зарычал на порыв ветра, решившего повалить его набок. Пятка босой ноги уперлась в землю.

Эту силу узнала Ульфха. Эту силу узнают еще многие!

Он поднял голову, разглядел скачущую по ветру серебряную нить и вытянул к ней пальцы. Первый шаг дался тяжело, но сделать второй оказалось куда легче. Третий был еще легче. Фьольвир вбивал ступни в землю и шел за нитью наперекор круговерти.

‒ Я ‒ герой! ‒ шипел он, отплевываясь от песка и травы. ‒ Хэнсуерно меня побери, я вам всем еще покажу.

Камни и ветки били его по плечам, по ногам, в спину. Он не обращал внимания. Он проламывал тьму и ветер, скалясь и упрямо наклоняя голову. Нить наконец оказалась в его ладони, и Фьольвир почувствовал, как она дрожит, готовая оборваться.

Пласт земли, заворачиваясь, рванул сбоку, но он принял его локтем, бедром и заставил разочарованно опасть.

‒ Арнасон! ‒ раздалось совсем рядом.

‒ Да!

Из бешеного кипения пыли, грязи, сора проступил Унномтюр с улыбкой на пустом лице.

‒ Да ты герой, арнасон!

‒ Вот!

Фьольвир показал ему серебряную нить, намотанную на правого «брата».

‒ Это хорошо, ‒ кивнул Унномтюр. ‒ До Большого Дома еще десяток шагов. Дальше ‒ четвертый ключник.

Пригибаясь, они двинулись вместе. Ветер еще пытался сбить их с ног, но, кажется, терял силу. Фьольвир признался себе, что странно рад, когда Унномтюр шагает рядом. Не человек, но, наверное, почти друг.

Если бы еще не расправа над Хворвиком!

‒ Это снова какое-то чудовище? ‒ спросил Фьольвир.

‒ Хуже.

‒ Какой-то герой?

Унномтюр хмыкнул.

‒ Почти угадал.

‒ Предыдущий герой?

‒ О, куда ты подумал! ‒ Унномтюр сделал паузу, пережидая порыв ветра. ‒ Нет, арнасон, все еще страшнее.

Остов Большого Дома, похожий на обугленный скелет, пророс перед ними, протянул балку, выпятил изъязвленную каменную губу. И почти сразу же ветер скрыл, скомкал его, запорошил пылью, превратив в изломанную, едва угадываемую тень.