Бестия - Рут Ренделл

Казалось, дочь потрясена до глубины души. На секунду он испугался, что Сильвия вот-вот расплачется. Но вместо этого она улыбнулась, зарывшись лицом в белоснежные лепестки с желтыми чашечками.

— Какая прелесть! Спасибо, папа.

Что она знает о ссоре? Что рассказала ей Дора?

— Ну, каково настроение перед переездом? — Дом этот, неподалеку от престижной Плуманс-лейн, был очень мил. Он понимал, почему они с Нилом постоянно переезжают, почему им тоскливо без перемен, но радости это знание не прибавляло. — Не жалеешь?

— Подожди, вот увидишь наш новый дом!

Он не стал ей ничего говорить. Они с ее матерью, как-то проезжая мимо, заскочили туда — туда и тут же обратно. Зачем говорить, как ужаснули их размеры дома, а еще больше — его обветшалость. Дочь налила ему чаю, и он проглотил кусок домашнего фруктового пирога, хотя есть не хотелось, да и пирог был ему не по вкусу.

— Только не подведите нас на новоселье!

— Как мы можем вас подвести?

— И он еще спрашивает! Да у тебя же репутация заядлого домоседа!

— Не бывает правил без исключения.

Прошло три дня с тех пор, как он в последний раз видел Дэйзи. Единственное, что он мог себе позволить, — это убедиться, установлено ли в Тэнкред-хаусе постоянное дежурство. Но об этом легче справиться по телефону. Дэйзи не скрывала раздражения, хотя злости в ее голосе не было.

— Карен постоянно бросается к трубке первой. Мне это не нравится. Я уже объяснила ей, что меня не пугает тяжкое дыхание на другом конце. Да ничего и не было. Я решительно не могу смириться с Карен, да и с Энн тоже. Нет, они, конечно, очень милы, но почему мне не пожить здесь самостоятельно?

— Вы же знаете почему, Дэйзи.

— Да не верю я вовсе, что кто-то из них надумает вернуться и прикончить меня!

— Я тоже. Но предпочитаю знать наверняка.

Он несколько раз пытался связаться с ее отцом, но никакого ответа от Дж. Г. Джоунса с Ниневи-роуд не последовало — кстати, где это? Хайбери? Холоуэй? В тот вечер, прочитав роман Дэвины Флори «Владельцы Мидиана», — тот самый, который обожал Кейси, — он взялся за ее книгу о Восточной Европе и обнаружил, что Дэвина ему не по душе. Манерность, снобизм как социальный, так и интеллектуальный, потребность всем заправлять, возвышая себя над другими, да плюс ко всему жестокость по отношению к дочери и враждебность — к слугам. Во всеуслышание заявляя о своей принадлежности к «левому» крылу, она постоянно называла рабочих «низшим» классом. А в книгах и вовсе представала во всей красе — настороженная богатая социалистка.

Со страниц так и несло смесью снобизма с марксизмом. Всепроникающая гуманность подозрительно отсутствовала, как, кстати, и юмор, правда, за одним-единственным исключением. Похоже, Дэвина принадлежала к тем людям, которые черпают удовольствие лишь в одном — в сексе, необузданном и неукротимом, одно упоминание о котором вызывает возбуждение и восторг, сладко перехватывая горло. Единственный животворный источник веселья и забав как для пожилых (но исключительно интеллигентных и привлекательных), так и для юных. С той только разницей, что для последних секс обязателен и предаваться ему следует постоянно и с удовольствием, поскольку он столь же необходим, как еда, и столь же питателен.

Просьба Уэксфорда проверить списки принятых в университет обернулась дополнительным результатом: они с Дорой получили от Перкинсов приглашение на коктейль. Вице-ректор Мирингэмского университета немало удивил Уэксфорда, признавшись в некогда тесном знакомстве с Харви Коплендом. Несколько лет назад один из американских университетов пригласил Харви прочесть курс по бизнесу, а он, Стивен Перкинс, тогда же читал там лекции по истории, готовясь к защите диссертации на степень доктора философии. Если верить Перкинсу, в то время, а это были шестидесятые, Харви был на редкость красив. Ну чистый сердцеед, гроза мужей, признался Перкинс. Помнится, вокруг его имени в связи с какой-то беременной студенткой-третьекурсницей разгорелся небольшой скандалец, который чуть позже затмил другой, более серьезный. Тут уже поговаривали о связи Харви с женой декана.

— По тем временам беременная студентка — событие из ряда вон, особенно на Среднем Западе. Бежать из университета Харви не пришлось, ничего подобного. Отслужил там полных два года, и все же, когда он уехал, многие вздохнули с облегчением.

— Ну а помимо этого что он собой представлял?

— Приятный, без особых способностей, я бы даже сказал туповатый. Но внешне хорош необыкновенно. Говорят, мужчине не подобает отпускать комплименты собратьям, но старина Харви был вправду красив.

Я скажу вам, кого он напоминал — Пола Ньюмена. При этом зануда был страшный. Однажды нас вместе пригласили туда на обед, помнишь, Рози? Я говорю о Тэнкред-хаусе. Харви ничуть не изменился за четверть века: такой же жуткий зануда. И так же похож на Пола Ньюмена — на сегодняшнего Ньюмена, вы же понимаете.

— Он был красавцем, бедняга, — подхватила Рози Перкинс.

— А Дэвина?

— Может, вы помните, несколько лет назад подростки писали на стенах особыми красками разные надписи — ну, например, «Здесь правит Рэмбо» или «Подчинись пистолету»? Так вот, то же самое можно сказать про Дэвину. Я бы не удивился, увидев: «Здесь правит Дэвина». Она верховодила в любой обстановке. Не столько душа компании, сколько глава. В разумной степени, конечно.

— Почему она вышла за Копленда?

— Любовь. Секс.

— Она любила поболтать о Харви, причем достаточно фривольно. Ох, верно, не следовало об этом говорить, да, дорогой?

— Представления не имею, о чем ты?

— Ну, она любила завести доверительный разговор, ты же понимаешь, мол, какой он прекрасный любовник. Голову чуть склонит набок, и на лице такое шаловливое выражение — чувствуешь себя страшно неловко. Стоило только остаться с ней наедине, я хочу сказать, без мужчин, и она тут же мило принималась щебетать, какой он необыкновенный. Чтобы я могла рассказать подобное о своем муже — это даже представить невозможно!

— Спасибо огромное, Рози, — рассмеялся Перкинс. — И правда, я однажды подслушал такой разговор.

— Но ей было хорошо за шестьдесят, когда она вышла за него.

— Что возраст значит для любви? — с пафосом продекламировал вице-ректор, и Уэксфорд попытался вспомнить, не цитата ли это, но определить не сумел. — Должен сказать, другие его качества она редко нахваливала. Скажем так, его интеллектуальные возможности ценились весьма невысоко. Ей просто нравилось окружать себя ничтожествами. Людям ее плана это в привычку. Они либо находят их, как было с Харви, либо создают сами, как в случае с ее дочерью, а потом всю оставшуюся жизнь пилят, что недостаточно умны и звезд с неба не хватают.

— И Дэвина вела себя так?

— Не знаю, это все догадки. Бедняжка погибла, и таким жутким образом.

Четверо за одним столом: двое — ничтожества, как определил их Перкинс, и двое — умники; потом появляется вооруженный грабитель — и все кончено: и поношение и любовь, и мудрость и тупость, былое и надежды. Он часто задумывался над этим, частенько рисовал в уме эту mise en scene[11], куда чаще, чем за весь прежний богатый опыт расследования. Скатерть — алая с белым, белая с алым, как рыбки в бассейне, — преследовала его, превратившись в навязчивый образ: кто бы поверил, что с ним такое возможно, с его-то опытом. Память об этой скатерти, залитой кровью Дэвины, не отпускала, даже когда он читал ее путевые заметки о Саксонии и Тюрингии.

«Мерзкий способ разделаться с человеком, — сказал он об убийстве Энди Гриффина, — правда, приятных вообще не бывает». Бывают хитрые. Или осложненные, вводящие в заблуждение стечением непредвиденных обстоятельств. Правы ли они, предполагая, что убийца настолько умен, чтобы сделать насечки в стволе револьвера? Хватило бы на это мозгов кому-то из собутыльников Энди Гриффина?

В ночь на понедельник в Тэнкред-хаусе с Дэйзи осталась Розмари Маунтджой, на вторник — Карен Мэлахайд, на среду — Энн Леннокс. В четверг доктор Самнер-Куист представил Уэксфорду полный судебно-медицинский отчет, а одна из ежедневных бульварных газетенок разразилась огромной статьей на первой полосе, вопрошая, почему полиция до сих пор не добилась успеха и не поймала тех, кто устроил кровавую бойню. Заместитель главного констебля тут же вызвал Уэксфорда к себе: как он мог проморгать убийство Энди Гриффина? Пусть даже разговор шел в других словах, смысл все равно в этом.

По делу Энди Гриффина было начато и тут же отложено следствие. Уэксфорд тщательно изучил данные судебной экспертизы о состоянии одежды Энди. В складках его брюк и в карманах куртки были обнаружены частички песка, глины и мела, а также крошки засохших листьев. К вороту прилипло немного джутовых волокон, которые используют в производстве веревок.