Яркоглазая - Дэвид Кудлер

Шино и повернул ее. Он поднял тонкий нож к ее горлу.

— Всем назад, или она…

Он выбрал не ту девушку для угрозы. У нее не было навыков бедной Маи с удавками и ножами, но Шино была опасна в близком бою. Она схватила ладонь, держащую нож, и укусила с силой запястье, потом вонзила локоть в живот повара сильнее.

Мы не тренировали такое в зале против Аимару, но прием сработал. Торай с визгом выронил нож, когда Шино впилась зубами в его руку, а потом сжался, локоть выбил из него воздух.

— Хорошо сделано, — прошептала Сачи.

Солдат Такеды рядом с ней согласно хмыкнул.

Торай еще не упал, Ки Сан и Кумо схватили коллегу и передали его двум офицерам — лейтенанту Такеды, Итагаки, и лейтенанту Матсудаиры, Сакаи.

Такеда-сама прорычал:

— Приведите двух братьев сюда, — повара и монаха привели, и он спросил у Матсудаиры-сама. — Мы можем завершить дело твоего дезертира позже?

— Конечно.

Госпожа Чийомэ подмигнула мне и добавила:

— Может, мы сможем снова послушать мою белочку. Думаю, она сможет пролить свет на то, что делали два хулигана.

Я прошла с дрожью вперёд. Кобаяши покинул песок и встал недалеко от меня. Его щеки все еще были впавшими, а взгляд — опущенным, но он стоял прямо, как солдат, впервые с тех пор, как я его видела.

Я встала на колени в белом круге — уже не ровном — и коснулась снова головой песка.

— Мои лорды. Госпожа.

Я подняла взгляд, лицо госпожи Чийомэ напоминало кошку.

— Рисуко, расскажи моим лордам, что ты нашла в палатке мертвого лейтенанта, когда забирала его вещи для похорон.

— Записки о долге, госпожа, на много денег.

— Верно, — она подняла обрывки бумаги, — и сумма тут — несколько золотых кошукин.

— Да, госпожа.

— И кому лейтенант задолжал такие большие суммы.

— Многие записки были о ком-то, чье имя начиналось с Т.

— Как Торай, например?

— Да, госпожа.

Госпожа Чийомэ кивнула лорду Такеда, который приказал капитану Бабе обыскать вещи повара. Капитан взял двух солдат и вышел под дождь. Пустое синее небо утром пропало, сменилось серой влагой.

Они ушли к мужской спальне, и госпожа Чийомэ попросила меня повторить для лорда, почему я подозревала монаха. Я снова описала, как монах забрал свиток, и как он говорил с Сачи-сэнсей о том, что был из провинции Арсенал.

Лорд Матсудаира сказал:

— Да. Мы уже это знаем.

— Конечно, мой лорд, — сказала Чийомэ-сама с поклоном. — Рисуко, скажи: ты видела, как монах и повар Торай общались в последние несколько дней?

Я обдумала это.

— Да, госпожа. Монах пришел в зал и пытался пройти на кухню, Торай вывел его наружу. А вчера днем, когда мы принесли вещи мертвецов для похорон, они спорили. Когда Эми, Тоуми и я подошли ближе, они сказали, что спорили из-за рисового вина. Торай-сан сказал, что мы не могли выделить вино, но Джункейшо-сан сказал, что оно было важным для церемонии. Но у нас много сакэ, и на церемонии ничего такого не было!

— Не было, — сказала госпожа Чийомэ. — Рисуко, я хочу, чтобы ты рассказала: во дворе, когда ты обнаружила тело моей девочки, почему ты обвинила Торая в убийстве?

Я думала старательно, представляя ту ужасную сцену.

— Он был в крови, конечно.

— Это была кровь курицы! — завопил Торай за мной.

— Тихо! — прорычал лорд Такеда. — Было что-то еще, девица?

— Ну… прошлые дни он вел себя очень… — я закрыла глаза, чтобы сосредоточиться, воспоминания мелькали перед глазами. Я охнула. — Он постоянно уходил из кухни, мои лорды. Ходил в кладовую, — я повернулась к нему. Как и часто, на кухне, он кривился от гнева. — Он пытался найти бумагу со списком отрядов Такеда, мои лорды! — теперь его лицо сжалось от страха. — Это он и… его брат, видимо — об этом они спорили. Искали бумагу. Они работали вместе, чтобы доставить бумагу к лорду Ходжо.

Лорд Такеда хмыкнул.

— Разумно, девица. Хотя много догадок. Госпожа, мой лорд, давайте допросим предателей.

Я вернулась к Сачи, которая сказала мне, что я постаралась.

Солдаты вытащили монаха и повара вперед и усадили их на белый песок правды.

Джункейшо проскулил. Торай умолял:

— Я никого не убивал, клянусь! Прошу, мой лорд…

Такеда-сама перебил его:

— Я приказал тебе умолкнуть. Если я попрошу снова, Хара отрежет тебе ухо. Я бы сказал ему отрезать тебе язык, но мы хотим услышать твое признание.

Повар дрожал, простерся вместе с Джункейшо на песке, прижавшись лицом и животом.

Лорд Такеда продолжил:

— К сожалению для тебя, Торай, я уже не доверяю тебе. Мы услышали достаточно улик твоего участия… Вы — братья?

— Да, мой лорд, — сказали мужчины в песок.

— И вы сговорились украсть мои военные тайны для лорда Ходжо?

Миг тишины. Солдаты за мной склонились ближе, чтобы слышать.

Монах сказал дрожащим голосом:

— Да, мой лорд. Торай — наша фамилия, — он стал объяснять, как глава шпионов лорда Ходжо подошел к их отцу прошлой весной в гостинице, которая принадлежала их семье в Посреднике поколениями. Глава шпионов похвалил гостиницу, сожалел, что милое заведение придется сжечь. Лорд Ходжо защитил бы гостиницу — награда семье, управляющей ею — если бы они дали ему нужную информацию. И отец послал своего сына-монаха связаться с другим — поваром, работающим годами в армии Такеды.

Лорд Такеда фыркнул.

— И ты предал меня, Торай? Хотя прошло столько времени?

— Мой лорд, — сказал повар, — прошу… я… у меня не было выбора, — он поднял взгляд, но ему не понравилось отсутствие сочувствия на лице его господина, и он снова рухнул на песок.

Его брат сказал:

— Они уничтожили бы нашу семью, мой лорд. Что еще мы могли сделать?

— Ты мог бы попросить меня о помощи. Мог бороться, — сказал Такеда-сама. — Ты мог умереть. Как сделаешь.

Оба мужчины зарыдали, умоляли госпожу Чийомэ и лорда Матсудаиру вмешаться, умоляли их проявить милосердие.

Пустые лица не проявили милосердие.

Капитан Баба вернулся с горстью обрывков, которые совпадали с записками о долге. В другой руке он нес окровавленный тесак.

— Это было под кроватью Торая.

Лорд Такеда указал на две дрожащие фигуры. Его лицо было непоколебимым, как гора над Полной Луной. Он приказал:

— Пусть их казнят.

27 — Кровь призрака

Капитан Баба и его солдаты увели обреченных под гневные крики солдат с обеих сторон. Они пропали в сером ливне, и Братишки закрыли за ними дверь, повернулись к залу. Их лица, обычно спокойные и в меру веселые, были злыми, как в утро атаки на гостиницу у горы Фудзи.

Лорд Матсудаира вздохнул.

— Думаю,