Пламя сердец - Джоанна Линдсей

— Преступление по отношению к человеку, которого ты ранила.

Она вздрогнула, и яркая голубизна ее глаз приобрела стальной оттенок.

— О каком преступлении ты говоришь? Ведь я защищалась! И ты можешь называть это преступлением?

— Не я, а закон. Раб может иметь при себе оружие только с разрешения своего господина, а уж нападать на кого-либо, там более на человека благородного происхождения, и вовсе недопустимо. Огромный штраф пришлось бы платить даже свободному гражданину, напади он на дворянина, не говоря уже о рабыне…

— И ты считаешь, что это действительно повод для меня, чтобы волноваться? — спросила она дерзко. — Что же, меня повесить за то, что я защищалась?

— Не болтай ерунды. Это мне, твоему господину, придется платить штраф, и я это, бесспорно, сделаю. Я хочу, чтобы ты осознала всю серьезность того, что считаешь пустяком, не заслуживающим внимания.

— Не думаю, что я должна тебя благодарить, — ответила она раздраженно. — Я вообще не понимаю, за что этому мерзавцу еще надо платить. Если бы это случилось у меня на родине, за то, что эти люди хотели со мной сделать, они поплатились бы жизнью.

— Но ты ведь понимаешь, Кристен, что ты не у себя на родине и обстоятельства складываются не в твою пользу. — Его голос звучал теперь мягче, гнев его прошел, когда он подумал о том, что ведь она не всегда была рабыней и привыкла к совершенно другому обращению. — Я тоже не в восторге от того, что этому подлецу Рендвульфу еще и платить придется. И я позабочусь о том, чтобы это вознаграждение ему стало поперек глотки.

Вознаграждение, выкуп — вот цена, сумма, которой закон — в зависимости от доходов человека — определял его значимость в обществе. Эта сумма назначалась в качестве возмещения причиненного физического или материального ущерба. В Вессексе существовало три категории выкупа — 1200 шиллингов за короля и членов королевской семьи, 600 — за людей из свиты короля и 200 — за свободного крестьянина или торговца. За раба выкупа не полагалось, его цена определялась в 8 голов крупного рогатого скота.

Кристен хорошо знала все это благодаря Эде. Ей было также известно, что за убитого требовали весь выкуп целиком, за телесные повреждения полагалось платить меньшие суммы, и закон оговаривал даже конкретные размеры выкупа за определенные повреждения. Она хорошо представляла себе, что за сломанное ребро, которое надолго выводило человека из строя, нужно будет выложить кругленькую сумму, тем более что речь идет о дворянине; выкуп за него составлял 600 шиллингов. Для большинства людей это бешеные деньги.

Кристен подумала, что Ройса мало волнуют размеры штрафа. Гораздо больше его задело то, что его беспокойство вызвало у нее смех. Он сказал даже, что лично позаботится о том, чтобы наказать Рэндвульфа. Тем самым он дал ей понять, что считает своей обязанностью отомстить за нее. Знала ли она еще кого-либо, даже на своей родине, кто был бы готов отомстить за рабыню? О Боже! Почему этот человек ведет себя так непоследовательно? Почему он то дает ей понять, что она последняя дрянь, то обращается с ней, как с любимым существом?

Кристен почувствовала угрызения совести за то, что была с ним так груба.

— Я очень ценю все, что ты готов сделать для меня, — сказала она, глядя в глаза Ройсу, — но в этом нет нужды. Как я уже сказала, со мной ведь ничего…

Она не успела закончить. В зал вбежали двое слуг. Они с громким криком сообщили, что король уже прибыл. Казалось, Ройс, услышав это известие, должен поспешить навстречу королю и забыть о Кристен. Ничуть не бывало. Он подозвал Эду и, указывая на Кристен, сказал:

— Сними с нее цепи, Эда.

Потом, обращаясь к Кристен и буквально пронзая ее своим горящим взглядом, произнес:

— Послушай, Кристен! Ты и я, мы должны заключить между собой соглашение, но сейчас у меня нет времени обсуждать это. Храни тебя Господь, девочка, и веди себя разумно!

Кристен смотрела ему вслед, когда он быстрыми шагами направился к двери. Она видела, как к нему присоединилась леди Даррелл и хотела ему что-то сказать, но он отмахнулся от нее и зашагал так быстро, что та едва поспевала за ним. Все, кто в это время находился в зале, устремились к окнам, чтобы своими глазами увидеть прибытие короля Альфреда.

Кристен не сдвинулась с места даже тогда, когда с ее щиколоток соскользнули ненавистные цепи, длинный конец которых Эда отстегнула от ее пояса. Ее губы медленно растянулись в радостную улыбку. Ройс был готов заключить с ней соглашение, довольствоваться лишь словом, которое она ему даст. Наконец-то, он стал ей доверять. Она была в восторге и закричала бы от радости, если бы за ней не наблюдала Эда. Старуха с самого начала была права. Нужно было дождаться лишь подходящего момента.

— Я вижу, как ты радуешься, — сказала Эда, однако лицо ее оставалось серьезным. — Запомни, что он сказал, девочка. Не делай ничего, что заставило бы его вернуть тебе цепи. — С этими словами она швырнула их в угол.

Кристен рассеянно кивнула. Все ее мысли были заняты Ройсом и тем, что означает его доверие. У нее снова появилась надежда, что она не ошиблась, когда решила, что Ройс мог бы стать ее мужем. И не беда, что он все еще видел в ней врага; ведь Гаррик и Бренна тоже когда-то были врагами, но все же смогли найти путь к совместной жизни.

Толпы незнакомцев устремились в зал. Кристен была в таком хорошем настроении, что тоже почувствовала желание посмотреть на короля саксов. Все присутствующие были очень возбуждены, но Кристен, пожалуй, больше всех, потому что никогда раньше короля не видела. Ее поразила его молодость. Он был моложе Ройса.

В первый момент ей показалось, что она ошиблась. Не мог так выглядеть человек, который поднял саксов на борьбу с дикими датчанами и добился для своего народа пусть временного, но все же мира. Ведь он ничем не выделялся из людей свиты, которая его окружала. Все они были хорошо одеты, некоторые даже роскошнее, чем король. В свите было несколько пожилых людей, которые выглядели гораздо более солидно и которых легко можно было принять за короля.

И все же королем был этот юноша. Кристен не нужно было искать подтверждения своим мыслям у Эды. От этого молодого человека исходили некие токи. Кристен вспомнила — то же почувствовала она, впервые увидев Ройса. Не одежда его, а манеры подсказали ей тогда, кто он. Точно так же и король Альфред. Это был человек, рожденный повелевать. И остальные, даже самые властолюбивые, всегда и во всем действовавшие по своему усмотрению, подчинялись ему.

Если не принимать во внимание молодость и власть, которой он обладал, благодаря своему царственному происхождению, король Альфред из Вессекса был лишь на первый взгляд малопримечательной личностью. Приглядевшись к нему внимательнее, можно было увидеть, что для сакса он довольно высокого роста, у него светлая кожа, светлые волосы и голубые глаза, которые цепко улавливали все, что происходило вокруг, хотя окружающие не сразу это замечали. Внешне он не был похож на воина, и, как впоследствии узнала Кристен, он действительно был скорее ученым, с характером мягким и отзывчивым. То, что так отличало его от других, была не внешность, а энергия, сильный дух и твердая решимость сохранить свое королевство под единой властью, властью саксов.